Однако самым ярким предостережением конца весны стало выступление безработных в Пикалёво. На него власти пришлось отвечать уступками. В «награду» за доставленную министрам неприятность губернатор Ленинградской области вынужден был написать заявление с просьбой отставки, но без даты. Недовольство московских руководителей понятно: ситуация в Пикалёво не должна была стать примером для всей страны.
Рассуждения о либералах и консерваторах в Кремле - не пустой звук. Кризис порождает раскол в верхах раньше, чем массы начинают понимать, что происходит. Старая экономика разрушается, и сторонники либерального наступления рискуют только обострить социальную ситуацию. Между тем ухудшения в России происходят без посторонней помощи. Прибыли у большинства компаний нет, а есть государственные ресурсы как источник помощи и полная неясность впереди. Некоторые надежды есть только у нефтяных монополий и биржевых спекулянтов. Для них стабилизация - время очередных иллюзий. Однако внутренний рынок страны сокращается, а мировая экономика держится лишь благодаря доступным для бизнеса огромным государственным деньгам.
Стабилизация конечна - это все чаще признают даже самые одиозные неолибералы. Вопрос выживания одних корпораций и отраслей - это одновременно вопрос разорения других. Видимость единства в российских верхах еще сохраняется, но трещины все заметнее. Что же произойдет, когда очередной спокойный период кризиса сменится стремительным падением?
Беда русского правительства в том, что вера, будто оно может успешно противостоять кризису, слабеет. Сами чиновники полагаются на самостоятельное завершение кризиса через год или три. Когда деньги в казне закончатся, такой вариант «антикризисной стратегии» перестанет устраивать многие корпорации. Трещины в политическом единстве верхов превратятся в разломы.
Возможно, постоянные обещания чиновниками скорого окончания кризиса наряду с прогнозами его долговременности связаны с желанием сдержать негативные изменения в политическом сознании - как масс, так и коммерческих элит.
Заместитель главы Минэкономики Андрей Клепач заявил, что мы «сейчас находимся около дна кризиса, и некоторое оживление ожидаем увидеть в июне-июле». По его оценке, во второй половине 2009 года «рост будет 4-5 % по сравнению с первым полугодием», а падение ВВП за год составит 7-8 %. Однако «что важно, мы выйдем на позитивную динамику во втором полугодии». Для 2010 года, по словам Клепача, вероятна стагнация. Относительно очередной предстоящей тяжелой фазы кризиса помощник президента Аркадий Дворкович, сказал так: «Второй волны можно избежать. Никакой предопределенности такого сценария нет». По его мнению, следующие месяцы принесут более благоприятную экономическую статистику.
Понятно, что позитивные прогнозы популярнее негативных. Но даже либеральным экономистам полагается знать: рост производства, а значит, и общехозяйственный рост основывается на повышении спроса. Пока падает платежеспособность потребителей, не может быть устойчивого роста экономики. Именно поэтому итоги нескольких месяцев макроэкономической стабилизации неутешительны. Крупнейшие компании получают от правительств мира деньги и тратят их. Материальное положение потребителей ухудшается. Их увольняют и отсылают в неоплачиваемые отпуска как «лишние кадры». Экономический подъем не начинается ростом биржи, которая так радует аналитиков последние недели. Оживление финансовых и товарных спекулянтов говорит скорее о приближении периода быстрого падения производства, а не о прохождении кризисного дна. Особенно вредят реальному сектору спекулятивно взвинченные цены на нефть.
Жители Пикалёво осмелились не дожидаться окончания кризиса. Рассуждения аналитиков оказались для безработных городка ничуть не более интересны, чем многочисленные бестолковые совещания местных чиновников. Решительное выступление людей - знак будущего. Если таких действий станет больше (а их непременно будет больше - просто в силу логики кризиса), власти окажутся вынуждены все шире практиковать поддержку производства на местах. В конечном итоге, могут быть подняты тема производства товаров, не находящих сбыта, и поддержки предприятий, осуществляемой «точечно», без национальной стратегии.
Возможно, таким спонтанным путем России придется перейти к регулированию рынка и стимулированию спроса - через политику занятости и повышения доходов населения. Без перехода к новой экономической стратегии кризис стране не преодолеть.
