«В описании врагов красок хватает, там есть логика, инициатива. Когда этих людей изображаете, у Вас находится и аргумент, и все, что угодно, а когда наших людей изображаете, то краски иссякают, наши люди получаются какими-то замухрышками... Я бы предпочел, чтобы наша литература показывала врагов не как извергов, а как людей, враждебных нашему обществу, но не лишенных некоторых человеческих черт...»
Аналогичным образом Сталин помогал А.Е. Корнейчуку писать пьесу «Фронт», дописывал реплики, целые куски. Пьеса «Фронт» был напечатана в «Правде» в августе 1942 года и жестко критиковала военачальников «старой школы» за нежелание учиться воевать по-новому. Пьеса «Фронт» — послание Сталина лихим рубакам, стремившимся и на втором году войны закидать немцев шапками.
Может возникнуть ощущение, что автор преувеличивает вклад Сталина в искусство и культуру, впадает в восхваление вождя в духе культа личности. Однако куда же деваться от факта, что воспоминания о творческом руководстве Сталина оставили все более или менее заметные деятели нашей культуры — от Лепешинской и Козловского до Горького и Шолохова? Сталин на деле был главным идеологом Советского Союза. Во время войны на экраны страны вышли фильмы об исторических героях России, художественным руководителем этих картин был Сталин. Вот что писал Черчилль Сталину после просмотра фильма «Кутузов»:
«Вчера вечером я второй раз смотрел фильм «Кутузов», который вы мне подарили. Должен Вам сказать, что, по моему мнению, это один из самых блестящих фильмов, которые я когда-либо видел. Никогда еще борьба двух характеров не была показана с большей ясностью. Никогда еще кинокадры не запечатлевали более наглядно то, насколько важна преданность командиров и рядовых. Никогда еще русские солдаты и русский народ не были столь славно представлены британскому народу этим видом искусства. Никогда я не видел лучшего владения искусством съемки».
Остается сожалеть, что сегодня нам нечем представить русский народ за рубежом, хотя такая задача по-прежнему актуальна. Вместе с тем исторические фильмы (в том числе и на государственные деньги) сегодня снимаются до того искаженно и примитивно, что, право, «Евгений Онегин», снятый киностудией Папуа-Новой Гвинеи, смотрелся бы краше. Вообще наивно думать, что идеология — публичная девка коммунистического режима, а военно-политических целей можно добиться, только крутя нефтегазовый вентиль.
Так, например, прошедший в 2008 году военный конфликт с режимом Саакашвили был отмечен серьезной недооценкой идеологического обеспечения военной операции со стороны России. На второй день конфликта, когда наши войска, судя по сообщениям, истекали кровью в Цхинвале, непосредственно после гневных обличений, сделанных диктором в адрес США и Саакашвили, началась демонстрация фильма о Джеймсе Бонде. Причем первые же кадры изобразили картину заснеженных гор, подписанную «где-то на границе России», вслед за чем люди в военной форме, похожей на российскую, бойко торговавшие российским оружием, были уничтожены доблестным натовским спецназом.
Лично я испытал при этом огромное унижение, обратно пропорциональное тому чувству, что испытываю, скажем, 9 мая. Такие «ляпы» разрушают нацию, создают в ней дух неверия в будущее. Можно принять массу программ по возвращению русских эмигрантов, но одно такое оскорбление может оттолкнуть от России тысячи честных людей. В конце концов Россия — не та страна, где регулировать вопросы национального достоинства можно только бюджетной политикой.Публичные средства массовой информации — идеологическое оружие в руках государства и не имеют права на подобные ошибки. При Сталине или при Путине лица, допустившие такое глумление, должны понести наказание.
Помнится, несколько лет назад, в канун 9 мая, «Парламентская газета» поместила статью, посвященную профашистскому коллаборационизму в России, оправдывающую предательство, подводившую под него целую моральную платформу. Признаться, несмотря на всю идеологическую вакханалию в стране, я был удивлен появлением подобного материала в официальном издании высшего органа власти. Тем более неожиданно и отрадно было для меня то, что ближайшее пленарное заседание Совета Федерации С.М. Миронов начал с принципиальной, крепкой мужской оценки этой статейки. Председатель Совета Федерации потребовал немедленно снять главного редактора «Парламентской газеты» с должности. То, что сказано это было не «на публику», не ради раскрутки и рейтинга, а в достаточно узком кругу, говорило об искренности Сергея Михайловича и возвысило его в моих глазах. Однако такие оргвыводы не должны относиться к воле совести отдельных руководителей, а обязаны стать системой.
