Дума есть Дума, она, по своему обыкновению, тупит. Но это не отменяет того факта, что суть нового закона – в легализации ввоза препаратов из списка, а не в запрете на ввоз в Россию каких бы то ни было лекарств.
Единственное в этой истории, с чем я пока не разобрался, но боюсь, что это – самый важный вопрос: какая разница в применимом законодательстве о ввозе лекарств между странами Таможенного союза и всем остальным миром? Буду страшно признателен за подсказку релевантных норм законодательства.
Страшный удар по экономике Лихтенштейна
На официальном интернет-портале правовой информации опубликовано постановление Правительства РФ № 782 от 10 августа 2016 г. за подписью Дмитрия Медведева. Постановление продлевает срок уничтожения пищевых продуктов, ввезенных в РФ в обход продовольственных санкций, до 31 декабря 2017 года.
Оказывается, срок действия предыдущего постановления об уничтожении продуктов истек 5 августа. Так что все акции по уничтожению продуктов, о которых бодро рапортовали чиновники на этой неделе, являлись незаконными. Зато теперь все в порядке, все наладилось и вошло обратно в правовое поле.
Из постановления № 782 узнаем полный список государств, продукты из которых подлежат в России уничтожению. Это США, страны Евросоюза, Канада, Австралия, Норвегия, Украина, Албания, Черногория, Исландия и Княжество Лихтенштейн.
Последний пункт отдельно меня порадовал. Княжество Лихтенштейн – это такой неприметный карликовый офшор, размером примерно с Химки, расположенный на задворках Швейцарской Конфедерации. При этом сама Швейцария в санкционном списке отсутствует, хоть и участвует во всех санкциях в отношении России.
Видимо, кому-то у нас в правительстве грюйер с эмменталем роднее хамона с пармезаном.
Как Елена Исинбаева сдала весь российский спорт
Мне очень жаль, что российских легкоатлетов не допустили на Олимпиаду в Рио. Я вообще не одобряю практику коллективных наказаний, когда расправе подвергаются люди, заведомо невиновные, которых, по-хорошему, следовало бы поощрить и поставить в пример. Потому что соблазну они подвергались не меньшему, чем окружающие, но нашли силу и честь устоять. Если мы хотим, чтобы в будущем другие атлеты тоже отказывались от соблазна, предпочитая неразменную честь сиюминутной медальке, то наказание невиновных – очень скверный прецедент.
Безусловно, российских спортсменов подставили. Но подставили их далеко не вчера и отнюдь не в Лозанне. Арбитры CAS приняли плохое решение, но они приняли его единогласно. И выбор здравомыслящего человека тут достаточно простой: поверить либо во всемирный антироссийский заговор, либо в наличие юридических оснований для такого вердикта.
А чтобы человеку, далекому от закулисных спортивных интриг, понять, насколько обвинения голословны, достаточно послушать Елену Исинбаеву, раз уж она вызвалась быть спикером по этому вопросу. Она же ведь что угодно могла сказать. Например, что все обвинения в адрес российской сборной – клевета. Что Родченков все врет, а других улик, кроме его показаний, у комиссии Макларена нет. Что исследованные образцы мочи – поддельные, а на самом деле в России никто допинга отродясь не употреблял. Просто мы быстрее, выше, сильнее от рождения.
Но ничего такого Елена Исинбаева не сказала. Из ее заявлений трудно не понять, что, по ее мнению и опыту, вообще все спортивные медали зарабатываются с помощью допинга. И всем это сходит с рук. В другой способ побеждать на Олимпиадах чемпионка не верит в принципе. 301 золотую, 303 серебряные и 355 бронзовых медалей, завоеванных в Лондоне, Елена Исинбаева считает наградами Родченкову и его иностранным коллегам за успехи по приготовлению коктейлей и успешный обман допинг-тестов перед состязаниями. Если бы арбитраж в Лозанне принял любое другое решение, Елена Исинбаева продолжала бы делать вид, что верит в чистый олимпийский спорт, радовалась бы победам «наших» и о допинге не заикалась бы. Но вышло так, как вышло, – и она спешит поведать миру, что «чистых спортсменов» и честно завоеванных медалей не существует в природе. Ни у нас, ни у них.
Вполне допускаю, что она в этом вопросе права. Однозначно, ей видней, чем мне, какой процент спортивных побед основан на том, что в одном состязании разные люди соревнуются по разным правилам. Кто-то любитель, он лох и проигрывает – а другой сожрал препарат и прославил свою страну… Но лично мне дальше слушать уже незачем. Главное я уже услышал: мы жрали, жрем и будем жрать, потому что мы верим, что так поступают все. А если вдруг Спортивный арбитраж в Лозанне откажется узаконить эту практику, мы обвиним его в русофобии.
