Жесткость прикрепления крестьян и ремесленников зависела от интересов правящего класса. В одних исторических условиях отсутствие у большой части населения прав на свободу выбора места обитания способствовало хозяйственному развитию общества, в других - становилось его тормозом. Иногда оно выражало глубокий кризис системы экономических отношений и возникавших на их основе институтов. Когда же экономическое развитие требовало освобождения рабочих рук от спутывавших их норм закона, это неминуемо происходило вследствие как общественных потрясений, так и законодательных преобразований.
Римский образец общества, где широкое распространение получили нормы, ограничивавшие граждан в праве менять место жительства, а с ним и профессию, начал складываться в конце III века. Предшествовавший этому исторический период был временем глубокого кризиса всего римского рабовладельческого общества. На протяжении почти столетия средиземноморскую империю сотрясали непрерывные гражданские войны, восстания и вторжения варварских племен. Свирепствовали эпидемии. Наиболее сложный этап полосы нестабильности, продолжавшийся почти 50 лет, получил название эпохи солдатских императоров. Накал политической борьбы был так велик, что императоры, правившие более двух лет, считались удачливыми. Никакой законной передачи власти, как правило, не происходило. Одного главу империи смещал другой.
Конец политическому хаосу положил император Диоклетиан, правивший с 284 по 305 год. Он стабилизировал управление, но установил порядок, лишавший большинство свободных жителей империи их прежних прав.
В период расцвета римского государства в #921;- #921; #921; веках в экономике господствовали товарные отношения. Все свободное население - от римских граждан до отпущенных на свободу рабов - могло беспрепятственно перемещаться по стране и выбирать себе место жительство исходя из собственных интересов. Люди не были ограничены в праве избрания профессии. К началу IV века многое изменилось. Римская хозяйственная система переживала тяжелейший кризис: прежние отношения рушились, многие города приходили в упадок, население сокращалось. Доходы от торговли снижались. В деревне от производства на продажу происходил переход к натуральному хозяйству. Место небольших поместий с использованием рабского труда занимали крупные имения - латифундии, землю в которых возделывали арендаторы. Налоговые поступления непрерывно сокращались. Люди бежали от тягот налогов. Государство теряло финансовую устойчивость.
Чтобы сдержать распад старого общества, Диоклетиан принял жесткие меры. Он запретил подданным покидать место жительства и менять вид деятельности. Кузнецы должны были оставаться кузнецами, передавая по наследству не только имущество, но и занятие, кожевенники - кожевенниками, земледельцы - земледельцами. Владельцы мастерских или торговых предприятий обязаны были содержать их любой ценой. Все несли налоговые и иные тяготы в полной мере. После Диоклетиана другие правители империи, даже разделенной на Западную и Восточную, продолжали придерживаться той же политики.
Самым тяжелым оказалось положение сельских арендаторов - колонов. Их статус был почти приравнен к статусу рабов. Прежний порядок заключения письменных и устных договоров с владельцем земли отменялся, колоны прикреплялись к ней навечно, были обязаны обрабатывать ее, выплачивая все подати.
Созданный правой порядок получил названия прикрепления человека к месту и роду занятия. Изменять свое положение без разрешения власти не дозволялось. Тех, кто пытался бросить потерявшее всякий смысл, но прежде приносившее плоды дело, сурово наказывали. Сословная система римского общества стала жестче, более репрессивной. Бюрократическая машина империи выросла.
На протяжении IV-VI веков нашей эры императоры Западной и Восточной римских империй ужесточали порядок, установленный Диоклетианом, параллельно упрощая законодательство. Своего пика этот процесс достиг в годы правления императора Юстиниана (527-565), воплотившись в его кодексе.
Разработанное в римском государстве юридическое основание для прикрепления человека к месту и ограничению его права на передвижение, не спасло его от хозяйственного ослабления и распада. Однако правовой базис, оформленный довольно детально, в дальнейшем не раз использовался.
11.09.2009 - Кризис во время затишья
За минувшие месяцы чиновники и деловые аналитики не единожды объявляли, что, наконец, нащупали кризисное «дно». Самые смелые утверждали: главные трудности позади. Немногие критики оптимизма объявлялись воскреснувшими либеральными гуру, чуть ли не шулерами экономического анализа. Как все обстоит на самом деле? Что скрыто за официальными данными и прогнозами? Как долго еще до «дна» и что ожидает нас впереди? С этими вопросами главный редактор Рабкор.ру Алексей Козлов обратился к Василию Колташову, руководителю Центра экономических исследований Института глобализации и социальных движений (ИГСО).
