СССР можно рассматривать в качестве субимпериалистической державы по отношению к Соединенным Штатам постольку, поскольку он поддерживал порядок и стабильность в своей зоне влияния, что на самом деле увеличивало способность Соединенных Штатов к поддержанию собственного мирового господства. Сама напряженность той идеологической борьбы, которая, в конечном итоге, не имела большого значения, играла на руку Соединенным Штатам и была для них серьезным политическим подспорьем (как, несомненно, и для руководства СССР). Кроме того, как мы увидим далее, СССР служил Соединенным Штатам своего рода идеологическим прикрытием в странах третьего мира.
3. Третий мир никогда не спрашивали — ни в 1945 г., ни позднее, — нравится ли ему и согласен ли он с тем миропорядком, который был установлен Соединенными Штатами, выступавшими в тайном сговоре с СССР. Им, естественно, в этом миропорядке была отведена не самая желанная роль. В 1945 г. странам третьего мира было предложено совсем немного в сфере политики, и еще меньше — в сфере экономики. Со временем они смогли получить чуть больше, но уступки им всегда предоставлялись крайне неохотно, и лишь за счет их боевитости и непокорности.
В 1945 г. никто всерьез не воспринимал третий мир как политическую силу на мировой арене — ни Соединенные Штаты, ни СССР, ни старые колониальные державы Западной Европы. К любым жалобам относились с удивлением, а тем, от кого они исходили, советовали хранить терпение, приводя доводы теории «получения благ сверху» в ее всемирном варианте.
Чтобы в этом вопросе не оставалось сомнений, следует отметить, что Соединенные Штаты имели собственную программу для стран третьего мира. Она была провозглашена Вудро Вильсоном в 1917 г. под названием самоопределения наций. Со временем каждый народ должен был получить коллективные политические права на суверенитет, точно так же, как каждый гражданин получал индивидуальное политическое право участия в выборах. Эти политические права позднее предоставили бы странам третьего мира возможность для самосовершенствования, чего-то, что после 1945 г. стали называть национальным развитием.
Ленинизм в идеологическом плане принято считать прямой противоположностью вильсонианству. Однако на самом деле он во многом явился воплощением в жизнь концепции Вильсона, программа которого для стран третьего мира была попросту переведена Лениным на марксистский жаргон — ее стали называть антиимпериализмом и построением социализма. Такое положение наглядно отражало реальные различия в подходе к вопросу о том, кто будет контролировать политические процессы на периферии миросистемы, но в действительности программы были идентичны по форме: сначала должны были произойти политические изменения с целью достижения суверенитета (в колониях впервые, и действительно впервые в тех странах третьего мира, которые уже были независимыми); затем должны были следовать экономические изменения, подразумевающие создание эффективной государственной бюрократии, улучшение процесса производства («индустриализация») и создание социальной инфраструктуры (в частности, в области образования и здравоохранения). Результат, который обещали как сторонники Вильсона, так и приверженцы Ленина, состоял в том, чтобы «догнать» более развитые государства, сократив разрыв между богатыми и бедными странами.
