Ознакомительная версия.
Почему-то нам сказали, что их тоже мы должны охранять. Безоружные. По пути наши ребята говорят, что работает снайпер. Он очищал себе место для отхода, так как через нас можно было уйти на склады. Они находились за забором, эти склады. Мы туда просто не могли попасть – частная территория. И, естественно, снайперу туда удобно было уходить. Он на открытом месте ранил нашего парня в ногу. К нему идет второй, чтобы его вытащить, и он его сбоку прошивает в печень. И мы уже ждали того момента, что по воинской части тоже начнут стрелять. Действительно, он из воинской части убил прапорщика и ранил капитана. Я подбежал к этим ребятам, мы перевернули раненого, стали его раздевать. Маленькая дырочка, и все. Даже крови почти не было. Он у меня на руках умер. А второго, 18 лет, мы погрузили на брезент, перевязали. Стали выносить, и этот гад стал стрелять по нам. Видит, что мы несем раненого, мы с повязками, мы без оружия, и он стрелял по нам. На руках выносили этого парня. Тяжело бежать, петлять, потому что возле ног – фонтанчики от пуль. Мы его вынесли, с ног до головы все в крови были. Мы на следующий день только поняли, что это была специальная провокация, чтобы украинские войска думали, что стреляют с нашей стороны. А мы, естественно, думали, что стреляют со стороны воинской части украинской.
Евгений Чихлов, сопредседатель общественной организации «Русский Крым»: – Первое, это, конечно, был шок от этих событий. Второе – поразило, когда Сергей Аксенов сказал, что мы – это Крым, мы – это русские.
А. Караулов: – он был председателем партии «Русское единство» тогда?
Е. Чихлов: – Да. И он взял на себя смелость нести российский флаг.
А. Караулов: – Рисковал?
Е. Чихлов: – Рисковал? Это не то слово. Хотя рисковал, причем рисковал сильно.
А. Караулов: – Это был февраль?
Е. Чихлов: – Да. 2014 год.
А. Караулов: – Это было еще до событий в Раде, когда столкновения людей, стенка на стенку?
Е. Чихлов: – Местная старая власть, которая была здесь, не понимала, что делать: поднимать украинские флаги или все-таки идти с народом, поднимать флаги российские и отстаивать суверенитет. Но когда народ вышел массово и сказал свое слово, то тогда уже, конечно, власть начала понимать, что все-таки народ за республику, народ за русских. Все делалось на бегу. Из нашей общественной организации «Русский Крым» нам позвонили: «Надо то-то, надо людей. Кто есть? Кто может? Кто что может?».
А. Караулов: – Аксенов?
Е. Чихлов: – Ну, в основном, да. Он, его люди, команда. Надо машину, надо людей. Народ быстренько из того, что было, начал организовывать какие-то необходимые вещи. Где-то там блокпост сделали (навалили мешков), поставили там людей в какой-то форме, чтобы хоть как-то контролировать заезд и выезд, чтобы не было запрещенных вещей, и так далее. То есть все творилось здесь и сейчас из того, что есть.
А. Караулов: – Когда Владимир Путин вручал, в том числе гостям нашей программы, этим ребятам, ордена за их мужество в Крыму, я имел возможность наблюдать церемонию. Все происходило в сочинской резиденции. Путин многих наградил. Сказал тост и был очень искренен. «Вот я хочу признаться: я долго и много думал, как быть в этой ситуации. Если бы не ваша позиция, если бы не такой вот подъем, и не эта готовность ваша (он смотрел в глаза офицерам) умереть, то я бы все-таки, я и мои коллеги, наверное бы, в отношении Крыма так быстро бы решение не принимали. Но когда я увидел, что весь народ встал… Вот когда такая позиция, то да – Крым должен быть в России».
Шод Муладжанов, главный редактор газеты «Московская правда»: — Мне кажется, что для любого руководителя государства, тем более, великой державы, принимать такого рода решение – это огромная сложность. Принимая такое решение, российское руководство спасло десятки, а может быть и сотни тысяч людей от бедствий, от участия в военных действиях.
А. Караулов: – Но не только руководство России. В Крыму была партия Сергея Аксенова. И если бы не их позиция, не их ресурс человеческий, прежде всего (можно, конечно, называть его мобилизационным, но это не точно) не их авторитет, именно партийный авторитет, то все было бы по-другому.
С. Аксенов: – Наверное, была востребованность на такую партию, на такую политическую силу. На тот момент в Украине получили карт-бланш профашистские организации, которые силой оружия сменили власть в городе Киев.
