АК действовала под руководством правительства Польши в изгнании на конспиративной основе и в соответствии с концепцией «двух врагов». В 1944 г. по приказу эмигрантского руководства в Лондоне командование АК направляло в районы Западной Белоруссии и Прибалтики, оставляемые отступавшими немецкими войсками, отряды своих боевиков с целью предотвратить восстановление там Советской власти, а в подобные районы Польши - с целью сорвать там процесс формирования народных органов государственной власти страны. (Крайовцы понимали, что уступка Советского правительства Сикорскому в 1941 г. в отношении послевоенных восточных границ Польши утратила юридическую силу в связи с невыполнением польской стороной всех взятых на себя договорных обязательств, поэтому и пытались заменить международное право насилием.) Недолгое хозяйничание АК оставило на этих землях ужасающий кровавый след. Каратели совершали массовые убийства мирных жителей русской, белорусской, украинской и еврейской национальности, симпатизировавших Советскому Союзу, - уничтожали мелкие группы советских бойцов или партизан, выходивших из окружения; охотились за бежавшими из немецкого плена безоружными советскими солдатами и офицерами, умерщвление которых сопровождали дикими пытками. Наиболее отвратительным злодеянием во всех этих «похождениях» молодчиков АК является нападение на военно-полевой госпиталь Красной Армии. Головорезы расстреляли поголовно всех раненых и весь медперсонал лечебницы, не пощадив даже совсем молоденьких медсестер и санитарок. Однако эти «шакалоподобные» существа не были способны на какое-либо прямое столкновение с регулярными частями Красной Армии и спешно ретировались при их приближении. Эмигрантское террористическое подполье в тылах Красной Армии было подавлено советскими вооруженными силами лишь в 1945 году.
1 августа 1944 г. по приказу польского руководства из Лондона офицеры Армии Крайовой подняли в столице Польши восстание. При этом деятели эмигрантского правительства по-прежнему находились во власти утопических надежд опередить Красную Армию и ее польских соратников, овладеть Варшавой и провозгласить приход к власти в стране прозападного правительства.
К восстанию стихийно присоединились десятки тысяч патриотически и антифашистски настроенных варшавян. Эти люди ничего не знали об истинных намерениях организаторов данной акции и гибель этих поляков - также на совести эмигрантской шляхты.
На самом деле восстание было из рук вон плохо подготовлено как в смысле снабжения его участников оружием и продовольствием, так и выбора времени проведения операции. О планах осуществления акции эмигрантское правительство не соизволило проинформировать Советское правительство, а командование АК не уведомило о них командование советских войск в Польше. Да иного едва ли можно было ожидать от антисоветчиков лондонской эмиграции, потомки которой до сих пор обвиняют Красную Армию в «неоказании помощи» восставшим варшавянам.
Между тем со второй половины июля 1944 г. части Красной Армии и союзных польских соединений на пути к Варшаве завязли в тяжелейших боях с гитлеровцами (некоторые позиции приходилось отвоевывать повторно) и не могли сходу овладеть столицей страны. Тем не менее советской, польской (в составе Красной Армии) и англо-американской авиацией повстанцам регулярно сбрасывались оружие, боеприпасы и продукты питания. Но гитлеровцы перебросили в польскую столицу подкрепления для своих войск с танками, артиллерией и авиацией. Через 63 дня Варшавское восстание было жестоко подавлено.
Под влиянием собственных провалов и успешного наступления советских вооруженных сил совместно с армиями польских патриотов в Армии Крайовой начался разброд. Чтобы предотвратить окончательный распад АК, Черчилль послал в Польшу миссию по связи. Она была задержана советским командованием и отправлена в Москву. Члены миссии были депортированы в Великобританию. В результате раскола в АК часть формирований перешла на сторону Армии Людовой, а та, в свою очередь, вошла в состав образовавшегося Войска Польского. В декабре 1944 г. эмигрантское правительство вынуждено было Армию Крайову распустить. Но наиболее устойчивая в сохранении своего антисоветского антикоммунистического курса группировка АК продолжала диверсионно-шпионскую деятельность против СССР и Польской Народной Республики вплоть до 1947 г.
