Ознакомительная версия.
Владимир Путин и Сергей Иванов выбрались на свежий воздух, по-моему, чрезвычайно довольными.
– Что это было? – спросил я президента России.
– Тренировка прессы, – коротко ответил он.
Тренировали ее в таком случае, по-моему, на нового президента.
Еще через несколько минут президент России опять сел в машину, на этот раз в небольшой по сравнению с комбайном автомобиль, который работает на биотопливе (позже его конструктор с торжеством напомнил мне, что год назад в Ижевске я сказал ему, что модель этого автомобиля, стоявшая на такой же выставке, взята напрокат из мультика «Тачки», а он, обидевшись, ответил, что через год в нем можно будет покататься, – и вот обещание выполнено). И опять господин Путин не захотел ехать без господина Иванова, которого на этот раз довольно долго искали.
Это выглядело уже настолько демонстративно предвыборно, что вызвало подозрения, что нас тут не только тренируют, но и от нечего делать вводят в заблуждение.
Хорошо, что к этому моменту сил не осталось не только на тренировку, но и на заблуждения.
Выдвинутый кандидат
глава 5
10 декабря 2007 года лидеры четырех партий в рабочем кабинете президента Владимира Путина назвали ему его преемника. Президент России с этим выбором согласился без раздумий.
К этому времени он уже не оставил себе выбора. Виктор Зубков не оправдал его лучших надежд, хотя когда тот стал премьером, многие, в том числе в окружении Дмитрия Медведева, начали говорить о том, что именно Виктор Зубков станет долгожданным преемником.
Но нет – Михаил Фрадков уступал свою должность Виктору Зубкову всерьез и надолго как раз для того, чтобы тот занял пост премьер-министра и не расставался с ним после мая 2008 года. Именно это имел в виду Владимир Путин, утверждая его на посту премьер-министра.
И сам же раздумал. И был за это наказан. Он, по сути, оказался единственным серьезно пострадавшим от этого решения: ему пришлось закрывать амбразуру своим телом. А есть основания предполагать, что он не собирался этого делать.
Начало понедельничной встречи с членами правительства откладывалось. Обычно эти встречи начинаются не раньше часа дня, но и не позже половины второго. В тот день и в начале третьего журналистов не звали в кабинет, где Владимир Путин встречается с членами правительства.
Да и журналистов было немного. На понедельничные встречи в Кремль ходят маниакально преданные своей профессии корреспонденты кремлевского пула.
Эта встреча, казалось, обречена была стать образцом понедельничного протокола. (Она им, кстати, в конце концов и стала.)
Когда нас наконец позвали, я с удивлением убедился, что мы идем в рабочий кабинет президента, а не туда, где президента ждали члены правительства. На вопросы, что происходит, никто не давал удовлетворительного ответа. При этом я видел у входа в кабинет много людей, интерес которых к тому, что тут должно было произойти, можно было считать праздным. Это были люди, имевшие право приблизиться к этим дверям, но по большому счету не имели никакой нужды.
Но что тут должно было произойти? Последний раз Владимир Путин перед встречей с министрами с такой же внезапностью принимал в своем кабинете Юрия Любимова – в честь дня рождения режиссера. И на чьей улице был праздник теперь?
Владимир Путин вошел в кабинет одновременно с лидером «Единой России» Борисом Грызловым. После него в кабинет потянулись лидер «Справедливой России» Сергей Миронов, лидер «Гражданской силы» Михаил Барщевский и лидер Аграрной партии Владимир Плотников. Я подумал, что за ними может войти вообще кто угодно. Может, Алексей Подберезкин с его Партией социальной справедливости или, чем черт не шутит, Сажи Умалатова с ее Партией мира и единства? И вообще, я уже не был уверен, что рабочий кабинет президента сможет вместить всех, желающих войти к нему.
Но оказалось, что список приглашенных исчерпывался все-таки этими четырьмя. И только когда они сели за стол, я осознал, что слона-то я и не приметил. По левую руку от президента сидел первый вице-премьер правительства Дмитрий Медведев, вошедший вместе с партийцами.
Они могли уже ничего не говорить. Они могли молча посидеть, встать и уйти. Все было бы и так понятно. И было бы о чем написать. И было бы уже не о чем думать.
Вообще-то все стало настолько понятно, что я даже подумал, что это не может быть так просто. Собственно говоря, главная неожиданность, которую все так или иначе ждали в связи с выбором преемника, состояла в том, что все оказалось слишком просто. Мне даже сразу захотелось какой-нибудь новой интриги.
