Ознакомительная версия.
Помимо технологической, Украина провела и мощную пропагандистскую подготовку к будущему конфликту: рассуждения о «москальском холодоморе» заполонили практически всё информационное пространство «нэзалэжной», способствовали не только элитарной, но и массовой «национальной» консолидации Украины, позволив правящим кругам в значительной степени «перевести стрелки» социально-экономического кризиса в стране на Россию.
Европейский Союз. Нынешний газовый конфликт привёл к дальнейшему расхождению позиций стран «старой» и «новой» Европы в рамках ЕС. В то время, как первые практически не испытывали на себе негативных последствий данного конфликта, вторые ощутили себя чуть ли не «брошенными в каменный век» и абсолютно беспомощными перед такой угрозой. Результатом должна стать резкая активизация этих стран в деле развития альтернативных российско-украинскому маршрутов поставки энергоносителей. Здесь пока газпромовский «Южный поток» значительно опережает шелловский Nabucco.
Кроме того, Европа впервые получила доступ (пока на уровне мониторинга) к газовым сетям России и Украины. И вряд ли откажется от такой возможности на будущее — несмотря на заявление Путина, что теперь в таком мониторинге нет необходимости. Напротив, ЕС теперь постарается распространить систему такого мониторинга и на страны Центральной Азии, одновременно расширяя свой контроль непосредственно над «Газпромом». Стоит заметить, что долговой нагрузки в 64 млрд. долл. сильно «похудевший» из-за фондового кризиса «Газпром» может и не выдержать — риски дефолта не просто критически велики, они постоянно возрастают, и не исключено, что уже в текущем году правительство РФ окажется перед выбором: оплатить долги этой корпорации или дать возможность её кредиторам получить контроль, как минимум, над текущими финансовыми операциями «Газпрома». Из этих вариантов, как говорил некогда товарищ Сталин, «оба хуже», а прецедент юрисдикции того же Стокгольмского суда над «жемчужиной российской суверенной демократии» уже создан.
Соединенные Штаты. Оставаясь как бы в стороне, за непосредственными рамками украино-российского газового конфликта, сумели «прокачать» всю его схему, которая, при необходимых исправлениях и дополнениях, несомненно, будет повторена в ближайшее время. Выше мы уже говорили о том, что создание международного консорциума, использующего украинскую «трубу», будет означать крах украинской государственности. Это действительно так. Но за одним-единственным исключением: если этот консорциум не будет американо-украинским.
Собственно, в ходе нынешнего конфликта между США и Украиной уже был подписан меморандум об участии Соединенных Штатов в модернизации нефте— и газотранспортной системы «нэзалэжной», а соответственно — в обеспечении надёжного транзита энергоносителей в Европу. Но этот договор может трактоваться как угодно широко: вплоть до создания новой трубопроводной системы с участием Украины в обход России (такие планы в Америке существуют, и проект Nabucco — лишь одна из первых стадий их реализации). А может и ограничиться символическим участием американских специалистов в банальном латании действующих украинских газопроводов, построенных еще при советской власти.
Вашингтон не взял на себя никаких конкретных обязательств ни по отношению к Украине, ни по отношению к России, но обеспечил максимум возможностей, которые будут реализовываться исходя из конкретной геополитической ситуации.
Китай. Казалось бы, уж кто-кто, а «красный дракон» никаким боком не причастен к очередному новогоднему «газавату» между Украиной и Россией. Однако это не так. Выше уже было замечено, что переориентация центральноазиатских экспортеров газа с российско-европейского на китайское направление — не только весьма вероятное следствие этого конфликта, но и весьма желательное для КНР, испытывающей не только острый дефицит энергоносителей, но и нарастающие проблемы с экологией, а «голубое золото» в этом отношении — наиболее предпочтительный и безопасный вариант.
Тем самым» газировка», которой в начале нынешнего января Украина с Россией угостили старушку-Европу, да и сами напробовались по самое не могу, начинает выглядеть как весьма опасный коктейль, серьезно ослабивший и рассоривший всех непосредственных участников конфликта, однако принесший немало потенциальных дивидендов для тех, кто в нём номинально не участвовал.