На первый взгляд кажется странным: как это гестапо не смогло с 1939 г. вскрыть существование в подполье на территории так называемого Польского генерал-губернаторства сначала Союза вооруженной борьбы (СВБ)), а с 1942 г. - созданную на его основе Армию Крайову? Дело в том, что гитлеровцы имели богатый опыт склонения на свою сторону антисоветчиков и антикоммунистов различных категорий, включая и апологетов концепции «двух врагов». Достаточно сказать, что в рядах вермахта с Советским Союзом воевали десятки тысяч поляков, согласившихся служить фашистской Германии не только по материальным, но и по идеологическим соображениям. Поэтому немцы и не трогали по-настоящему крайовцев до Варшавского восстания, пытаясь удерживать их действия в пределах «одного врага» - СССР.
Что касается военизированного формирования Жандармерия «Мушкетеры», то оно, в отличие от АК, сотрудничало с немцами и придерживалось концепции «одного врага». Жандармерия создавала по примеру гитлеровских карательных отрядов подразделения боевиков-террористов, действовавших против военнослужащих Красной Армии и Войска Польского, а также против членов антифашистских организаций и других противников оккупационного режима. С этой целью формирование издавало приказы, регулировавшие поведение польских граждан в соответствии с нормативными актами оккупационных властей. Нарушители приказов приговаривались Жандармерией к смертной казни и заносились в специальные списки. Любопытно, что в указанных списках фигурировали даже некоторые члены АК, не отказавшиеся от борьбы с немцами. Жандармерия «Мушкетеры» окончила свое существование после изгнания немецко-фашистских оккупантов из страны в феврале 1945 г.
Несмотря на происки антисоветских и антинародных сил, польский народ создавал свои новые органы власти и вооруженные силы. В процессе освобождения страны были образованы Польский комитет национального освобождения (ПКНО), преобразованный позднее во Временное правительство Польши, Польская крайова рада народова (ПКРН) и Войско Польское (ВП).
В этот период польское эмигрантское правительство предпринимало последние отчаянные попытки добиться своего участия в управлении освобождавшейся от оккупации родиной. Польский премьер С. Миколайчик обратился через Черчилля к Сталину с просьбой разрешить эмигрантским вооруженным силам поучаствовать в освобождении Польши. Советский лидер ответил отказом. Желание эмигрантской шляхты повоевать на советско-германском фронте запоздало, по крайней мере, на два года, если вести отсчет со времени эвакуации армии Андерса из СССР. (Поляки вновь осуществляли «пробежку», но уже позади «паровоза», на этот раз - советского). В отношении же формирования правительства в Польше Сталин посоветовал Миколайчику обратиться в орган исполнительной власти Польши ПКНО.
В августе и октябре 1944 г. в Москве состоялись переговоры между представителями Польского комитета национального освобождения и польского эмигрантского правительства. Вторая половина переговоров проходила при участии Сталина и Черчилля. Эмигрантская команда претендовала на приоритет эмигрантского правительства на власть в послевоенной Польше, отказывалась от социальных и политических преобразований для большинства польского народа, намеревалось восстановить в стране буржуазный режим. Представители лондонской эмиграции не признавали «линии Керзона» и требовали возвращения Польше западных земель Украины, Белоруссии и Литвы. Все эти притязания польским КНО и советской стороной были отвергнуты.
Судьба послевоенной Польши оставалась предметом напряженных дискуссий и на Крымской (февраль 1945 г.) конференции трех великих держав - СССР, США и Великобритании. Проект Сталина о послевоенных границах Польши в части, касающейся советско-польской границы, основывался на так называемой «линии Керзона» и был одобрен главами делегаций союзников с рядом оговорок (незначительные отклонения границы в пользу Польши). Острейшая политическая борьба разгорелась на конференции при обсуждении вопроса об органах власти в послевоенной Польше. США и Англия по-прежнему поддерживали дипломатические отношения с польским эмигрантским правительством в Лондоне, возглавлявшийся в то время Т. Арчишевским. Правительство было оторвано от процессов, происходивших на родине, не представляло польский народ, враждебно относилось к Советскому Союзу, не признавало «линии Керзона» в качестве послевоенной границы Польши.