Есть мнение, что Большой Террор 1930-х годов подготавливался идеологически – силами тех же самых деятелей культуры, которые впоследствии стали его жертвами. Задолго до того, как требовать смертной казни для троцкистских двурушников и прочих уклонистов начали условные читатели газеты «Правда» (а они стали это делать только тогда, когда пошли сами расстрелы), к инквизиции и расстрелам призывали советские писатели. И, прямо сказать, совершенно непонятно, зачем они это делали. Но делали явно не по указке условного Кремля, а от чистого сердца. Почему-то им казалось, что Большой Террор – это хорошо и правильно. Казалось за 10 лет до того, как им дали на собственной шкуре прочувствовать его прелести.
Вот, например, редакционная статья Сергея Ингулова «Критика не отрицающая, а утверждающая» в журнале «Красная нива» (приложение к «Известиям», тираж 60 000) за 6 мая 1928 года:
«Сломать руку, запущенную в советскую казну, – это критика… Затравить, загнать на скотный двор головановщину и всякую иную культурную чубаровщину, – это тоже критика… Критика должна иметь последствия: аресты, судебные процессы, суровые приговоры, физические и моральные расстрелы… В советской печати критика – не зубоскальство, не злорадное обывательское хихиканье, а тяжелая шершавая рука класса, которая, опускаясь на спину врага, дробит хребет и крошит лопатки… „Добей его!“ – вот призыв, который звучит во всех речах руководителей советского государства…»
С писателем и критиком Ингуловым, автором легендарной в 30-е годы «Политграмоты» и «Политбеседы», все случилось ровно так, как он и заказывал. В 1935 году он возглавил Главлит – главное советское цензурное ведомство, занимавшееся запретом, изъятием и уничтожением нежелательных книг, цензурой не только изданий, но и личной переписки граждан с зарубежьем. В 1937 году его арестовали, 8 месяцев пытали на Лубянке, потом приговорили к высшей мере пролетарского гуманизма за контрреволюционную деятельность и той же ночью пустили в расход на расстрельном полигоне в Коммунарке, предназначенном для советских VIP-персон, осужденных Высшей коллегией Верховного суда СССР. Тело Ингулова зарыли здесь же, в длинной траншее, вырытой гусеничным экскаватором «Комсомолец». Туда сбрасывали убитых за ночь, а с утра тот же экскаватор присыпал их тела тонким слоем земли… Ингулов был посмертно реабилитирован 14 марта 1956 года, как и многие его соседи по безымянной могиле на участке бывшей дачи наркома Ягоды…
Но вот все эти кровавые ужасы про сломанные руки, раздробленные хребты, раскрошенные лопатки, моральные и физические расстрелы Ингулов писал ведь не про себя и своих соседей по рву в «Коммунарке», даже не про троцкистов-бухаринцев, уничтоженных в середине 1930-х. Он это все писал за два с лишним года до начала первого публичного процесса «Промпартии», по которому даже приговоренные к расстрелу были оставлены в живых. Еще ни у Ягоды, ни у Ежова, ни у Берии не было внятных идей о массовых казнях интеллигенции за мыслепреступления – а у инженеров человеческих душ эта программа была уже и расписана, и одобрена, и идеологически обоснована… Я совершенно серьезно не понимаю, зачем им это было надо.
А вспомнил я об этом сегодня утром, читая в Фейсбуке Прилепина, который нашел в восемь часов мирного субботнего утра нежданный объект для пылкой ненависти. Новая пятая колонна у него – россияне, посмевшие в Яндексе сделать запрос насчет отдыха в Турции. Число таких желающих предсказуемо выросло после спешной директивы Путина об отмене запретов на турецком направлении. Одновременно упало число желающих отдохнуть среди крымской разрухи и запредельно дорогого сочинского хамства: Яндекс сухим языком цифр показывает, как российские граждане голосуют рублем против некачественного и неприлично дорогого сервиса на отечественных курортах. Патриот России мог бы в этой связи задуматься, как бы сделать родные берега более привлекательными для наших отдыхающих: банальная экономическая задача, с которой на наших глазах успешно справились многие страны Третьего мира, от Марокко до Вьетнама, от Черногории до Камбоджи.
Но инженеру человеческих душ не до экономики: всякий россиянин, гуглящий сегодня отдых в Турции (и переставший гуглить Сочи с Симферополем), объявляется врагом народа. И это история уже не про изобличение отдельных Макаревичей с Шендеровичами за недостаток любви к ЛНР/ДНР в их публичных высказываниях на Фейсбуке, а серьезное повышение градуса ненависти. Турецкое минтуризма, которое, похоже, сумело спрогнозировать нынешнюю нормализацию отношений за 3 месяца до события, в апреле говорило о 2,5 миллиона ожидаемых гостей из России. Вот все они и есть национал-предатели, пятая колонна, враги России, согласно логике царьградского телепатриота. Хотя чекисты во власти на данный момент ничего дурного в турецких каникулах не видят.
