Американский журнал «Тайм» в 1991-м назвал его человеком даже не года – десятилетия! Для Штатов, конечно, так оно и было.
– Но советские войска стояли не только в Германии! – сообразил Адвокат. – Венгры, чехи, поляки на СССР не нападали, а были им оккупированы!
Генерал твердо возразил:
– Вообще-то мы освободили их от гитлеровской оккупации.
– И сами захватили!! – сладостно привизгнул кто-то в зале. – В нищету совковую вогнали на полвека!
Сколько ликования звучало в этом голосе! Дерьмом мазнуть Родину – это ж такое счастье!
– Вы не правы, но предположим, что так, – сказал Варенников. – Все равно экономический вопрос остается в силе. За десятилетия мы там настроили тоже на миллиарды долларов, потом все это оставили им – и были вправе получить компенсацию. Но войска, по милости Горбачева, так же спешно покинули страны Восточной Европы, подгоняемые бывшими друзьями, которых Горбачев в короткие сроки сделал нашими врагами.
– М-да… Печально все это, – вздохнул Судья. – Вы можете привести еще какие-то факты военной измены подсудимого?
Генерал стиснул зубы, подумал и ответил уверенно:
– Следующий факт – ликвидация радиолокационной станции слежения за космическими объектами в Красноярске.
Горби вскинулся:
– Ее построили с нарушениями договора по ПРО! Я помню эту историю, я туда ездил.
– Верно, слегка нарушили, – признал Варенников. – По договору, станции такого типа должны были размещаться по периметру страны, а не в глубине и не за пределами. Эта же стояла несколько в глубине – ради удешевления строительства (в Красноярске станция стоила около 400 миллионов[181], а на Камчатке или Чукотке затраты выросли бы до миллиарда).
– При чем тут все эти цифры? Договор-то нарушен! – вступился за клиента Адвокат.
Генерал оспорил:
– Оно так, но американцы сами его грубо нарушили, разместив аналогичную станцию в Туле (Гренландия) – не в одной тысяче километров от границ США! Так что можно было либо игнорировать их претензию либо взамен потребовать взорвать гренландский объект. Горбачев же, как всегда, односторонне сдал. Причем Америка сперва дождалась, пока мы достроили станцию, вложили огромные деньги – и лишь потом заявила протест!
– Ну, это их стиль, – усмехнулась Прокурор. – А для чего служила станция?
– Закрывала дыры в СПРН[182]. Без нее северо-восточное стратегическое направление беззащитно.
Адвокат чуть-чуть отодвинулся от Горбачева. Или мне показалось? А Варенников обвинял дальше, не было конца его показаниям:
– Теперь о конверсии. В 1989 году стало очевидно, что она приняла уродливые формы, вредит военным предприятиям и обороне страны, да и всей экономике. Мы уломали генсека провести 18 октября Главный военный совет. В нем участвовали не только коллегия Министерства обороны, руководители ВПК, но и все командующие войсками, генеральные конструкторы… Горбачев заявил, что разделяет нашу тревогу, пообещал собирать Военный совет не реже двух раз в год, а по заявленным вопросам принять меры немедленно.
– И что? – спросил Судья, уже зная ответ.
– Ни одной встречи больше не было! И мер не приняли никаких.
– С кем воевать-то? – завел прежнюю шарманку подсудимый. – Никто не собирается на Россию нападать. Зачем обременять экономику чудовищными военными расходами?
– Расходы мы изучили, – сурово отрезал Судья. – Двенадцать процентов бюджета никак не могли его так уж страшно подорвать. Но, может, действительно реформы Горбачева привели к разрядке и внешнего врага у России больше нет? Что скажете, свидетель?
Я навострил ухо. Этот вопрос мы уже обсуждали, но не с ним. Действительно, интересно: что скажет генерал?
Сказал он так:
– Я задам несколько встречных вопросов. Первое: какова цель блока НАТО и почему он не распущен, как Варшавский договор? Не только не распущен, но расширяется за счет принятия новых членов? С кем он готовится воевать?
– С… Ираном! – нашелся Горбачев.
– Именно против Ирана туда вступила Прибалтика и Польша. Понятно, – иронически одобрил генерал. – Далее: почему у западных стран существуют долговременные программы развития вооружений и национальных вооруженных сил, а мы все развалили?
Ответа не последовало.
– Следующий вопрос: кто главенствует в НАТО?
– США, это очевидно, – сказал генсек.
