На своих местах остались бывший руководитель личной охраны Сапармурата Ниязова, а ныне секретарь Совбеза (фактически ставшего, в соответствии с поправками к Конституции, важнейшим законодательным и исполнительным органом страны) Акмурад Реджепов, а также Председатель Верховного суда Яшгельды Эсенов. Сохранил свой (очень важный в Туркмении!) пост и председатель Государственной пограничной службы, командующий пограничными войсками Байрам Аловов.
Главой одного из ключевых "валютных" ведомств республики – министерства нефтегазовой промышленности и минеральных ресурсов – остается Курбанмурат Атаев. Госконцерн "Туркменнефть" будет, как и прежде, возглавлять Карьягд Ташлиев. Сохранили свои посты министр текстильной промышленности Иклымберды Паромов, а также министры торговли и сельского хозяйства.
К другим "переназначенным" властным фигурам высшего ранга относятся председатель государственной товарно-сырьевой биржи Ходжамухаммед Мухаммедов, председатель таможенной службы Муратберды Анналыев, министр энергетики и промышленности Юсуп Давудов, глава налоговой службы Довлет Ходжаев.
Тем не менее, Бердымухаммедов произвел и некоторые существенные кадровые перестановки.
Так, он отправил в отставку прежнего главу Администрации президента Мухамметберды Бяшиева (выходца из "реджеповской" Службы охраны президента – отметим этот факт!). И назначил на этот пост своего давнего знакомого и соратника по Министерству здравоохранения Юсупа Ишангулыева. Бывший глава Минюста Гулгараев заменен на этом посту Мурадом Каррыевым.
Кроме того, достаточно индикативным является возвращение во власть Бердымухаммедовым ряда фигур, "впавших в немилость" при Ниязове.
Это, прежде всего, глава МИД Рашид Мередов, которого в начале 2005 г. Ниязов лишил вице-президентских полномочий "за ошибки в решении визовых вопросов и предоставлении информации международным организациям". Теперь Мередов вновь стал вице-премьером.
Это, далее, бывшие члены правительства Джемал Геокленова и Хыдыр Сапарлыев, отправленные Ниязовым в "дипломатические ссылки" (Геокленова – советником туркменского посольства в Москве, Сапарлыев – послом в Армении). Бердымухаммедовым они также "возвышены": Геокленова назначена госминистром и главой гособъединения "Туркменковер", а Сапарлыев – министром образования.
Уже из этих назначений видно, что Бердымухаммедов, с одной стороны, демонстрирует сохранение элитно-клановой "текинской" преемственности (большинство министров – текинцы) и, с другой стороны, показывает готовность делать "властные уступки" другим элитно-племенным кланам. Так, например, новый госминистр Геокленова – из племени гокленов, а Сапарлыев, как утверждает один из экспертов, – из северных йомудов.
Кроме того, Бердымухаммедов (что в туркменском контексте очень индикативно) сделал несколько достаточно демонстративных "антиниязовских" жестов.
Так, он подверг жесткой публичной критике инфраструктуру Ашхабада (которой открыто гордился Турменбаши), и "повелел" исключить из текста "Клятвы верности" упоминание о "Великом Туркменбаши".
В измененном варианте клятвы в абзаце "В час измены Родине, Сапармурату Туркменбаши Великому… да прервется дыхание мое", имя Ниязова заменено на слово "президент".
В целом большинство аналитиков, знающих туркменскую ситуацию, считает, что нынешняя новая туркменская власть представляет собой союз текинского элитного большинства с частью эрсарыйцев (рис.18).
Эрсарыйская сила (сила #2) представлена, прежде всего, дополнительно укрепившимся и расширившим свои полномочия Реджеповым, а также его сторонниками. При этом основная часть "постниязовской" туркменской элиты пока что имеет как традиционные российские, так и новые ("евротуркменские") политические ориентации.
Однако ряд событий последнего времени (произошедших как еще в "ниязовское", так и уже в "постниязовское" время, показывает, что сохранение этих ориентаций вовсе не гарантировано. И основным фактором, способным изменить эту систему ориентаций, называют туркменские энергоресурсы. К их рассмотрению и переходим. Ибо это, конечно же, основной элитный фактор современной Туркмении. А одновременно – и мировой фактор. Что для нас важнее всего.
III.9. Энергоресурсы
Нельзя не отметить, что смерть Ниязова очень многие аналитики назвали "странной" и связали с "газовыми" проблемами.