- В июле министр экономики РФ Эльвира Набиуллина сообщила, что, предварительным оценкам ее ведомства, ВВП страны в первой половине 2009 года сократился на 10,1 %. Если очистить картину от «сезонных факторов», имел место прирост промышленного производства в 0,8 %, утверждает она. Как вы смотрите на такие данные? Ситуация в экономике изменилась?
Оценки Министерства экономического развития никак нельзя назвать объективными. Но и это и не хорошая мина при плохой игре. Скорее они неубедительны. Темпы падения производства колеблются от месяца к месяцу, однако кризис как углублялся, так и углубляется.
Набиуллина считает, что имеются основания «с некоторой осторожностью» говорить о замедлении темпов спада в экономике. Минэкономразвития полагает: российская экономика может переломить кризисные тенденции благодаря мерам правительства и переходу мирового кризиса на спад. Исходя из таких ожиданий, сокращение российского ВВП прогнозируется на уровне от 8 до 8,5 %. Все подобные прогнозы сопровождаются еще ободряющими фразами о надвигающемся окончании кризиса. Мотивы властей понятны: они в очередной раз пытаются успокоить кризис, раз не выходит его побороть удобными для сырьевых монополий средствами.
Первая половина 2009 года характеризовалась финансовой стабилизацией. Государственная помощь крупнейшим компаниям способствовала взлету биржевых и нефтяных спекуляций. Это и выдается чиновниками за признаки скорого завершения кризиса. Снижающиеся потребительский спрос и промышленное производство просто игнорируются, хотя именно эти важнейшие показатели и говорят о предстоящем продолжении спада. И, конечно, смешно получается, что при более чем 10-процентном официальном падении ВВП власти пытаются приписать экономике некий символический промышленный рост.
- Необычайно острой темой остается состояние бюджета страны на 2010 год. Помощник президента Аркадий Дворкович предполагает дефицит бюджета более чем в 5-6 % ВВП. По оценкам Министерства финансов, дефицит будет на уровне 6,5-7,5 % ВВП. Как вы оцениваете ситуацию?
В 2009 году бюджетный дефицит, по оценкам чиновников, окажется приблизительно на уровне 8 %. Если принять во внимание предстоящее завершение периода финансовой стабилизации, то дефицит наверняка будет больше. Возможно, он составит 12-13 % ВВП. Резервный фонд уменьшается, хотя правительству и удается сдерживать этот процесс. Правящие верхи надеются «привлекать средства международных финансовых организаций, привлекать синдицированные кредиты или выпускать евробонды». Сомнительно, что это поможет. Скорее всего, власти будут все больше полагаться на печатный станок. Возможны, правда, и крупные спекуляции государственными бумагами, выпуск которых нетрудно наладить. Но все это не приблизит национальное хозяйство к победе над спадом.
Для поддержания финансового капитала вероятна такая схема: власти дешево кредитуют коммерческие институты, а затем занимают у них деньги под больший процент. На рынке появляется много бумаг. Будет забавно, если даже в такой схеме аналитики отыщут признаки скорого завершения кризиса.
Рост бюджетного дефицита надолго останется устойчивой тенденцией. В течение 2009 года власти будут пересматривать свои прогнозы, пока они не сравняются по итогам с более суровыми реальными показателями. В 2010 году логично ожидать аналогичной ситуации - при условии, что ВВП еще сильнее сократится. В 2008-2009 годах чиновники показали, что цены на нефть они прогнозировать не умеют и вообще мало понимают в происходящем в мировом хозяйстве. Государственные аналитики считают: нефть в 2009-2012 годы будет стоить 55 долларов за баррель. Из этого рассчитывается и дефицит бюджета. По прогнозам ИГСО, «черное золото» до конца года может подешеветь до 30 долларов. Но думаю, кризис разобьет все розовые планы властей даже и без этого. Назревает тяжелый банковский кризис. Буксует торговля. Ситуация в будущем окажется много сложнее, чем ожидает правительство РФ.
