Ознакомительная версия.
Но я выдам вам один английский секрет. В 1975 году в Англии был серьезный кризис — после нескольких лет преуспеяния и потребления напоказ — настало время затянуть ремни. Не поверите — страна вздохнула с облегчением. Тогда мой английский друг-баронет сказал мне радостно: «Как приятно снова сказать — я не могу себе это позволить!»
Вот эту радость — быть со своим народом в час его нестрашных лишений, говорить «не могу себе позволить», глядя на «Дом Периньон», обойтись без пармезана и трюфелей, поехать на Алтай, а не на Мальдивы — эту радость сейчас дают контрсанкции даже богатым людям. Не потому, что Мальдивы или шампанское под запретом, совсем нет. Санкции — просто отличный повод вести себя скромнее.
Но скромность — это еще недостаточно. Шведы едят свою картошку и огурцы, хотя лежат в магазинах и более дешевые импортные. Они покупают свои машины, хотя они дороже — потому что они верят, что шведские вещи — лучшие в мире. Японцы покупают свой рис, хотя таиландский дешевле. Великие народы потому и стали великими, что предпочитали свое. Это было и в России, когда Маяковский писал: «У советских собственная гордость— на буржуев смотрим свысока».
В годы большого потребления люди забыли об этом. Но пока Россия не станет есть и гордиться своей картошкой и своим ржаным хлебом, она не вернет себе былое величие. Санкции это не гарантируют — они только дают нам такую возможность.
Август 2014 г.
Уважать права коренного русского населения!
Как сообщалось, президент России Владимир Путин огласил Послание к Федеральному собранию. В частности, как сообщает сайт Кремля, он сказал:
«Важнейшая тема, которая требует откровенного разговора в обществе — это межэтнические отношения. Здесь фокусируются многие наши проблемы, многие трудности социально-экономического и территориального развития, и коррупция, и изъяны в работе государственных институтов, и, конечно же, провалы в образовательной и культурной политике, что зачастую приводит к искаженному пониманию истинных причин межэтнического напряжения.
Его провоцируют не представители каких-то народов, а люди, лишенные культуры, уважения к традициям, как своим, так и чужим. Это своего рода аморальный интернационал, в который входят и распоясавшиеся, обнаглевшие выходцы из некоторых южных регионов России, и продажные сотрудники правоохранительных органов, которые «крышуют» этническую мафию, и так называемые «русские националисты», разного рода сепаратисты, готовые любую бытовую трагедию сделать поводом для вандализма и кровавой бузы.
Мы вместе должны справиться с этим вызовом, должны защитить межнациональный мир, а значит единство нашего общества, единство и целостность Российского государства».
Замечательные слова. Путин снова показал, насколько он владеет материалом, как он справляется с предметом. Он все правильно сказал. Действительно, недопустимо поведение людей, которые не знают, как положено себя вести в мегаполисе. И ответная реакция так называемых русских националистов, а на самом деле вандалов, тоже неприемлема. Взвешенные слова, которые показали, что президент не поддается ни туда, ни сюда; очень точно очерчена та линия, по которой мы можем пройти между Сциллой и Харибдой, между разнузданностью национальных окраин и русского национального зажима.
Я тоже об этом писал и говорил много раз, что чисто русский этнический национализм неприемлем, потому что он приведет к тому, что Россия съежится до размеров княжества, что нежелательно. Россия нужна великая и большая, таких вот замечательных размеров. Я надеюсь, что она будет включать в себя и Украину, и Белоруссию. В этом смысле, конечно, этнический национализм не годится. Но, с другой стороны, уважать права коренного русского населения необходимо, и об этом Путин тоже сказал совершенно правильно. Все мы — и этнически русские, и нерусские, но любим русский народ. Спору никакого нет о том, что русский народ несет на себе основную тяжесть строительства страны, это и основа Вооруженных сил. Все мы это понимаем и ценим.
Декабрь 2013 г.
Церковь: передышка закончилась
Припертая к стене церковь не пошла на поклон к своим хулителям и противникам из либеральных СМИ, но обратилась напрямую к народу и вывела его на улицу, совсем в стиле недавних московских митингов. Это был верный шаг, показавший, что церковь не оторвана от народа и его жизни. Молитвенное стояние — церковный вариант митинга — затмило Болотную и показало огромный потенциал церкви. Так — после нескольких недель промедления — церковь приняла навязанный ей бой.
