Глобальный кризис не мог подойти осенью 2008 года к завершению. И 2009 год не имеет шанса стать для него последним. Кризис продолжает развиваться, стремительно поражая мировую индустрию. В некоторых отраслях экономики падение продаж промышленных товаров за 2008 год достигло 30 %. Наиболее явно ощутила проблемы автомобильная промышленность. Продолжение кризиса неминуемо, пока спрос не пошел вверх. Происходит обратное. Компании во всех странах сокращают штаты, снижают премии и размер зарплат. Инфляция еще более подрывает бюджеты потребителей. Власти синхронно наращивают эмиссию, тешась иллюзией за счет падения доходов рабочих своих стран поднять продажи на мировом рынке.
Обратный эффект уже проявился, и к концу года он обещает принести много драматических плодов.
Неумолимое развитие кризисных тенденций изначально создавало для нефтяных цен угрозу беспрецедентного падения. Потенциал их снижения в привязке к спаду в мировой индустрии составлял не 20-30 %, а 70-80 %. Это и прогнозировали в ИГСО, невзирая на громогласные возражения чиновников, клявшихся в октябре 2008 года, что нефть никогда не будет стоить меньше 50 долларов за баррель.
Какой остается перспектива в 2009 году? Стоимость углеводородов к лету грозит опуститься до 20 долларов за баррель (к уровню 2002 года). С учетом девальвации доллара для российских корпораций такая цена выглядит катастрофичной. Они уже не могут самостоятельно платить по долгам. Правительству придется тянуть их на себе.
Всю вторую половину 2008 года власти боролись за удержание рентабельности нефтяного экспорта, спасая корпорации.
Резервы правительства таяли. Нефть можно было ненадолго напугать, но перспектива дальнейшего падения цен остается реальной. Кризис сырьевой экономики России продолжит углубляться. В 2009 году страна окажется в числе мировых лидеров уже не только биржевого, но и индустриального падения, если только ничего не изменится… Что же может произойти?
rabkor.ru
Сразу признаюсь: термин, вынесенный мною в заголовок, принадлежит не мне, а молодому экономисту Василию Колташову. Но мы с ним в одном институте работаем, так что и мысли у нас похожие.
Дело, впрочем, не в терминах, а в сути явления. Суть же предельно проста. В условиях кризиса все правительства начинают защищать свой национальный рынок. Однако закрыть его административными мерами не решаются, вводить сверхвысокие тарифы правила Всемирной торговой организации не позволяют, да и идеология экономического либерализма подобные действия осуждает.
Остается самое простое решение - понизить обменный курс национальной валюты. К этому параллельно прибегают многие страны, стараясь перещеголять друг друга. Вот вам и гонка. Сперва падал доллар, теперь рубль по отношению к доллару, и так далее. Ожидаемый эффект девальвации состоит в том, что импорт становится дорогим и невыгодным, а экспорт дешевеет. В подобной ситуации логично ожидать, что производство товаров, которые раньше ввозились в страну из-за рубежа, будет перенесено внутрь её - вот вам и промышленный рост. Собственно, именно так и получилось осенью 1998 года, после дефолта. Однако на этот раз не получается.
Причин две. Во-первых, в конце 1990-х в России было огромное количество неиспользованных производственных мощностей. Стоило вложить совсем немного денег, переналадить оборудование, собрать разбежавшихся рабочих, и предприятие выдавало продукцию. Порой на это хватало нескольких недель. Сейчас не так. Мощности исчерпаны.
Во-вторых, мировая экономика тогда росла, хоть и неустойчиво. Свободные капиталы были. Риск считался минимальным. А сейчас мировой кризис. Вкладывать большие деньги в дорогие производственные программы рискованно.
В результате девальвация рубля ожидавшихся благих эффектов не дает и дать не может. Правда, и негативные последствия её ограничены. Падения курса национальной денежной единицы не сопровождалось столь же стремительным ростом цен. Тут опять же сказывается кризис. Удорожание доллара подталкивает продавцов к повышению цен. Но поскольку зарплаты не растут, а покупательная способность населения падает, импортер рискует ввезенный товар вообще не продать. Потому цены приходится удерживать на прежнем уровне, а порой даже снижать, неся убытки. Предсказуемым следствием такого расклада является назревающий товарный дефицит: компании ограничивают импорт, не замещая его местной продукцией.
