После немецкой оккупации в конце 1939 года в Польше развернулась программа систематического и тщательно продуманного национального угнетения поляков. Было закрыто 72 % всех средних специальных школ в Варшаве. «Закрыты все театры, концертные залы, библиотеки, читальни, музеи, галереи. Перестали выходить польские газеты. 5 ноября 1940 года была запрещена публикация на польском языке книг, брошюр, журналов, календарей. Было закрыто 2 тысячи периодических изданий», – пишет А. Ф. Носкова[166]. Официальным языком в генерал-губернаторстве стал немецкий язык. Были разграблены и вывезены в Германию крупнейшие польские библиотеки, и дело дошло до изъятия книг на польском языке. В довершение всего гитлеровцы расстреляли 2 тысячи человек из числа польской интеллигенции.
В Корее в конце 1930-х годов Япония проводила политику национального угнетения корейцев. В 1938 году было запрещено преподавание корейского языка в средней школе. В 1939 году вышел указ генерал-губернатора Минами Дзиро, который разрешал корейцам брать японские имена и фамилии. Несмотря на формальное «разрешение», отказавшиеся подвергались ежедневному преследованию и осмеянию, и в течение полугода после указа большинство корейских семей сменили имена. Одно из ведущих культурных объединений «Общество по изучению корейского языка», созданное в декабре 1921 года, постоянно подвергалось преследованиям со стороны японской администрации, пока не было закрыто в октябре 1942 года.
Никакие ссылки на репрессии национальной интеллигенции в СССР не идут ни в какое сравнение с этими примерами национального угнетения, которые имели место в других странах. В этом отношении СССР в 1930-х годах был самой свободной для национальных меньшинств страной, с самыми мирными и добрососедскими межнациональными отношениями и с бурным развитием всех народов, от самых крупных до самых небольших. Государственный союз советских республик и сталинская национальная политика доказали на практике, что уничтожение национального гнета и межнациональной вражды есть вполне возможное дело.
Глава 2
Экономический подъем национальных окраин
Одной из важнейших целей советской национальной политики был экономический подъем национальных окраин. От успешного решения этой задачи зависело очень многое, в том числе судьба СССР во время войны, которая надвигалась и назревала.
Дело в том, что дореволюционная экономика России была очень уязвимой для иностранного вторжения. Опыт Первой мировой и Гражданской войн это показал в самом наглядном виде. До первой пятилетки, в которой была поставлена задача изменения экономической географии страны, все эти недостатки были и у советского народного хозяйства. У него было несколько основных недостатков. Во-первых, Ленинград, в котором была сосредоточена значительная часть оборонной промышленности: производство орудий крупного калибра, производство тракторов и танков, судостроительная промышленность, производство различных приборов и части стрелкового вооружения, располагался очень близко к границе. От Ленинграда до границ с Финляндией было всего около 30 км. Кроме того, Ленинград располагался на берегу Финского залива Балтийского моря, что создавало определенную угрозу обстрела с моря и морской поддержки вражеских войск. Потому в укрепление обороны Ленинграда вкладывались колоссальные средства и силы. Строились укрепрайоны, форты, укреплялся Балтийский флот.
Во-вторых, основной источник металла и угля был на Украине: Донецкий угольный бассейн и украинская металлургия. Во время Гражданской войны Украина была полностью оккупирована немцами, что показывало, что в случае войны этот источник стали и угля – основных видов сырья для оборонной промышленности может быть потерян. Украина могла быть оккупирована как наступлением с запада, что проделывали немцы и поляки, и десантом с моря, что проделывали французы и белогвардейцы. Кроме этого, Украина была важнейшим источником зерна.
В-третьих, перевозки угля и металла занимали железные дороги, и в условиях войны, когда требовалось снабжать фронт, ограниченная пропускная способность железных дорог, их вывод из строя и захват могли обрушить всю экономику и сделать страну неспособной к сопротивлению. Транспортные проблемы были одной из причин поражения России в Первой мировой войне.
