Примечательно, что 30 января 1902 года был подписан англо-японский договор, согласно которому Англия могла прийти на помощь Японии только в том случае, если Япония ведет войну с двумя (и более) странами одновременно. Но ведь война вроде бы русско-японская. То есть Япония воевала только с Россией. Так? Не так.
Войну японцам объявила и Черногория. Возможно, это решение пролоббировал Лондон по своим дипломатическим каналам. Ведь никакой мало-мальски серьезной поддержки Россия от балканской страны не получила. А вот японцев в очередной раз поддержали американцы. Накануне мирных переговоров между Россией и Японией военный министр США Тафт и японский премьер Кацура встретились и заключили соглашение, равнозначное присоединению США к англо-японскому союзу.
Кому служили Витте и Рожественский?
Когда речь заходит о Русско-японской войне, непременно всплывает клише о «технической отсталости России». Правда, обычно не указывается, от кого же отставала Россия. Поскольку постоянно упоминается Япония и сама война называется Русско-японской, то логично сделать вывод, что подразумевается отставание от соперника. Когда появляется убеждение, что Россия отставала именно от Страны восходящего солнца, то уже автоматически делаются и более глобальные выводы о «гнилости Российской империи».
Какова же объективная сторона вопроса? Дело в том, что Япония в значительной степени была вооружена западным оружием и деньги на милитаризацию, как уже сказано выше, получала там же, на Западе. Так что если и можно говорить об отсталости России, то никак не от Японии, а от самых развитых стран Запада. Напротив, Россия была значительно мощнее Японии, в том числе в промышленном и шире — экономическом плане, обгоняя противника и по уровню развития ВПК.
Кстати, Россия тоже закупала оружие на Западе, что делает тезис об отставании от Японии еще более нелепым. Обе страны приобретали вооружение у самых развитых государств мира. Тем не менее вот уже более ста лет наша страна находится во власти черного пиара, согласно которому «отсталая и прогнившая Россия» не смогла справиться даже с Японией. Почему же столь живуч этот странный миф?
Ответ прост. Он был взят на вооружение антигосударственной публицистикой еще до революции 1917 года. После этого штампы большевистской и революционной пропаганды стали частью официальной государственной идеологии, и людям промывали мозги десятки лет. Были написаны соответствующие учебники, книги, статьи, «исторические» работы и т. д. За эти годы штампы стали восприниматься как самоочевидная истина.
Между тем во время переговоров с Россией состоялось собрание представителей высшей власти Японии. Присутствовали император, гэнро, представители кабинета и высшие военные чины. Военный министр Тэраути тогда заявил, что война не может больше продолжаться, поскольку не хватает офицеров. Министр финансов Соне сообщил, что продолжать войну невозможно, потому что на это нет денег, его поддержали другие участники заседания. Глава штаба армии Ямагата сказал, что единственный выход — это заключение мира. Общий вывод заседания: Японии необходим мир.
Видный историк, профессор Сюмпэй Окамото так оценил военное положение Японии: «Очевидно, что военные перспективы Японии были безотрадными. На тот момент армия России была в три раза сильнее японской. В то время как японская армия управлялась в основном офицерами запаса, так как большинство кадровых офицеров было убито или ранено, российская армия в основном состояла из первоклассных военных, недавно прибывших из Европы»[147].
Не стоит забывать, что население Японии было в три раза меньше российского, соответственно, ее мобилизационный потенциал существенно уступал возможностям нашей страны. Никаких иллюзий относительно собственных сил у Японии не было. Предвоенные расчеты показывали, что ресурсов хватит на год боевых действий, что, по сути, и подтвердилось, поскольку в действительности Япония едва продержалась полтора года, да и то во многом благодаря разразившейся в России революции.
Таким образом, с самого начала вся надежда Японии была на блицкриг, на быструю победу, пока Россия не подтянет основные силы к Маньчжурии. Но разбить русскую армию не удалось. На полях сражений японцы теряли в живой силе значительно больше русских (в процентном отношении относительно всего населения). А Россия увеличила пропускную способность своей железной дороги и быстро наращивала группировку войск, хорошо обеспеченных и вооруженных, добиваясь численного перевеса. Во Владивосток даже удалось перебросить подводные лодки.
