Глава 2
Сословная структура
Главный элемент общественного устройства Российской Империи, без которого ее невозможно представить, один из краеугольных камней конституционной реформы Гавриила Великого 2013 года, – сословность. При том что само слово «сословие» вряд ли покажется кому-либо из вас, дорогие соотечественники, вовсе не знакомым, очень трудно дать определение, что же это такое. У нас, в нашем общественном устройстве, этому понятию нет эквивалента – никакие имущественные, социальные или профессиональные группы в Американской Федерации сословиями не являются. Ни в коей мере не являются сословия и синонимом марксистских классов, поскольку не относятся к сфере общественного производства и вообще экономики. Не являются российские сословия и прямым аналогом феодальных сословий, и не только потому, что они не наследственные (подробнее о сравнении российских сословий с феодальными речь пойдет ниже). Есть соблазн сказать, что это группы, к которым закон относится по-разному; но и это не совсем так, точнее, совсем не так, и речь об этом пойдет в главе «Заключение». Наверное, я не смогу дать лучшего определения, чем следующее: сословия в России – это группы с принципиально разным конституционным положением. Надеюсь, вам станет более понятно, о чем я говорю, после прочтения всего данного раздела.
В Российской Империи три сословия: первое, называемое духовным сословием, или духовенством ; второе, называемое служилым сословием, или опричниками ; и третье, называемое податным сословием, или земцами , в просторечии – просто народом (название не должно вводить в заблуждение – в него входят люди от нищего до миллиардера). Против логики, я начну со второго, потому что так быстрее станет понятно, что же такое сословия в России.
Как становятся опричниками.По достижении пятнадцатилетнего возраста любой житель России – не обязательно даже гражданин – независимо от пола, вероисповедания и национальности, а также любых поражений в правах может прийти в специальный пункт и подать заявление, что он (или она) хочет стать опричником. Верхнее возрастное ограничение для записи в опричники раньше определялось сорока годами, а девять лет назад, в связи с распространением противовозрастной терапии, было увеличено до пятидесяти лет и, наверное, вскоре поднимется до шестидесяти. Далее вам станет понятно, от чего это зависит. Единственным заведомым противопоказанием является решение медицинской комиссии о физической негодности, но при нынешнем уровне генетической и регенераци-онной терапии такие случаи крайне редки. Когда я говорю «прийти и подать заявление», я имею в виду физически прийти в специальные пункты – их в России около трехсот, и расположены они более или менее равномерно по стране. Есть в Империи места, откуда добраться до ближайшего пункта не так-то и просто, но опричники говорят: захочешь – доберешься.
Когда человек появляется в таком пункте и подает заявление, его отправляют в специальное помещение (типа закрытого гостиничного номера на несколько человек) и оставляют там для размышления на трое суток. В течение этого времени его кормят и вообще нормально с ним обращаются, но полностью запрещают контакт с внешним миром – от телефона и компьютера до очных встреч с кем-то; общение внутри пункта с себе подобными соискателями и опричниками допускается без всяких ограничений. Соответственно и те, кто хочет переговорить с ним, не могут этого сделать: это относится к кому угодно, от родителей или супругов до милиционеров с постановлением суда на его арест. Когда три дня проходят, человеку предлагают подать заявление еще раз, объясняя, что можно и не подавать, – то есть, по сути, спрашивают, не передумал ли он. Если передумал, с ним прощаются (причем без всякой злобы) и выпроваживают на все четыре стороны. Если же нет, соискатель подвергается технодопросу; такого рода допросы, при которых человек говорит всю правду и только правду, как я уже писал выше и еще буду подробно описывать далее, весьма распространены в Российской Империи и составляют важную часть ее жизни. Но если для земцев технодопросы проводятся по решению суда (все это очень детально регламентировано законом), а духовенство не подвергается им вообще, то опричники – включая кандидатов в опричники – подвергаются им только добровольно. На практике это означает, что они проводятся в оговоренных опричным уставом случаях, в том числе раз в год независимо ни от чего, и отказ от этой процедуры – что бывает крайне редко – является нарушением не закона, а устава и ведет не к уголовному наказанию, а к исключению из сословия.