Действительно, основной интерес к Туркмении в России и мире определяется запасами газа и отчасти нефти в республике. При этом практически все газовые контракты Туркменбаши курировал сам, и сам же гарантировал их исполнение или неисполнение. Вероятно, отсюда и слухи об эксцентричных выходках Ниязова, который, якобы, вместо переговоров по газу – мог предложить приехавшим партнерам поиграть в преферанс.
В настоящее время газ из Туркмении идет в Россию (по системе газопроводов Средняя Азия – Центр) и в небольших масштабах в Иран (рис. 19).
Причем известно, что Ниязов давно и настойчиво искал возможности вывести свой "запертый" газ на мировые рынки. Так, с начала 90-х годов он всегда поддерживал попытки провести газопровод через Афганистан в Пакистан и далее в Индию (рис. 20)
Однако данный проект по военно-политическим причинам (невозможность в обозримой перспективе обеспечить в Афганистане властную стабильность) пока что в практическом плане не рассматривается.
Еще в апреле 2006 года Туркменбаши съездил с официальным визитом в Пекин. Где подписал меморандум о строительстве газопровода из Туркмении через Узбекистан и Казахстан в Китай, а также о поставках в Китай в течение 30 лет после завершения строительства 30 млрд. кубометров газа ежегодно (см. рис. 20).
Отметим, что в тот момент эксперты выражали сомнения в реализуемости этого проекта. Прежде всего, потому, что у Ниязова были личные весьма "натянутые" отношения с руководством Казахстана и особенно Узбекистана, через которые необходимо вести "китайскую трубу".
С Узбекистаном в 2004 году дело дошло даже до вооруженного приграничного конфликта по "нефтегазовой" теме. И потому в качестве одного из вариантов "китайской трубы" начали рассматривать маршрут из Западной Туркмении через плато Устюрт в Казахстан, минуя Узбекистан (см. рис. 20).
Теперь же, после смерти Ниязова, фактор его личной конфликтности с северными соседями снят, что принципиально открывает дорогу для "оптимальных" маршрутов трубопровода.
Однако в последнее время у Туркменбаши появились и другие "интересные предложения". Особенно настойчиво их стали делать после того, как в начале ноября 2006 года Ниязов на встрече с главой МИД Германии Вальтером Штайнмайером впервые объявил о запасах крупнейшего газового месторождения Южный Иолотань – более 7 трлн. кубометров. А это, якобы, выводит Туркмению на третье место в мире по запасам газа после России и Ирана.
Тогда же Туркменбаши предложил Германии – вместе с Россией и Туркменией – участвовать в строительстве Транскаспийского газопровода (рис.21).
Этот трубопровод должен пройти через Каспий в Закавказье (Азербайджан и Грузию) и дойти до планируемого газопровода "Набукко" (Турция – Австрия), связав ЕС со Средней Азией. Трубопровод мощностью 40 млрд. куб м. газа в год ориентировочно будет стоить 5,8 млрд. долларов. Причем тогда же было объявлено, что ЕС готов полностью финансировать проект.
Но почти сразу после этих заявлений к Туркменбаши (не в первый раз!) приезжает делегация из Китая. Китайцы (нефтегазовая корпорация CNPC), в свою очередь, изъявляют готовность участвовать в разработке Южного Иолатаня. И предлагают форсировать строительство газопровода через Узбекистан и Казахстан в китайский Синцзян, завершив его уже в 2009 году! И тут же "Ассошиэйд Пресс" сообщает, что Китайским ведомством экономического планирования уже утвержден проект строительства газопровода, по которому газ должен доставляться с правобережья Амударьи на тихоокеанское побережье Китая, в провинцию Гуандун. Протяженность трубопровода составит не менее 7 тыс. км, а расходы на его строительство – десятки млрд. долл.
Таким, образом Туркмения оказывается своего рода "разборчивой невестой на выданье", которая, помимо существующих экспортных возможностей, получает очень перспективные предложения и со стороны Европы, и со стороны Китая (рис.22)
21 ноября 2006 года СМИ сообщили, что Ниязов подписал распоряжение о начале совместной разработки китайской CNPC с госкомпанией "Туркменгеология" "крупнейшего газового месторождения Туркмении".
Но уже 18 декабря к Туркменбаши для "газовых" переговоров прибывает очередная делегация ЕС во главе со спецпредставителем ЕС по странам Центральной Азии Пьером Морелем. Морель заявил, что "ЕС чрезвычайно заинтересован в укреплении и расширении полномасштабного сотрудничества с Туркменией". По итогам переговоров, которые были закрытыми, последовало объявление о том, что "стороны рассмотрели вопрос о возможностях транспортировки туркменского природного газа на европейский рынок" и договорились "подготовить проект двустороннего соглашения по всему спектру сотрудничества".