Нам необходимо твердо, непоколебимо добиваться не оболванивания, а воспитания своего народа. У нашей культуры должно быть не обрюзгшее, деградирующее лицо с отвисшей челюстью, а здоровое молодое лицо, соответствующее развивающейся и устремленной в будущее нации.До каких пор мы будем судить о нашей истории по экзальтированным сочинениям вечно недовольной ни Сталиным, ни Путиным псевдоинтеллигенции? Доктор А.П. Чехов еще в 1891 году безжалостно препарировал ее бесхребетную сущность:
«Вы знаете, до какой степени масса, особенно ее средний слой, верит в интеллигентность, университетскую образованность, в благородство манер и литературность языка. Какую бы он ни сделал мерзость, все верят, что это хорошо, что это так и быть должно, так как он интеллигентный, либеральный и университетский человек. Вот каковы, макаки... Племя рабское, лукавое, в десяти поколениях запуганное кнутом и кулаком; оно трепещет, умиляется и курит фимиам только перед насилием, но впусти макаку в свободную область, где ее некому брать за шиворот там она развернется и даст себя знать. Посмотрикак она смела на выставках, в музеях и театрах или когда судит о науке: она топорщитсяу становится на дыбы, ругает, критикует... И непременно критикует — РАБСКАЯ ЧЕРТА! ...Не случается, чтобы раб протянул тебе руку и сказал искренне спасибо за то у что ты РАБОТАЕШЬ».
Смотреть на историю России через призму интеллигентской слезливости нельзя, ибо эта история ковалась железной рукой народа.
Нельзя недооценивать силу национальной культуры. Еще древние воины использовали песни, танцы как средство единения общины. Только самый коварный враг мог заставить древних славян вместо гордых национальных песен перейти на дикие, примитивные, чужестранные выкрики и телодвижения. Сегодня обязанность государства — защитить нашу национальную культуру, не дать окончательно превратить ее в «желтый дом». Чему бы ни учили нас иностранные доброжелатели, мы, исходя из тысячелетнего опыта нашей великой нации, должны поставить заслон тому, что разлагает наш дух, нашу общность.
Почему А.Р. Кадыров не ждет, пока сверху прикажут защитить народные традиции и духовность, а действует, не обращая внимания на выкрики из-за рубежа? Неужели чеченский народ — единственный наш народ, который сохранил дух и национальную гордость?До тех пор пока мы это не поймем — мы будем бесплодно искать русскую идею там, где ее нет.
На Отечественную войну поднялся не только народ, но и наша культура: Шолохов, Твардовский, Фадеев, Соболев, Симонов, Райкин, Русланова, Шульженко, Утесов, Бернес, Алейников, Андреев, Лепешинская, Эренбург, Полевой, Дейнеко, Пластов, Роман Кармен.
Причем Сталин являлся их самым непосредственным наставником, вкусу которого поражались многие художники. Автор песни «Народная война» и «Гимна Советского Союза» руководитель Ансамбля красноармейской песни и пляски А.В. Александров вспоминал:
«При первом знакомстве Сталин сказал: «Вам нужно пополнить свой репертуар народными песнями, включайте в свой репертуар и классические произведения». Позднее, прослушав в исполнении Ансамбля песню «Распрягайте, хлопцы, коней», которая исполнялась в виде марша, Сталин сказал: «Мне кажется, эту песню нужно петь медленнее. Это же степная, широкая песня».
В августе 1943 года на выступлении Ансамбля красноармейской песни и пляски в честь первого салюта Сталин, прослушав «Гимн партии большевиков» (который также был написан под его руководством), попросил повторить исполнение, но помедленнее и на полтона ниже. Один из баянистов ансамбля вспоминал, что после исполнения наступила тишина, все были поражены новым звучанием музыки.
«Вот теперь это гимн Советского Союза», — сказал Сталин.
Сталин лично подсказывал Ивану Козловскому, другим артистам, как нужно петь арии из его любимой оперы «Иван Сусанин». При этом Козловский заявлял, что Сталин удивительно «понимал музыку».