А. Караулов: – Вы понимали, что вас убьют именно как лидера?
С.Аксенов: – Мы все понимали, но, на мой взгляд, лучше умереть стоя, чем жить на коленях. При этом мы, как и все люди, тоже живые и тоже чего-то боимся. У всех свои страхи.
А. Караулов: – Вы ожидали, что вот так поднимется за вами народ крымский?
С.Аксенов: – Я эти настроения чувствовал. И крымская оборона была создана задолго до того, как появились намерения по поводу отсоединения Крыма. Мы готовились противостоять именно агрессии бандеровцев. Поэтому видели поддержку населения. А 23 февраля крымская оборона уже проводила учения возле Верховного Совета. Была сборка-разборка автоматов, военно-прикладные виды спорта тоже разрабатывались. При этом я понял всю глубину процесса, когда у нас в роту обеспечения по медицине записалось более 120 женщин, чего мы не планировали вообще. А они говорят: «Дайте нам автомат, мы идем участвовать в конкурсе по сборке и разборке оружия».
А. Караулов: – Какой возраст?
С.Аксенов: – Различный, от 18 до 50 лет. «Дайте нам оружие, мы пойдем защищать Крым». Тогда я понял, что процесс уже необратим, независимо от Киева, независимо от маргиналов, которые пропагандируют нацистскую идеологию в Украине, и которые, как я говорил, под видом борьбы с коррупцией пришли к власти.
* * *
А. Родкин: – Мы же помним, что изначально тот же Донбасс просил федерализацию и статус языка, и все. Пошли танки с украинской стороны. Поэтому теперь уже о федерализации речь не идет. А сейчас мы имеем, уж простите, я как представитель Донецкой Народной Республики могу быть резок в оценках, натуральных клоунов.
А. Караулов: – А военачальники киевские, полководцы киевские, которые воюют сегодня на Юго-Востоке, что из себя представляют?
А. Родкин: – Я, наверно, затруднюсь, мы их не знаем.
А. Караулов: – А кто командует батальонами киевскими сегодня? Чуть в сторону от Крыма отойдем. В Донбассе кто командует сегодня на полях?
А. Родкин: – Мы знаем фамилии.
А. Караулов: – Почему такое бегство украинских солдат, бросают технику, причем в большом количестве?
А. Родкин: – Деморализация, им не хочется воевать непонятно за что. Когда вербовали в Киеве впервые, несколько месяцев назад, то было понятно. Там террористы, сепаратисты, там российские войска. Прибывают на места и видят народное ополчение. И нормальный западенский хуторянин, естественно, думает: «Да на фига мне все это надо, я лучше обратно к себе на работу пойду».
А. Караулов: – Раз народ поднялся…
А. Родкин: – Разумеется. Украинской артиллерии платят 10 тысяч долларов на расчет за повреждение объектов инфраструктуры.
А. Караулов: – Это 10 тысяч долларов на четырех человек из расчета….
А. Родкин: — Да, за повреждение объектов инфраструктуры. И вот Петровский район в западной части. Сегодня обстрелы массированные, и сегодня там нет света. Если есть возможность провести ремонт, то уже есть бригада, есть инфраструктура городская, и Правительство не зря свой хлеб донецкий ест. Если обстрелы продолжаются, продолжается наступление украинской армии, то, разумеется, это все усугубляется и доходит до катастрофических пределов. Вот сейчас в Донецке войска украинские отодвинуты.
А. Караулов: – Насколько, кстати?
А. Родкин: – На самом деле это 3–5 километров, это немного. Но уже стало легче, потому что они подбирались в пригороды.
А. Караулов: – А блокады нет?
А. Родкин: – Донецк был фактически блокирован. Это продолжалось пару суток.
А. Караулов: – Какие силы блокировали Донецк? Сколько их, солдат?
А. Родкин: – Ну, группировка украинской армии насчитывает около сорока тысяч человек. Но это и Луганск.
А. Караулов: – А в Донецке сегодня осталось тысяч 600 людей?
А. Родкин: – Да, не меньше.
А. Караулов: – То есть более полумиллиона?
А. Родкин: – Ну, если говорить о донецкой и киевской агломерации, то это около миллиона четыреста в мирное время. А сейчас на всей контролируемой правительством Донецкой Народной Республики территории те же самые миллион четыреста. А это еще и Шахтерск, Торез и Снежное. Очень сложная арифметика, потому что большая часть территории оккупирована.
Ознакомительная версия.