– Владимир Владимирович, – произнес Борис Грызлов, – в субботу были объявлены результаты выборов в Государственную думу.
Владимир Путин кивнул с некоторым напряжением, словно, с одной стороны, соглашаясь с этим утверждением, а с другой – как будто бы не понимая, куда это Борис Грызлов клонит.
– Сейчас идет президентская кампания, и те партии, которые прошли в Госдуму в соответствии с законом, должны думать о своем кандидате, – продолжил господин Грызлов. – Мы посчитали, что для обсуждения кандидатуры будущего президента мы могли бы опереться на широкие политические силы, и обсуждали кандидатуру президента в составе руководителей партий «Единая Россия», «Справедливая Россия», Аграрная партия и партия «Гражданская сила».
Все происходило стремительно, словно в убыстренном темпе кинохроники, какой теперь, собственно говоря, и является происшедшее. Быстро вошли, быстро сели, быстро начали быстро говорить.
– Консультации шли достаточно дружно, мы хотели бы вам предложить ту кандидатуру, которая нами всеми поддержана, – произнес Борис Грызлов только что не скороговоркой, как будто боясь что-нибудь напутать и, не дай Бог, назвать не ту фамилию.
Так бывает у актеров, когда они опасаются ошибиться и в конце концов на сцене произносят именно ту фразу, которую видели в своем кошмарном сне. Все, провал спектакля. А так хорошо все было на репетиции.
На этот раз ничего такого не случилось.
– Это кандидатура первого заместителя председателя правительства Российской Федерации Медведева Дмитрия Анатольевича, – закончил вхождение в новейшую историю России Борис Грызлов.
На словах «первого заместителя» я все-таки замер, хотя в этом не было никакого смысла. Ровным счетом никакого. И сам Борис Грызлов не сделал никакой паузы. Он, можно сказать, выпалил это все на одном дыхании, и ни разу у Бориса Грызлова его не перехватило.
– Мы считаем, что это наиболее социально ориентированный кандидат, – продолжил Борис Грызлов. – Это человек, который себя проявил очень хорошо по ведению нацпроектов, по ведению демографической программы. Есть реальные результаты, и это самое главное. И мы думаем, что последующее четырехлетие могло как раз идти под девизом повышения качества жизни. Сейчас сделаны только первые шаги, и мы все думаем, что Дмитрий Анатольевич Медведев мог бы возглавить эту работу. И хотели бы сегодня с вами подробно обсудить этот вопрос.
– Предварительные консультации прошли, – подтвердил Дмитрий Медведев. – Они будут продолжены. Прошли они позитивно. Мы продолжим этот разговор сегодня и завтра.
Господин Медведев был немногословен. Впрочем, у него еще будет возможность порассуждать вслух.
Что-то должен был сказать Владимир Путин. Ему оказались не нужны лавры человека, который выбрал себе преемника. Другим людям была оказана честь назвать Владимиру Путину имя его преемника. Все-таки, несмотря на слишком очевидную развязку, в ходе презентации нового проекта его организаторам удалось напустить туману.
– Много политических событий спрессовано в достаточно короткий промежуток времени, – сказал господин Путин. – Заниматься такими делами в преддверии Нового года – не самое приятное дело, но жизнь идет, идет своим чередом…
Владимир Путин, очевидно, думал, что сказанное Борисом Грызловым омрачит россиянам встречу Нового года.
– И закон требует от нас начала этой президентской кампании, – продолжил президент. – То, что с таким предложением пришли представители четырех партий, две из которых не только представлены в парламенте, но и имеют там устойчивое большинство, а все четыре партии, безусловно, опираются на самые различные слои российского общества и представляют интересы разных групп населения России… все это говорит о том, что у нас с вами есть шанс сформировать устойчивую власть в Российской Федерации после мартовских выборов 2008 года. И не просто устойчивую власть, а власть, которая будет проводить тот курс, который давал положительные результаты на протяжении последних восьми лет.
Можно было предположить, что Владимиру Путину очень сильно повезло, когда они назвали ему именно эту фамилию. Правила игры, предложенные самим президентом, вполне допускали такое предположение.
Я все никак не мог понять, почему Владимир Путин сам не произнес этой фамилии. Ведь теперь, после того как он не сказал об этом сам, нет никаких оснований называть Дмитрия Медведева преемником Владимира Путина. Президент просто согласился с предложенной кандидатурой. Не он ее выбрал. Четыре человека долго совещались и, судя по тому, что сказали, все еще до конца не определились: они же заявили, что консультации продолжатся. То есть они могут и поменять мнение в ходе этих консультаций, а значит, и фамилию.
Ознакомительная версия.
