Я хочу довести до сведения тех, кто утверждает, что иконы Pussy Riot оскорбляют его чувства: это мои чувства глубоко оскорблены. Оскорблены маниакальной садистской жаждой организаторов процесса над Pussy Riot во что бы то ни стало расправиться с девушками за более чем мирный и никому на самом деле не помешавший протест против клептократической олигархии и сросшейся с ней верхушки РПЦ. Оскорблены глумлением над законом, наглым жульничеством наперсточников в прокурорских погонах и судейских мантиях. Оскорблены одобрением этого жульничества со стороны так называемой православной общественности. Наконец, мои чувства оскорблены тем явлением, которое системный либерал Верховский деликатно называет «экспансией религиозных понятий в нашу светскую правовую систему». Для тех, кто не понял витиеватого выражения, поясняю: это когда суды светского государства XXI века руководствуются историческими решениями Трулльского собора.
А если без деликатностей, то мы сталкиваемся с агрессивным вторжением в нашу жизнь религиозных мракобесов при поддержке все более фашизеющей власти. Когда за панкмолебен в бизнесцентре РПЦ судили девушек из Pussy Riot, благовоспитанные господа морщили носики и говорили: девчонки сами виноваты, они полезли со своим уставом в чужой монастырь, они вторглись в церковное жизненное пространство. В общем, бестактные дуры, да и с эстетической точки зрения их акция, скажем так, неоднозначна. Несолидно их защищать. Так вот, по делу об иконах Pussy Riot такие отговорки работать не будут. Тут религиозные фанатики лезут в наш монастырь, в наше жизненное пространство и пытаются в нем диктовать нам свои средневековые правила.
Мы не всегда сами выбираем свои символы. Иногда эти символы выбирают для нас наши враги. Сегодня именно власть делает иконы Pussy Riot символом протеста против лжи, мракобесия и насилия. Иконы Pussy Riot – это мой предмет поклонения, предмет культа. Символ поддержки девушек, бросивших вызов злу. И если мракобесы все-таки продавят их судебный запрет, я найду способ испортить праздник тем, кто посягает на мои святыни. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы первый процесс о распространении икон Pussy Riot состоялся скоро. Именно так символы окончательно становятся символами.
Пусть суды за иконы Pussy Riot станут визитной карточкой путинской России во всех приличных столицах. Пусть они станут оружием против путинской России, средством роста отвращения и непримиримости к ней внутри страны. Автократии терпят крах тогда, когда массы людей начинают презирать и ненавидеть их всерьез, а не «по приколу». До готовности не повиноваться, а не просто брюзжать по кухням. Суды за иконы Pussy Riot увеличат число таких людей. Я не стану спорить с их судом о формулировках их законов. Я не стану отрицать свою враждебность казенному православию – этой самой реакционной разновидности окостеневшей «церковности». Я не буду защищаться. Я буду нападать. Суд за иконы Pussy Riot станет судом над путинским режимом. Девушки из Pussy Riot сидят за нашу свободу. Надо вернуть им долг.
24 мая 2013 г.Группа депутатов Госдумы предлагает запретить пропаганду сексуальных отношений среди несовершеннолетних. Нет, о запрете сексуальных отношений вообще пока речи не идет. В статье, которую они собираются внести в КоАП, под пропагандой сексуальных отношений понимается «навязывание информации о приоритете сексуальных отношений в ущерб ценностям семейной жизни, духовному и интеллектуальному развитию». Но название статьи звучит именно так: «Пропаганда среди несовершеннолетних сексуальных отношений».
Не спешите крутить пальцем у виска. Подавление сексуальности – один из краеугольных камней репрессивной цивилизации, основанной на насилии над человеческим естеством. В нашей цивилизации, по привычке именуемой христианской, отношение к сексу, женщине и семейным ценностям было сформулировано Савлом – перебежчиком-неофитом, фактически создавшим церковь и заложившим основы ее идеологии. Он первым предложил систематизированную интерпретацию вероучения, которая и восторжествовала в церкви по мере приспособления молодого христианского движения к социальным реалиям.
В Первом послании к Коринфянам Савл пишет:
«Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я. Но если не могут воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться».
Тут надо не столько вчитаться в слова, сколько вслушаться в интонацию. Лучше обходиться вообще без секса. Но если уж совсем невтерпеж, сексуальные отношения следует ограничить рамками брака. Чтобы не «разжигаться».
