Итак, как видим, американский бизнесмен был готов сделать каждую среднюю советскую семью обладательницей собственности на два с лишним миллиона рублей в ценах начала 1991 года, или не менее чем на двести миллионов рублей (!!!) в ценах 2011 года. И к тому были реальные возможности, обеспеченные всем тогдашним достоянием СССР.
Во всех странах мира класс собственников формировался столетиями, в тяжелейших и для имущих, и для неимущих социальных битвах, а в СССР он мог возникнуть почти мгновенно, фактически – в одночасье. Причём – в объёме всего общества!
Класс собственников в бывшем СССР и возник. Но мы все знаем, как он возник. И именно потому, что он возник так – не по Колбу, а с «точностью до наоборот», этот квази-«класс» «собственников» не имеет на «свою» собственность никаких прав, как не имеет он и никаких долгосрочных исторических перспектив.
О «плане Колба» я знал с момента его публикации, поскольку в том же номере мидовского журнала была опубликована и моя статья. Но лишь через двадцать лет, из книги бывшего «ближнего» ельцинца Михаила Полторанина, я узнал о том, что в то время имелся и другой подобный, чисто отечественный, план тогдашнего заместителя Председателя Совета Министров РСФСР, председателя Госкомитета РСФСР по управлению государственным имуществом с 21.11.1990 г. по 10.11.1991 г. Михаила Малея.
Полторанин пишет об этом так:
«Предполагалось безвозмездно передать государственное имущество по справедливости всему населению, наделить каждого гражданина его долей, именным приватизационным чеком. Он стоил бы примерно в 600 раз дороже, чем чубайсовский ваучер (надо сказать, всего в 600 раз – тоже не бог весть что, однако… – С. К.). Вовлечение чеков в продажу не допускалось – мера против приватизации. На них можно было купить акции приватизируемых объектов и получать дивиденды. Отсекались дельцы, набившие мешки денег на махинациях в горбачёвское безвременье…»
«Команда» Малея за год подготовила целый пакет законов и подзаконных актов по переводу советского государственного капитализма в «народный», скандинавского типа, в ходе приватизации, рассчитанной на 15 лет.
Михаил Малей родился в селе Волынцы Верхнедвинского района Витебской области 9 октября 1941 года – во время суровое, хотя семя его жизни было брошено в эпоху во время мирное. Дитя войны, Малей прошёл в СССР путь от рядового инженера-электротехника до директора крупного московского НИИ, и хотя после 1991 года подвизался среди ельцинских управленцев, особо ко двору не пришёлся – видно, помешали остатки гражданской совести. На посту председателя Госкомитета РСФСР по управлению государственным имуществом Малея заменил 10 ноября 1991 года не кто-нибудь, а Чубайс.
Впрочем, от идей Малея я не прослезился – уже потому, что после знакомства с ними в 2011 году возникает естественный вопрос и к обнародовавшему его план Михаилу Полторанину, и к самому Михаилу Малею: «А что же вы, якобы настоящие русские патриоты, не боролись тогда за свой план всеми возможными и невозможными средствами?»
Американец Колб нашёл возможность как-то довести до советских людей свой план прямо в 1991 году – в реальном масштабе времени. А два, по уверению Полторанина, «настоящих русских патриота», один из которых был профессионалом в сфере средств массовой информации, а другой – заместителем Председателя Совета Министров, «не сумели» найти возможностей завалить Москву и страну миллионами листовок с тезисами плана Малея и с сообщением о том, кто и как ему противодействует.
(Сам Полторанин свидетельствует, что наиболее активными противниками были «народные» депутаты Сергей Красавченко и Пётр Филиппов – очень подозрительные, как считаю уже я сам, по части их принадлежности к номерным агентам влияния Запада).
Что ж, два Михаила не архангела? В реальном масштабе времени духу не хватило? Не решились ссориться с Ельциным?
Эх!
Лишь через двадцать лет, после того как стала реальностью олигархическая «Россияния», Полторанин заявил, что если бы план Малея был реализован, то народ на деле превратился бы в хозяина страны, был бы кровно заинтересован в эффективном управлении на всех уровнях и власти пришлось бы иметь дело, как он пишет, «не с наёмным быдлом, а с нацией заинтересованных собственников».
В 2011 году Полторанин признаёт, что в этом случае народ относился бы к чиновникам как к нанятым менеджерам: не справились с делом – пошли вон, наймём других. Украли – пошли в тюрьму.