А. Л. Сидоров в своей прекрасной работе подробно охарактеризовал процесс нарастания этих хозяйственных трудностей, связанных с расстройством железных дорог, забитых военными и эвакуационными грузами. Провозоспособности дорог стало не хватать для снабжения тыла хлебом и углем, промышленный спад от нехватки топлива, в свою очередь, негативно отражался на железных дорогах. К 1917 году положение стало практически катастрофическим, поскольку с осени 1916 года из-за скопления на фронтовых дорогах 158 тысяч грузовых вагонов произошло резкое сокращение подвоза угля, и все потребители, даже самые важные: военные заводы, металлургические заводы, военный флот, железные дороги, недополучили угля от 50 % до 80 % от минимальной потребности[167]. Зима, заносы дорог снегом и массовая порча паровозов зимой 1916/17 года только ухудшили положение. Положение с подвозом угля было настолько плохим, что весной 1917 года Петроградско-Ревельский район имел ежемесячный дефицит 25 % по нефтяному и около 30 % по угольному топливу от самой минимальной потребности. Производство самой необходимой продукции сокращалось, в города трудно было подвезти хлеб и в крупных промышленных центрах начался голод.
Все это было прекрасно известно Сталину, а в дополнение к этому был опыт военных действий в условиях Гражданской войны, когда фронты отрезали источники металла, угля, нефти. Приходилось напрягать все силы, каждый пуд металла, угля и нефти был на счету, и война привела к огромному истощению экономики. Сталин в 1920 году лично руководил восстановлением основательности разграбленного и разрушенного белогвардейцами Донецкого угольного бассейна и все эти трудности знал на своем опыте. Потому в годы индустриализации он требовал изменения экономической географии страны, создания новых угольно-металлургических баз, чтобы в случае новой войны не повторилась такая же ситуация. Особое значение придавалось развитию Урала, труднодосягаемого для европейских армий, но имевшего огромные сырьевые ресурсы.
На XV съезде ВКП(б) вопрос о развитии Урала обсуждался особо. К. Е. Ворошилов в своем выступлении в прениях по докладу В. В. Куйбышева сделал вывод: «Индустриализация страны предопределяет обороноспособность СССР. Но именно поэтому военные соображения должны внести коррективы в конкретные планы промышленного строительства. В частности: а) районирование промышленности должно соответствовать требованиям стратегической безопасности, б) металлургия, черная и особенно цветная, уже в ближайшие годы должна обеспечить минимальные потребности обороны, в) общий план развития промышленности должен предусмотреть вложение достаточных средств в те отрасли, которые являются наиболее узкими в нашем хозяйстве и обороне (авто-и тракторостроение, химия и т. п.)»[168].
Несмотря на то что многие считают Ворошилова недалеким «кавалеристом-рубакой», тем не менее именно Ворошилов больше всего выступал за развитие оборонной базы на Урале, поскольку был полностью согласен с мнением французского генерала Ф. Ж. Эрра: «Будущая война будет по преимуществу войной заводов…». Ворошилов был уверен в неизбежности вооруженного нападения на СССР[169].
«Кавалерист-рубака» оказался полностью прав. В годы Великой Отечественной войны именно Урал стал основным производителем вооружения, там появился знаменитый Танкоград. Более того, после войны именно на Урале была заложена атомная промышленность, которая сумела освоить производство компонентов ядерного оружия.
Восходящие звезды национальных окраин
Советским плановикам еще в начале 1920-х годов стало понятно, что практически все виды стратегического сырья в СССР находятся за пределами европейской части и в огромной степени на территории союзных республик и национальных автономий.
Как уже говорилось, уголь и железная руда находились на территории Украины, Сибири и Казахстана. Нефть – в Азербайджане. Запасы цветных металлов: меди, цинка, свинца – в Казахстане. Олово и никель – в Сибири и в Якутии. Марганец – на Украине, в Грузии и в Сибири. Золото – также в Якутии и в населенном эвенами Магадане. Хлопок произрастал в Узбекистане и Таджикистане, основным районом производства шерсти был Северный Кавказ, Казахстан, Кыргызстан и Нижнее Поволжье, главные зерновые районы – Украина, Северный Кавказ, Казахстан и Сибирь.
Чтобы взять и использовать все эти богатства, требовалось максимальными темпами развивать хозяйство национальных окраин, создавать там почти с голого места крупную промышленность, строить электростанции, прокладывать железные дороги. Национальные окраины, по сталинскому плану индустриализации, должны были быть буквально вырваны из отсталости. Без этого СССР не смог бы выстоять в войну.