– Хорошо. Отменяли ли Штаты свои претензии на мировое господство, о которых так ярко писал Бжезинский? Или поставим вопрос иначе: какие национальные интересы у американцев могут быть на Евразийском континенте?
– Демокра… – начал Горбачев, но как-то смешался и не договорил.
– И последний вопрос. Согласно западным геополитическим доктринам, какое значение имеет Хартленд для получения мирового господства? Где находится Хартленд? Могут ли американцы отказаться от плана его захвата?
Где-то я это уже слышал… Интересно: они с Дугиным знакомы? Или просто из одного родника пьют?
– Думаю, ответы очевидны, – подвела Прокурор итог молчанию зала. И повернулась к Варенникову: – Но послушайте… ведь вы занимали немалые посты – вы как-то боролись с этим беспределом? Что вы конкретно сделали?
Генерал отчитался:
– Ряд своих действий я уже обрисовал. А еще, предвидя, что Варшавский договор в течение года неизбежно развалится, я написал министру обороны и начальнику Генштаба доклад (в надежде, что его представят и Верховному главнокомандующему), где предлагал заявить о добровольном роспуске Договора – и потребовать ответного роспуска НАТО. Конечно, вряд ли бы Запад это поддержал, но мы хотя бы приобрели общественное мнение мира. Однако и этого не было сделано. Весь мир стал свидетелем позорного краха нашего оборонительного союза… Но, конечно, мир видел и другое: что все это – результат проведенной Западом акции с активным участием Горбачева и его друзей по предательству.
– Спасибо, свидетель. По этой теме у вас все?
– Пожалуй.
– Вы можете быть свободны. Объявляется перерыв, – постановил Судья.
* * *
Я бродил по коридору, натыкаясь на отдыхающих зрителей, и невзначай изучал их лица: тут ли ублюдки либеральные, что меня избили? Те, не те?… Но их внешность была настолько стертой, что я примет никаких не запомнил. Кроме злобы – ничего… Либерализм.
Люди как люди, бродят, беседуют. Много, сотни две-три, потому я до сих пор не научился их различать. Патриоты, труженики, зеваки равнодушные, скрытые и явные враги – кто из них кто? Не вдруг и разберешь…
Все они – мой народ.
Так вышло, что я отвечаю перед ними за все, что делаю в своей жизни.
Как хочется хоть немного приблизить конец позора рабского, в который нас вогнал меченый иуда! Как хочется, чтоб люди вздохнули свободно, ощутили себя РУСАМИ – гражданами великой, славной, непобедимой России!
Для того и маюсь тут который день, нервы жгу, ковыряю подзажившие было раны. Корка-то затвердела, но под ней гной смердящий – измена, лицемерие, ложь. Не наше все это, не русское! Не болели мы этим, потому иммунитета нет. Чем враг и воспользовался, протащил к нам чуждую заразу.
Гной надо вскрыть, выдавить в ведро поганое – а потом сжечь, уничтожить, забыть, чтоб мерзость эта никогда больше тела моей Родины не касалась! Для того и приходится хирургом работать, хоть это противно и тяжко.
Не знаю, что это за Трибунал, кто тут главный, какая сила меня сюда притаскивает, – но это выражение моей собственной воли. Чудом материализовалось то, что годами вызревало в глубинах души. Да, простому свидетелю проще: можешь отключиться, заняться своими делами, сделать вид, что все это тебя не касается… Но я уже жил так. Двадцать лет сбоку стоял. Пора стать истцом, обвинителем, голосом народа.
Истец… Вдруг вслушался в это слово. Зачем я тут? До истины хочу докопаться, истребить исступленное историческое вранье, истомившее, истерзавшее мою Отчизну. Ист – восток, исток, восход солнца правды…
Хватит словами играть. Я сейчас не писатель. Отдохнул, отвлекся – и к делу.
Буду вскрывать другие смрадные факты горбачевского предательства.
11-12 октября 1986 года прошли советско-американские переговоры в Рейкьявике.
Город сей славен единственным в мире Фаллологическим музеем[183], собравшим ценнейшую коллекцию… ну да, членов. Пенисов млекопитающих. Как было бы славно, если б лидеры двух держав приехали туда действительно меряться своими «экспонатами»! Чтоб хоть какое-то соперничество происходило… Но вышло гораздо печальнее.
Незадолго до того Америка заявила, что разрабатывает программу СОИ (стратегическая оборонная инициатива), она же ПРО (противоракетная оборона). Мол, теперь мы будем сбивать русские ракеты лазерным лучом.