«При таком варианте, – заключает Полторанин, – Россию ждала бы судьба процветающих демократических государств».
Всё, конечно же, здесь не так просто – процветать Россия могла и может лишь как подлинно социалистическое государство. Однако сама по себе идея посмотреть на социалистическую экономику как на огромную сверхкорпорацию, акционерами которой должны юридически, с оформлением соответствующих документов, являться все граждане страны, была вполне верной, здравой и плодотворной идеей. Если у России будет будущее, социально-экономическая база нового социализма должна будет выстраиваться с учётом плана Колба и плана Малея.
А сейчас вернёмся к вопросу: «Почему пал социализм и как крали Россию у её народов?» Между прочим, этот вопрос прямо связан с тем, о чём только что было сказано.
Кому-то может показаться, что ниже я в чём-то повторяюсь и говорю то, о чём уже говорилось. Что ж, не буду спорить – в чём-то я и повторюсь, но повторюсь сознательно. Недаром говорят: «Прочесть раз – не прочесть ни разу», а также: «Повторение – мать учения». А наши не выученные в прошлом веке уроки нам надо выучить хотя бы в новом веке.
К 80-м годам прошлого века СССР по разным позициям развития занимал места от первого до пятого, чаще всего имея второе после США и редко третье (после США и ещё кого-то типа Японии или Франции) место.
По каким-то позициям мы отставали от лидера (лидеров) на три-пять, по каким-то – на семь-десять лет, по каким-то – и побольше… Так, энерговооружённость советского сельского хозяйства в 80-е годы была примерно на уровне, достигнутом США в 50-е или 60-е годы. Соответственно и производительность нашего сельского хозяйства была на том же уровне, то есть здесь мы отставали от лидера лет на двадцать.
Но вот в одной сфере жизни мы в СССР в 60–80-е годы отстали от развитого Запада лет на пятьдесят, а то и на добрых сто лет. Это была сфера управления.
Да, было бы глупо отрицать очевидный факт – подбирать руководящие кадры и обеспечивать их отсев и замену Запад научился давно. Причём не один век этому учились как «верхи», так и «низы».
Между прочим, сегодня эту науку начинает забывать сам Запад. Руководство западным миром всё более вырождается на всех уровнях – как зримом, политическом уровне, так и незримом для масс уровне «теневых» клубов мировой «элиты».
Кретинизируется сегодня и экономический уровень западного руководства – концептуально он становится всё более гнилым. Однако выше, говоря об эффективности управления на Западе, я имел в виду прошлые, «классические», времена 40–70-х годов.
В СССР Сталина быстро сформировалась система подбора и эффективной подготовки кадров. Здесь имелось много провалов, но в целом система работала и развивалась. Большинство тех, кто оказывался непригоден к руководящей работе, так или иначе, рано или поздно, но отсеивалось.
Однако после убийства Сталина и Берии, после разгрома «антипартийной» группы Молотова – Маленкова – Кагановича положение стало всё более ухудшаться, достигнув пика неблагополучия в брежневский и постбрежневский период. Если на Западе откровенно провалившийся менеджер тут же отстранялся, то в хрущёвско-брежневском СССР он мог даже подняться выше – методом «ударной возгонки» или за счёт «волосатой лапы», то есть протекции родственных связей и т. д.
В результате уже к концу брежневского периода основную часть руководящих кадров во всех сферах жизни составляли или глупцы, или подлецы. Тот, кто не понимал, что происходит, был глупцом. Кто понимал – подлецом.
Это обстоятельство тоже стало одним из факторов обрушения социализма, но оно само было производным от более фундаментального отрицательного фактора – прекращения развития с конца 50-х годов основ социалистической демократии как механизма воздействия масс на руководящий слой. Речь о всё тех же нереализованных обратных связях.
Сталин в послевоенное время в узком кругу прямо говорил об отсутствии пока что в СССР социалистической демократии, потому что вся предыдущая история СССР была вынужденно мобилизационной и не позволяла полноценно развивать социалистические демократические институты. Но к 1953 году Сталин задачу такого развития уже ставил как насущную. Ведь, как уже говорилось ранее, с системной точки зрения реальному социализму для подтверждения его состоятельности и дальнейшего развития не хватало только законодательно, в Конституции закреплённых обратных связей.