Но вернемся к первому допросу соискателя – во время него выясняется, в сущности, один вопрос: каковы мотивы кандидата, то есть действительно ли он хочет стать и прожить всю оставшуюся жизнь опричником или доминируют какие-либо иные мотивы. Если этот мотив действительно главный, то все остальные не имеют большого значения. Например, если выясняется, что человек скрывается от правосудия, но на самом деле давно решил стать опричником, а указанные обстоятельства просто повлияли на время его прихода в пункт, то это приемлемо; а вот если уйти от наказания и есть главный мотив, тогда его не возьмут. Особо обращается внимание на то, чтобы истинным мотивом не была любовь к насилию как таковому – это считается неприемлемым. Если с мотивами все нормально, то соискатель проходит уже упомянутую мной медкомиссию и получает заключение о годности, которое является третьим документом кандидата (а всего их пять), после заявления и протокола технодопроса. Четвертым документом является свидетельство о том, что кандидат является русским и православным – не русский или не православный не может быть опричником и даже кадетом (так называют опричников в период начальной военной службы – см. ниже). Этот принцип, который нам, соотечественники, представляется абсолютно диким и возмутительно дискриминационным, в России лежит вполне в русле общих принципов конституционного устройства. Впрочем, являясь дискриминационным, расистским он не является: русский, но не православный, если он желает стать опричником, просто крестится в ближайшей церкви, а нерусский к тому же еще проходит процедуру породне-ния, официально становясь русским. О готовности это сделать должно быть написано в заявлении, иначе его не примут, и именно поэтому выше я писал, что опричником может стать любой житель России независимо от национальности и вероисповедания. Но это не относится к народам-союзникам – немец или казах, например, если захотят, могут абсолютно формально оставаться принадлежащими к народу своих отцов; но православными они должны быть все равно – религиозного плюрализма в служилом сословии не допускается. Пятый документ – присяга кадета, которая приносится при наличии четырех предыдущих документов; это еще не присяга опричника – у них вообще нет присяги, а ее место занимают обеты (см. далее).
Начальная военная служба.На пятый или шестой день после того, как человек пришел в пункт, он, уже став кадетом, отправляется на так называемую начальную военную службу. Впрочем, военной ее назвать можно лишь условно, поскольку готовят там из кадетов не солдат или офицеров, а вообще опричников. Тем не менее у русских она называется военной – начальной же она называется потому, что опричник служит всю жизнь. По сути, это вообще не служба, а нечто вроде нашей военной или полицейской академии, только восьмилетней и с особой спецификой, о которой я сейчас и расскажу. Там кадетам преподают общефизическую подготовку, с упором на выносливость (на уровне наших коммандос); рукопашный бой, владение всеми видами оружия, включая основную военную технику (на уровне наших коммандос); специальную физическую подготовку типа снятия боли, мобилизации всех ресурсов организма, умения замедлять или, наоборот, усиливать его функции (на уровне самых элитных подразделений коммандос); ментальные техники, такие как внушение и сопротивление чужому внушению, ощущение человека на расстоянии, предчувствие опасности (на уровне даже не знаю кого у нас – может, каких-то секретных агентов). В общем, все кадеты – а их выпускается в иные годы до семисот тысяч в год – превращаются в совершенные боевые машины, явно превосходящие наших коммандос (об обычных солдатах я и не говорю) и не уступающие бойцам лучших элитных подразделений, а в чем-то их превосходящих. Чтобы вы поняли, соотечественники, физические возможности русских опричников, приведу один пример: в армии в так называемых основных силах (я еще буду писать о российской военной организации в соответствующей главе) полное боевое снаряжение опричника – включая женщин! – составляет более восьмидесяти килограммов, а облегченное – около пятидесяти; в нем опричник бегом, даже без использования скороходов или анти-грава, пробегает до пятнадцати километров, после чего должен быть готов без отдыха вступить в бой. С необходимостью соответствовать таким физическим требованиям и связано верхнее ограничение в возрасте, поднимаемое по мере совершенствования противовозрастной терапии.