Нападение либералов на русскую церковь было внезапным, как высадка марсиан в «Войне миров» и также хорошо подготовленным. Теперь мы видим, что пляски Pussy Riot были не спонтанным художественным актом, но тщательно спланированной провокацией, а сами девки — спецназом идеологической войны. Они дали первый выстрел, создавший казус белли, и война была развязана. На церковь наехали по всем фронтам.
Нет смысла разбирать по отдельности все поводы для наездов — часы, квартиры, Благодатный огонь. Если на тебя хотят наехать — повод найдут. Иоанн Креститель хлеба не ел, вина не пил; говорили: в нем бес. Пришел Христос: ел и пил; говорили: он любит выпить и закусить с грешниками.
Это был не наезд, но начало войны против церкви. Война не была обусловлена ошибками русских пастырей. Если патриарх Кирилл был бы кроток, как голубь, и мудр, как змий, вместо часов определял время по солнцу, а жил бы в пещере на склоне Воробьевых гор, результат был бы тот же. Русской церкви еще повезло — она получила двадцатилетнюю передышку, чтобы нарастить мускулы и укрепить тело. Эти двадцать лет прочие христианские церкви с трудом сдерживали натиск противника, да какое сдерживали — в беспорядке отступали.
Главный удар приходился на самую сильную церковь Запада, на католиков — они ежедневно выдерживали критику Папы Римского за то, что он не остановил Гитлера; священников записали хором в педофилы, церковь долбили за отказ венчать геев, сносили их рождественские вертепы и выносили распятия из школ повсеместно от Калифорнии до Италии. Досталось и протестантам — в Англии увольняют с работы за ношение нательного креста, а в Америке снимают христианскую символику, хотя еврейская менора горит вовсю. В Швеции и вовсе посадили священника, который отважился процитировать Библию с амвона.
Только Россия жила в зачарованном мире — на улицах висели растяжки, поздравляющие народ с Пасхой и Рождеством, русские девушки открыто носили крест на своих стройных шеях и белых грудях, в школах начали преподавать Закон Божий. Когда я рассказывал об этом своим западным друзьям, они грызли ногти от зависти. Казалось, что в России история пошла снова по альтернативному пути.
Сейчас эта альтернативность кончилась. Дорогие священнослужители, добро пожаловать обратно в историю. Россию жестко выстраивают по общей матрице, а там, кроме ВТО, значится и борьба с церковью. Наезды в Москве — не временное взаимонепонимание, но война, конца которой не видно.
У русских церковнослужителей сложилось неверное понимание истории — им казалось, что гонения на церковь были затеяны большевиками, а буржуи церковь любили. Это, увы, не так. Современное общество, сложившееся на Западе, враждует с церковью уже давно. Во времена Великой французской революции священников и монахов топили гроздьями или морили голодом в трюмах «плавучих Бастилий». Но и потом намного лучше не стало — в 1879 году во Франции священникам и монахам запретили преподавание в школах, монастыри были разогнаны, католические школы запрещены — в то время как еврейские и протестантские продолжали действовать. Католикам был прегражден путь в высшие слои администрации — их места заняли евреи и протестанты. А в начале 20-го века все церкви Франции были ограблены так, как и Троцкому не снилось. Антикатолические законы Франции начала 20-го века были жестче коммунистических.
Советская власть не придумала ничего нового — в дни Третьей республики во Франции прийти к причастию на Пасху было опаснее, чем при Сталине. Это гарантировало увольнение или, по крайней мере, конец служебной карьеры. Стоит перечитать Чехова, чтобы увидеть, что и Святая Русь шла по тому же пути, несмотря на отставание.
Ненависть к церкви вполне понятна — в мире золотого тельца церковь гонима хотя бы потому, что она утверждает ценности, отличные от накопительства и потребления, потому что она защищает «малых сих», потому что соборность — ее основа, потому что для нее богатство не есть мерило человека. Только религиозные организации, отказавшиеся от этих принципов, превозносящие богатство и считающие его — заслуженной наградой достойным (как иудеи и кальвинисты) смогли вписаться в капитализм.
Ознакомительная версия.
