Вот в этом и состоит проблема. В 1950–1970 годы доля финансовых учреждений в реальных капиталовложениях, как показывают данные табл. 2, составила менее 10 % (и равнялась примерно 1 % ВВП), а в 1998 году она превысила 20 %. Доля вложений в основной капитал не финансовых фирм в 1990-х была ниже, чем в предшествующие десятилетия.
Таблица 2. Инвестиции в основной капитал — нефинансовый и финансовый секторы[12] (средние показатели за десятилетие)
Марксистская экономическая теория всегда относилась к финансовому сектору как паразитическому, не создающему, а лишь перераспределяющему стоимость, созданную в реальном производстве. Представители буржуазной экономической науки яростно возражают, но именно в этом вопросе марксистская точка зрения имеет много общего с чувствами простых людей, не обученных научным премудростям. Очень трудно увидеть, как капитал, инвестированный в биржевые операции, брокерское дело и т. п., реально увеличивает благосостояние народа в длительной перспективе. Отсюда следует, что значительная часть «реальных» инвестиций, осуществленных в конце 1990-х годов, фактически обслуживает большой «финансовый пузырь».
Таким образом, этот широко разрекламированный инвестиционный подъем фактически не является инвестиционным. Он более, чем какой-либо другой подъем в истории США со времени депрессии 30-х годов, вызван ростом потребления. В 1991–1998 годах соотношение темпов увеличения затрат американских домашних хозяйств на потребление к росту их чистого дохода (показатель предельной склонности к потреблению) составило 108 %, тогда как во время предыдущих подъемов — в среднем чуть больше 90 %. Как могли люди это сделать? Только снижая уровень сбережений, проедая их, увеличивая задолженность.
Гиперпотребление, вот что стоит за столь оплакиваемым снижением нормы сбережений в США. Фактически в первом квартале 1999 года отмечено первое с начала 30-х годов уменьшение доли сбережений домашних хозяйств США, которые затратили на потребление 100,5 % их чистого дохода (показатель средней склонности к потреблению). Предварительные данные на апрель 1999 год дают еще более напряженный показатель, равный 100,7 %. Но за этой усредненной цифрой скрывается множество конкретных проявлений: богатые тратят доходы от операций на фондовом рынке, средние и нижние слои пускают в дело средства с кредитных карточек.
Сожаления по поводу низкого уровня сбережений, как правило, не затрагивают одно из глубочайших сегодняшних противоречий: американская экономическая мощь питается за счет людей, регулярно живущих не по средствам, а остальной мир оказывается зависимым от такой мнимой расточительности. И это продолжается весьма долго. Остается гадать, когда и как оно закончится, но, вероятно, скоро американский шик перестанет сопровождаться столь модным сегодня безудержным его прославлением.
Как может экономика жить не по средствам? Внутри страны богатые ссужают тем, кто находится на низких ступенях экономической лестницы. Таков фундаментальный механизм, лежащий в основе инструментов, подобных кредитным карточкам и ипотечному кредиту. В долгосрочной перспективе это ведет к тому, что богатые становятся богаче, так как должники выделяют каждый раз большую долю своих доходов на обслуживание долга.
Сверхпотребительство заметно и в международном масштабе. Ежегодно Соединенные Штаты потребляют больше, чем производят, а разница представляет дефицит торгового баланса. Для его финансирования США обращаются к внешним заимствованиям. Следовательно, США с каждым годом залезают все глубже в иностранную задолженность — на конец 1998 года она составила 1,9 трлн. долларов.
Однако в 1990-е годы приток иностранных капиталов в США был значительным и дал им возможность жить не по средствам, обусловив один из крупнейших подъемов в истории финансов на фондовом рынке. Среди причин притока — бегство капиталов из неустойчивых районов мира. Следовательно, американская экономика и финансовые рынки процветали за счет чьего-то бедственного положения, которое, в свою очередь, во многом связано с политикой торговой и финансовой либерализации, навязанной Штатами остальному миру с помощью МВФ и ВТО.