Но так ли близок этот момент? Трудящиеся в массе еще очень далеки от понимания, насколько продолжительным и тяжелым окажется кризис. Правительство продолжает сопротивляться перспективе перемен в хозяйственном курсе, ориентируясь на предоставление финансовой помощи крупным компаниям. Метод пережидания кризиса исторически обречен, но принудить власти отказаться от него не так просто.
Существующая антикризисная стратегия не случайна. Она сознательно проводится бюрократией в интересах экспортных монополий. Для них Россия - место производства основных товаров, но не основной рынок их сбыта. Поэтому забота о поддержании мировой торговли через заботу обо всей глобальной финансовой системе стоит много выше, чем забота о внутреннем рынке страны. Им легко жертвуют в стремлении поддержать выгодный вывоз сырья. Для этого в годы экономического подъема осуществлялась эмиссия рубля, а в момент первого падения цен на нефть была произведена девальвация российской валюты, что заметно обесценило зарплаты российских трудящихся и повысило рентабельность производства.
Помимо потерь рабочих, лишившихся за полгода примерно 40 % реальных доходов, существуют потери предприятий, которые действуют на сокращающемся внутреннем рынке России. Пока крупнейшие из них могут надеяться на деньги от государства, экономические проблемы не перейдут в явные политические расхождения с властями: трещины останутся только трещинами.
Население настроено к правительству в целом благожелательно. Сохраняется психологическая инерция экономического роста. Взрыва массового протеста в 2009 году в стране не последует, может лишь возрасти количество локальных выступлений. Но что если чиновники откажутся от уступок и прибегнут к полицейскому нажиму? Именно это наиболее вероятно в условиях, когда валютные резервы иссякнут, а требований со стороны населения станет больше. Логично ожидать, что власти не пойдут на ликвидацию старого экономического курса просто так. Они будут сопротивляться и готовятся к этому. Не случайно последнее время активизировались полицейские центры по борьбе с экстремизмом. Их энергия чрезмерна и вызвана в основном желанием создать победы (посадив того или иного потенциального массового лидера), пока не начались реальные социальные протесты.
Местная бюрократия готовится к отражению стихийных массовых выступлений. Центральные власти дают установку на предотвращение проблемных ситуаций, но когда терпение людей начнет подходить к концу, полицейские силы могут быть пущены в дело. Уже сейчас для пресечения протестных выступлений граждан широко используется метод запугивания. Прежде силы правопорядка давали публике пошуметь, а затем разворачивали преследование наиболее активных лиц(не только судебное). Сейчас власти стремятся не допускать протестных акций.
В бюрократических верхах России существуют и осторожные консерваторы, и сторонники активного продолжения неолиберальных реформ. Консерваторы демагогически рассуждают о социальной поддержке населения и готовы к малозначительным уступкам. Но ни одна из кабинетных партий власти не заинтересована в радикальной смене экономической политики, а тем более - в поднятии доходов россиян: стимулировании спроса или общенациональной программе действительно доступного жилья. Это не малые уступки.
Бюрократия должна будет совершить явный поворот в сторону жесткости, едва только окажется недостаточно скромных жертв в пользу населения. У нее не останется выбора. Чиновные представители сырьевых корпораций должны будут или без боя капитулировать перед недовольным народом, или занять твердую оборонительную позицию, то есть начать подавлять все угрожающие им движения. Первое невозможно без мощного давления снизу, поскольку означает отказ от многочисленных завоеваний прошлого и уничтожения всех «достижений» неолиберализма (таких как частная медицина, платное образование, дорогое жилье, свобода от социальной ответственности, ничтожные пенсии и зарплаты). Реальность второго пути уже показали решительные действия властей по подавлению акций протеста автоторговцев на Дальнем Востоке.
Все последнее десятилетие россияне предпочитали не думать о политике. Они радовались тому, что доставалось им от экономического подъема. Власти избегали понапрасну раздражать население. Телеэкраны источали патриотизм, православие и гламур. Социальные конфликты маскировались националистической пропагандой. Казалось, Россия обречена спать вечно.