В этой короткой и вместе с тем очень емкой цитате содержится в зародыше вся концепция, принятая впоследствии на вооружение савлианскими церквами (католической, всеми православными и большинством протестантских). В развернутом виде эта концепция выглядит следующим образом:
1. Секс есть несомненное зло.
2. В безнадежно испорченном человеческим своеволием земном мире это зло неизбежное.
3. Если уж от секса нельзя избавиться полностью, его необходимо запереть в клетку, где он не будет иметь самостоятельного значения. Где он будет не источником радости (это грех!), а лишь «выполнением супружеских обязанностей», средством продолжать род и заодно гасить вредные желания (чтобы не «разжигаться»). Фактически секс приравнивается к отправлению физиологических потребностей.
Если перевести это на язык нашей правящей элиты, то мы и получим формулировку о недопустимости пропаганды приоритета сексуальных отношений в ущерб ценностям семейной жизни. Традиционные семейные ценности, кстати, всегда были связаны с приниженным положением женщины. Тот же Савл писал:
«Жена да учится в безмолвии, со всякой покорностью; а учить жене не позволяю, ни властвовать над мужем, но быть в безмолвии. Ибо прежде создан Адам, а потом Ева».
Во многих архаических культурах женщина считается существом грязным, неполноценным и неполноправным. Савлианская культура – не исключение. Именно Савл назвал женщину «сосудом греха».
Позиция Савла по отношению к женщине и сексу для развития религиозной идеологии имела не меньшее значение, чем его тезис о том, что любая власть установлена богом и потому ей следует безусловно повиноваться. Более того, эти вещи взаимосвязаны. Недаром сейчас политическая реакция идет рука об руку с сексуальной.
Сексуальные отношения, включенные в иерархически организованную патриархальную семью и отделенные от собственных влечений их субъектов, неизбежно превращаются в форму господства и подчинения, в форму владения человека человеком. Жена принадлежит мужу, а дети – родителям. Все савлианские церкви культивировали домостроевский порядок, при котором родители полностью определяют сексуальную жизнь своих детей. Любая попытка самостоятельно распорядиться своей жизнью исходя из собственных влечений – это присвоение того, что тебе заведомо не принадлежит. Именно савлианская традиция превратила символическую легенду о грехопадении человека, возомнившего, что нет границ его познанию, в банальную историю о том, как дети вступили в сексуальные отношения вопреки воле папы.
Репрессивной цивилизации так и не удалось до конца подавить человеческое естество. Им приходилось как-то сосуществовать, уживаться, вступать в гнилые компромиссы. Но мира между ними не было никогда. Постоянно шла борьба «традиционных семейных ценностей» и эроса. Этой борьбой заполнена вся мировая художественная культура. Именно на нее пытаются замахнуться сегодняшние традиционалисты-мракобесы.
Вполне предсказуемо, как будут пытаться применять проектируемый закон те, чьи собственные сладострастные вожделения сводятся к маниакальной жажде владеть чужими телами и душами. Кто страдает зудом запретительства и истосковался по временам, когда вопрос о том, что можно, а что нельзя в книгах, песнях, фильмах, на сцене, решали в горкомах, обкомах и КГБ. Уже проверено на применении существующего закона о «нетрадиционных сексуальных отношениях».
Под новый закон будут стремиться подвести любое художественное произведение, да и вообще любое высказывание, «формирующее представление о допустимости сексуальных отношений вне брака либо равноценности таких отношений сексуальным отношениям в рамках брака». Любое произведение, затрагивающее тему бунта против родительской власти, будет расцениваться как «формирующее неуважение к родителям». А поскольку сегодня практически невозможно ограничить доступ к находящейся в публичном пространстве информации для отдельных категорий граждан (например, несовершеннолетних), защитники традиционных ценностей будут требовать изъятия таких произведений из общего доступа вообще.
О том, что наезды на ЛГБТ – лишь пристрелка перед запуском куда более далеко идущей программы, предупреждали. Да и проблемы несовершеннолетних в качестве предлога – тоже пристрелка. Метят антисексуальные маньяки из Думы гораздо дальше. И вряд ли их последний законопроект действительно последний. Вряд ли они вообще запретят любые сексуальные отношения в России. Вряд ли также они восстановят смертную казнь путем побивания камнями на площади за супружескую измену. Но вот попытки ввести полицию нравов от них ждать вполне можно.