Страны третьего мира пошли по тому пути, который предложили ему вильсонианцы ленинисты. Но, очевидно, ему не терпелось пройти этот путь как можно быстрее. Поскольку схема состояла из двух частей, естественно, страны третьего мира начали с первой из них. Эта часть пути должна была быть пройдена в антиколониальной борьбе в колониях и аналогичных политических революциях в тех государствах, которые некогда были метко названы полуколониями. После 1945 г. ритм развития третьего мира повсеместно ускорился. Китайские коммунисты маршировали в Шанхае. Народы Индокитая и Индонезии отказались смириться с возвращением их колониальных господ. Индийский субконтинент требовал немедленного предоставления независимости. Египтяне свергли монархию и национализировали Суэцкий канал. Алжирцы отказывались мириться с мыслью о том, что их страна составляла часть Франции. Начиная с 50-х гг. по всему африканскому континенту прокатывались волны освободительных движений. Политические революции потрясали страны Латинской Америки, особое влияние на которые оказала победа «Движения 26 июля»[4] на Кубе. И, конечно, Бандунгская конференция в 1955 г.[5]
Главное, что мне хотелось бы подчеркнуть во всех этих политических событиях, состояло в том, что все они с самого начала были по природе своей проявлениями местных стремлений, направленных против Севера. Колониальные державы резко выступали против этого ускорения политических процессов, делая все от них зависящее, чтобы остановить их или замедлить. Они, конечно, применяли для этого разную тактику, причем англичане в этом плане были значительно более гибкими, чем остальные, а португальцы оставались наиболее консервативными. Несмотря на теоретический антиколониализм вильсонианства, Соединенные Штаты стремились по мере возможности поддерживать европейскую тенденцию к замедлению процесса, но в итоге лишь ограничивались призывами к «умеренным» руководителям продвигаться по пути деколонизации не так быстро. Отношение к происходившим событиям со стороны СССР мало от этого отличалось. Ленинизм, очевидно, представлял собой более энергичную и воинственную форму антиколониальной борьбы, чем вильсонианство. И, конечно, СССР оказывал материальную и политическую поддержку многим антиимпериалистическим движениям. Но в очень многих критических обстоятельствах он тоже пытался ограничить или снизить темп происходивших изменений. Особенно в этом плане показательны его роль в Греции и совет, данный Мао Цзэдуну. Но тем, кто внимательно следил за развитием событий во всем мире, хорошо известно, что с предоставлением советской помощи никогда особенно не торопились, и нередко получить ее было крайне сложно; часто Советский Союз вообще отказывался ее предоставлять.
Тем не менее, нам, конечно, хорошо известно, что основные политические битвы были выиграны странами третьего мира. К концу 60-х гг. процесс деколонизации (или аналогичные процессы в тех государствах, которые уже стали независимыми) был практически повсеместно завершен. Наступила очередь второго этапа — национального развития. Но именно тогда, когда пришло это время, миросистема вступила в период фазы «Б» экономического цикла по Кондратьеву[6]. В большинстве государств задачи второго этапа так и не были решены.
4. К 70-м гг. Соединенные Штаты достигли апогея и пределов своего могущества. Сократившийся золотой запас страны вынудил их отказаться от золотого паритета доллара. Экономическое развитие Западной Европы и Японии проходило столь стремительно, что к этому времени они уже догнали Соединенные Штаты, и даже начали опережать их в области производительности, причем именно тогда, когда мир вступил в фазу «Б» кондратьевского цикла. Точнее говоря, именно всемирное развитие производства и явилось главной причиной такого поворота событий. Вьетнам показал не только то, что Соединенные Штаты должны были следовать в соответствии с провозглашенным Вильсоном курсом, даже несмотря на протесты многочисленных групп собственных граждан; он свидетельствовал еще и о том, что если они будут действовать по-другому, позиции правительства США внутри страны смогут существенно пошатнуться. А всемирная революция 1968 г. подорвала фундамент всего идеологического консенсуса, возведенного Соединенными Штатами, включая его козырного туза — прикрытие советским щитом.
На протяжении последующих двадцати лет Соединенные Штаты только тем и занимались, что латали прорехи. Каждая заплата замедляла расползание по швам, но сама основа в конце концов изнашивалась все больше и больше. Никсон полетел в Китай и блестяще наложил очередную заплату, заставив китайцев вернуться в лоно установленного мирового порядка. Он уменьшил потери США, признав поражение во Вьетнаме. Другая очень удачно наложенная заплата состояла в том, что Соединенные Штаты помогли организовать (а, может быть, даже организовали) резкий подъем цен на нефть странами ОПЕК. Выставив свою инициативу напоказ как символ воинствующего духа стран третьего мира, ОПЕК в результате добилась того, что значительная часть мирового прибавочного продукта (включая, естественно, и тот, который был произведен в странах третьего мира) перекочевала в западные (главным образом, американские) банки через страны-производители нефти (которые, несомненно, не преминули урвать свою долю). Деньги эти вернулись в страны третьего мира (и государства советского блока) в форме государственных займов, которые дали им возможность незамедлительно сбалансировать бюджеты и продолжать импортировать западные товары. Время платить по этим счетам настанет в 80-е г.