Вот некоторые интересные цифры. С 1982 по 1998-й прибыли «голубых фишек» (ведущих компаний США), формирующих фондовый индекс «Стандард энд Пурз 500», выросли на 175 %, а средняя заработная плата — лишь на 66 % (почти в 3 раза меньше). Одновременно акции поднялись на 800 %. Все эти показатели не скорректированы на инфляцию, которая составила 69 % за тот же период. Таким образом, реальная заработная плата снизилась, прибыли возросли, а цены акций резко подскочили вверх.
Подобные события на фондовом рынке не новы, но вряд ли когда-либо продолжались в течение 20 лет!
По таким более специальным характеристикам, как неравномерность доходов, уровень бедности, количество заключенных, состояние окружающей среды, США все еще лидируют среди развитых стран. Клинтоновский бум ни в чем не изменил это положение. Например, согласно недостаточно точному официальному определению бедности, в 1997 году 13,3 % американцев были бедными, тогда как в 1989 году — лишь 12,8%
Международные сопоставления также показывают США в невыгодном свете. Так, исследование распределения доходов «Luxemburg Income Study» (LIS), которое было проведено с участием специалистов многих стран и объединило национальные статистики в единую базу данных, показало, что для столь богатой страны, как США, количество бедных очень велико.
Существуют разные точки зрения на то, как измерять уровень доходов и бедности: в относительных или абсолютных показателях, то есть в сравнении со средними характеристиками или с неким фиксированным порогом бедности. В США он определяется по последнему варианту: за пороговый принят показатель начала 1960-х годов с соответствующей поправкой на инфляцию. Большинство исследователей предпочитают относительный показатель, в типичном случае — 50 % среднего уровня доходов. И это более правильно, ведь люди воспринимают свой жизненный уровень в сравнении с другими людьми, а не с какими-либо статистическими «порогами». В табл. 3 даны оба варианта. Оказывается, уровень бедности в США почти в 2 раза выше, чем средний показатель по остальным 18 странам.
США, считающие себя классической страной среднего класса, находятся по его величине на предпоследнем месте среди 19 стран, по которым упомянутое выше исследование дает достоверные сведения. Причины — слабые профсоюзы и слабое «государство благосостояния». Там, где у руля стоят социал-демократические правительства, осуществляющие наиболее масштабное вмешательство в рыночную экономику, имеются и наиболее крупные слои среднего класса.
Таблица 3. Группы населения по доходам — средние показатели за 1990-е годы[13] (доли в общей численности населения, %)
Гарвардские профессора могут возразить, что уровень доходов в США самый высокий в мире, и поэтому даже бедные могут выглядеть совсем неплохо по зарубежным стандартам. Но и по абсолютным характеристикам уровня бедности США разочаровывают. В рамках LIS была сделана такая оценка для 15 стран в сравнении с американским пороговым показателем; результаты по 13 из них также представлены в табл. 3. Несмотря на то, что США имеют наиболее высокие средние доходы, их уровень бедности далеко не самый низкий. Великобритания и Италия, у которых этот показатель выше, чем в США, имеют значительно более низкий средний уровень доходов.
Последним аргументом апологетов американского пути служит обращение к их легендарной социальной мобильности. Однако в действительности люди, как правило, не уходят далеко от той социальной группы, в которой они родились. Нет существенных различий в моделях мобильности между США и Европой. Фактически среди стран, обследованных ОЭСР, в США наиболее высокая доля группы, которая в документах этой организации определяется как «низкооплачиваемые» рабочие, а также наихудшие показатели по выходу из низшей группы.
Неравенство и бедность в США далеки от того, чтобы быть моделью для остального мира. Фактически для любой нормальной страны сочетание масштабной иностранной задолженности, хронического дефицита текущего платежного баланса и искусственно завышенных финансовых рынков было бы симптомом экономики на грани кризиса.
Если до 1960 года мировая капиталистическая экономика давала 5 % прироста ежегодно, то уже в 1970 году эта цифра составляла 3,6 %. 1980 год порадовал еще меньше, прирост составил всего 2,8 %. Начало 1990-х — 2 %. Середина 1990-х — 0 %.