Принято считать, будто дефицит товаров - явление, свойственное командной экономике. Так-то оно так, но и рыночная экономика периодически создает ситуации дефицита, причем часто катастрофического. Многочисленные примеры голода - не товарного, а самого настоящего, продовольственного - показатель того, что рынок иногда не справляется. Из системы, связывающей потребителя и производителя, рынок в условиях кризиса превращается в барьер между ними.
Поскольку девальвация позитивного эффекта не даст, приходится в скором времени ожидать повторной девальвации, только уже не спланированной, а вынужденной, стихийной. Впрочем, перспективы доллара тоже не радужные. Для США снижение курса валюты - способ частично избавиться от бремени финансовых обязательств перед остальным миром. А главное, антикризисные меры, принимаемые сейчас в Вашингтоне, предполагают огромные, ничем не обеспеченные расходы. Как достать деньги? Либо просто напечатать, и тогда неминуем всплеск инфляции. Либо брать взаймы на финансовом рынке, как это делало российское правительство зимой и весной 1998 года. Получается классическая финансовая пирамида, которая рано или поздно рушится. В Америке уже говорят об опасности дефолта по российско-аргентинскому сценарию.
В любом случае, мировые финансовые институты не станут сохранять верность доллару, предпочитая более надежные европейские деньги. Но в свою очередь, Европейский Центральный Банк вынужден будет на определенном этапе понизить курс евро - иначе товары, производимые здесь, станут слишком дороги для покупателей в других странах.
Нетрудно заметить, что российский обыватель обречен проигрывать на каждом повороте девальвационной гонки. Когда падал доллар, люди переводили сбережения в рубли, которые тоже стали обесцениваться. Вернув свои средства в доллары, наши граждане рискуют проиграть вновь, когда Соединенные Штаты начнут понижать курс. Евро упадет последним, но к тому времени от сбережений многих наших людей мало что останется.
Вывод простой. Не надо доверять деньгам. Известно же, не в деньгах счастье! И нет смысла ждать скорого избавления от кризиса. Барак Обама пообещал американцам, что прежде чем станет лучше, им станет хуже. Перефразируя этот же простенький афоризм для наших сограждан, следует сказать: прежде, чем станет плохо, станет совсем плохо.
Автор - руководитель Института глобализации и социальных движений. Специально для «Евразийского Дома»
Татьяна Гурова: Без L-образного хвоста
Татьяна Гурова, первый заместитель главного редактора журнала «Эксперт»
«Эксперт» №2 (641)/19 января 2009
Наше хозяйство сегодня по степени рыночности подобно суперлиберальным хозяйствам конца XIX века. Мы не умеем «заливать» кризис деньгами, поэтому выберемся из него уже в этом году. Кризис продлится девять с половиной месяцев.
Не спеши обрывать хризантем лепестки,
Холод верней,
Ты вернешься к Хироси в июле
Неизвестный японский автор XIV века
Двадцать процентов падения уровня промышленного производства по отношению к пику, достигнутому в июле прошлого года, двадцать пять процентов падения курса национальной валюты, резкое снижение текущей инфляции - с двадцати до восьми процентов годовых, падение денежной массы в обращении плюс высокие уровни свободной банковской ликвидности на конец года (более 1 трлн рублей остатков банков на корсчетах ЦБ в конце декабря) - с таким итогом мы входим в 2009 год.
Все это симптомы не краха, коллапса или неуправляемого спада, а признаки классического циклического кризиса, в который неизбежно должна была войти наша экономика и из которого она практически с той же неизбежностью выйдет в течение текущего года.
Циклы и кризисы
«Такого кризиса не было уже двадцать лет», «Этот кризис подобен Великой депрессии» - это, пожалуй, самые расхожие высказывания о текущем мировом, а заодно и российском кризисе. Мне кажется, что оба эти утверждения неверны. Так же как и рассуждения о том, какой окажется последующая динамика российского хозяйства - V-образной или L-образной. Для нас реальным является только V-образный сценарий.
Когда-то давно циклические кризисы были явлениями, имманентно присущими рыночной экономике. Экономическая наука XX века, собственно, и выросла на анализе причин и способов борьбы с циклическими кризисами. Особенно ярко череда таких кризисов проявила себя на пике расцвета настоящей либеральной экономики - конца XIX - начала ХХ века. Тогда и были найдены все возможные по продолжительности рыночные циклы - 3 года, 5 лет, 7 лет, 10 лет, 12 лет и, наконец, 40-50 лет (длинные волны). Тогда же для простоты картины некоторые экономисты позволили себе объединить эти разновидности в две группы: короткие циклы - от 3 до 5 лет - и длинные - от 7 до 12 (длинные волны были выделены как отдельный случай).