То есть в результате «бесконечных позорных поражений», Цусимы, Мукдена, сдачи Порт-Артура, наша армия к моменту мирных переговоров была значительно сильнее японской, а у японцев для продолжения войны не хватало ни средств, ни солдат. Лишь разворачивающиеся в стране революционные события вынудили императора Николая II пойти на заключение неравного мирного договора, который никоим образом не являлся следствием военного поражения.
Противник выдыхался, и в России это знали. Так, например, в марте 1905 года из Шанхая получена телеграмма представителя Министерства финансов России Распопова, который сообщил следующее:
«Из Японии имею сведения, что утомление войной очень сильно и под влиянием его создается партия, склонная к умеренным условиям мира»[148].
Нашу победу сорвали люди, развернувшие в России террористическую войну под названием «революция 1905 года», те, кто уже тогда мечтал об изменении государственного строя в России и прилагал к этому все усилия. Их действия привели к тому, что России пришлось заключать неравный договор с Японией.
Кстати, до сих пор бытует мнение, что удар по престижу царской власти был бы еще сильнее, если бы не умелая дипломатия Витте, который отстоял для России половину Сахалина. Однако обнародованная переписка Витте с Николаем II во время переговоров показывает, кто на самом деле добился сравнительно почетных условий.
ИЗ ТЕЛЕГРАММЫ С.Ю. ВИТТЕ В МИД РОССИИ.
4 августа 1905 года.
«В Америке… что касается Сахалина, то, по-видимому, общественное мнение склонно признавать, что раз мы имели несчастье потерять Сахалин и он фактически в руках японцев, то Япония имеет право на извлечение из этого факта соответствующей выгоды, и что Японии трудно будет отказаться оттого, что приобретено успехами ее флота…»[149]
ИЗ ТЕЛЕГРАММЫ С.Ю. ВИТТЕ В МИД РОССИИ.
5 августа 1905 года.
«…Японцы ранее нас имели некоторые права собственности на Сахалин… Сахалин — в руках японцев, и я не вижу возможности, по крайней мере в ближайшие десятилетия, его отобрать»[150].
В тот же день Витте направляет в МИД телеграмму следующего содержания: «По нашему мнению, было бы удобно отдать весь Сахалин…»[151]
Ясно, что Витте из кожи вон лезет, пытаясь полностью сдать Сахалин. Отметим, что граф Ламздорф представил телеграммы Витте председателю Комитета государственной обороны Николаю Николаевичу и трем министрам (морскому, военному, финансов). Их решение: считать требования японцев неприемлемыми.
А что же Николай II? Какой была его реакция, видно из телеграммы Витте от б августа 1905 года: «Ввиду резолюции государя на моей телеграмме („Сказано было — ни пяди земли…“)… считаю, что дальнейшие переговоры будут совершенно бесполезны…»[152]
Николай II более чем ясно обозначил свою позицию, но Витте в борьбе за интересы Японии остается непоколебимым. Вот очередная телеграмма от него в МИД: «…Нельзя отвергать и уступку Сахалина, и возвращение военных расходов»[153].
Болтовня Витте в расчет не принимается, и переговоры прекращаются. «Его императорское величество не изволил согласиться на сделанные Японией предложения»[154], — пишет Витте, но не унывает и вновь настаивает на сдаче Сахалина.
ИЗ ТЕЛЕГРАММЫ С.Ю. ВИТТЕ В МИД РОССИИ.
10 августа 1905 года.
«Если бы мы категорически отказались от уплаты военного вознаграждения… за исключением уплаты за военнопленных, но приняли бы во внимание фактическое положение дела относительно Сахалина, то тогда, в случае отказа Японии — что, по моему мнению, представляется почти несомненным, — мы останемся правы в глазах общественного мнения»[155].
Именно твердая позиция царя заставила японцев пойти на уступки, и Россия сохранила половину острова. Условия мирного договора могли быть куда мягче для нашей страны, но революционеры готовили на лето 1905 года крупное восстание в Санкт-Петербурге, и пространства для маневра у Николая II практически не осталось: террористы атаковали одну из самых передовых и прибыльных отраслей российской экономики. В августе 1905 года, по данным газеты «Нефтяное дело», в Бакинском районе было сожжено 57 % всех производительных скважин. Убытки, нанесенные нефтяному бизнесу, оценивались в 40 миллионов рублей, добыча черного золота упала на треть, а цена нефти взлетела в 2,5 раза[156].