В связи с этим возникают вполне естественные вопросы. Например, каковы здесь национальные интересы России и какой должна быть позиция патриотических сил?
Прежде всего, необходимо отказаться от обаяния известной формулы «Что хорошо для «Дженерал моторс» — хорошо для Соединенных Штатов» (в нашем случае: «Что хорошо для «Газпрома» — хорошо для России»). «Газпром» — это тоже Россия, но Россия — это далеко не «Газпром».
Внутренние цены на газ не должны ориентироваться на цены мирового (европейского) рынка. Продажа газа на экспорт не может и не должна быть основой деятельности «Газпрома», а тем более — приоритетом национальной политики, как это происходит сейчас. Здесь, в этом монетаристском тезисе, — главная причина того тупика, в котором оказались и «Газпром», и его кремлевские кураторы.
Ведь практически вся прибыль этой «естественной монополии» либо складировалась в западных банках, либо растекалась по многочисленным посредническим оффшорным структурам, либо направлялась на дальнейшее расширение собственного газового бизнеса: проектировались и строились новые трубопроводы, закупались компании и месторождения по всему миру (при том, что собственные разведанные запасы на территории России тают буквально на глазах), консолидировались позиции с другими производителями «голубого золота».
Но одним газом ведь сыт не будешь. На «газовые» и «нефтяные» деньги правительство не просто могло — оно было обязано провести системную модернизацию всей отечественной экономики, и прежде всего — её уже вконец амортизированной инфраструктуры, тем самым обеспечив конкурентные преимущества для собственных производителей хотя бы на внутреннем рынке. Оно не просто могло — оно было обязано установить не обеспечивающие монопольную сверхприбыль, а экономически обоснованные тарифы на газ, электроэнергию, другие коммунальные услуги для населения, промышленности и сельского хозяйства.
Ничего этого правительство не сделало и даже не планирует, отдав практически все проблемы реального сектора экономики на откуп либерально-монетаристской команде Чубайса-Кудрина.
То же самое происходит и во внешней политике. Вместо того, чтобы всерьёз заниматься политическим процессом на Украине и хотя бы за малую долю стоимости претенциозных «северных» и «южных потоков» сформировать дееспособный и лояльный к России альянс всех сил, опирающихся на в основном русскоязычные восточные, южные и отчасти центральные области бывшей союзной республики, Кремль позволил создать и привести к власти в Киеве явную американскую «агентуру влияния», единственной целью которой является максимальное ухудшение отношений между братскими русским и украинским народами — в полном соответствии с концепцией ярого русофоба Збигнева Бжезинского, согласно которой Россия может быть низведена на вторые роли только в том случае, если Украина с Киевом, «матерью городов русских», будет оторвана от неё.
Если же кто-то у нас «наверху» думает, что бывший помощник президента США по национальной безопасности преувеличивает, пусть он хотя бы ненадолго оторвётся от увлекательного процесса «попила» газовых денег и еще раз пересмотрит хронику нынешнего конфликта. Хотя бы для того, чтобы получше подготовиться к грядущим испытаниям.
(«Завтра», 2009, 21 января, № 4)
Владимир Винников. «Кризис идеологии или кризис идеологов?»
Выступление на круглом столе к 100-летию сборника статей «Вехи» 24 марта 2009 года
Предпринятая издательством «Европа» и его партнерами попытка налить новое вино в старые, столетней давности, «Вехи» может быть интересна прежде всего как тест на готовность современной российской интеллигенции, а вернее — так называемого «экспертного сообщества», отказаться от господствующего в нём дискурса.
Цели, ради которых «запущен» подобный тест, пока не ясны — можно лишь предполагать, что где-то «наверху» готовится некий идеологический и политический разворот, который необходимо будет обосновывать и разъяснять более-менее широким массам активного населения. Будет это «левый» поворот или «правый», «либеральный» или «националистический», — не знаю, да это, собственно, и не так важно в рамках нынешней дискуссии.
На вопросы которой постараюсь отвечать предельно сжато и конкретно.
Ознакомительная версия.
