Как же добиться воздействия на массовое сознание? Утверждение альтернативных культурных символов, создание новой знаковой системы понятий, утверждение нонконформистских идеалов — это кропотливая напряженная работа, которую надо делать с умом. Коль уж мы выше уже коснулись музыкальной темы, могу провести такой пример. Есть в Москве рок-группа революционной направленности «Эшелон», которая поет под музыку идеологически правильные тексты про пролетариат, гневно клеймит буржуазию и призывает массы на баррикады. Не берусь судить о художественном уровне их произведений, поскольку этот вопрос вне рассматриваемой нами темы. Суть в том, что «эшелоновцы», сколь бы они не были политически подкованы и остросоциально ориентированы, не создают тех художественных образов, которые способны захватывать воображение подростковых масс (именно на молодежную аудиторию ориентирован панк, хард-кор и близкие им музыкальные стили).
Совсем иное дело — произведения казахстанской панк-группы «Red Army». Они хоть и остросоциальны, но обладают идеологической ненавязчивостью. Их песни приземлены, это так сказать, «бытовуха», они затрагивают банальные проблемы маленького человека. И именно этим цепляют, поскольку автор (к сожалению, даже не знаю его имени) говорит со сверстниками на понятном языке о совершенно очевидных вещах, но с таким эмоциональным накалом, едким юмором, что это сразу пленяет. А своими яркими поэтическими и музыкальными образами он как раз и разрушает культурную гегемонию правящего класса, если уж говорить сухим языком политической теории.
Оцените, как смачно автор песни плюнул в образ светлого капиталистического завтра:
На моих руках давно исчезли вены,
Я за месяц посадил себя на белый,
И мне давно уже пора перекумарить,
Но нахера мне это — я и так клевый парень!
Мне обещают «Казахстан-2030»,
Но я вчера унес из дома телевизор,
когда наступит рай, я так и не узнаю,
Я от этого рая меньше всех пострадаю
Как инструмент подрыва культурной гегемонии правящего класса, я оцениваю творчество «Red Army» весьма высоко, хотя очевидно, что отдельно взятая панк-группа не способна революционизировать общество. Но в том-то и дело, что этих маловлиятельных по отдельности панк-групп сотни, и даже тысячи. Они сегодня гораздо более деятельные революционеры, чем уличные экстремалы, считающие высшим подвигом помахать красной тряпкой на митинге и прокричать матерные речевки против буржуев.
Я сознательно не упоминаю такие более-менее известные в масштабах страны группы, как «Гражданская оборона», «Пятниzza», «Корейские LEDчики», замечательного барда Александра Непомнящего и других, чтобы подчеркнуть, что агрессия в культурное ядро общество — это именно молекулярный процесс. Сто малоизвестных панк-группочек, выпустивших пару самопальных альбомов за полгода своего существования, в данном случае делают больше, чем одна суперраскрученная звездная команда. Тактика миллиона комариных укусов бывает порой более эффективна, нежели один удар кулаком. Да и как бороться против тучи невидимых вездесущих москитов? Всех не перебьешь, не перетравишь дихлофосом, никуда от них не спрячешься.
Прибавим к этой «комариной» панк-атаке действия неформальных художников, фотографов, поэтов, самодеятельных актеров, неформатных писателей, блоггеров, компьютерных хакеров, флэш-моберов — мы получим все расширяющийся поток альтернативной культуры, захватывающий умы все большего количества людей. Мэйнстрим, конечно, остается мэйнстримом, не смотря ни на что, а телевизионно-сериально-педирастическая культура надежно удерживает в своих объятиях обывательскую массу. Но даже за сознание обывателя возможно эффективно побороться с масс-медиа. Уж на что Америка — тоталитарная и нетерпимая к инакомыслию страна, однако даже Голливуд порой снимает жутко антиамериканские фильмы. Настоящие шедевры — картины «Хвост виляет собакой» («Плутовство») режиссера Барри Левинсона или «Трасса 60» Боба Гейла. Причем, эти совершенно антиамериканские по своей идее ленты приносят еще и неплохие кассовые сборы. Майкл Мур заработал миллионы на своих документальных фильмах «Боулинг для Колумбины» и «Фаренгейт 9/11». Последняя его работа «Здравохоронение» так же вызвала мощный резонанс. Можно, конечно, считать, что он является агентом влияния демократов в драчке за власть с республиканцами. Но критический потенциал фильмов Мура на несколько порядков превосходит необходимый партийному пиару уровень.
Напомню, что согласно доктрине Грамши, перед революционерами вовсе не стоит задача обратить в свою веру обывательские массы. Главное — изменить сознание того звена общества, которое формирует и охраняет «культурное ядро» нации, то есть интеллигенции. Возможно, я ошибаюсь, но на мой взгляд, сегодня как раз на виртуальных просторах бурно формируется революционная органическая интеллигенция, и, прежде всего, в блогосфере. Думаю, все заметили: результаты соцопросов в Сети и в оффлайновом мире настолько различаются, как будто опросы проводились на разных планетах. Активный пользователь Интернет — это без всякого преувеличения, человек завтрашнего дня. И если сегодня таковых около 10–20 % населения, то через 10 лет их количество будет в 4–5 раз больше. И влияние той же блогосферы на массы будет сравнимо с сегодняшним эффектом телепропаганды. Многие нынешние ЖЖ-сты с сотней френдов через десятилетие имеют шанс стать подлинными властителями дум.
Но есть одно НО. Брожение в той-же блогосфере — это хаотическое движение молекул. Нет никакой четкой консолидирующей политической идеи, ярких лидеров, оффлайновой революционной структуры. Это вполне нормально: хаос есть начало любого революционного процесса. А в бесструктурности заключена великая сила бархатных технологий. Антиправительственную партию можно разогнать, ее лидеров арестовать, вредные газеты закрыть. Но как можно запретить форумы и блоги? Задачу революционеров значительно облегчает то обстоятельство, что сегодня правящий режим в РФ в значительной степени исчерпал свой запас культурной упругости, если можно так сказать. Он без всяких усилий извне сам дискредитирует себя, а официальные средства пропаганды демонстрируют все меньший КПД.
Специалист-практик по бархатным революциям занимается лишь тем, что направляет в спроектированное русло хаотическое движение миллионов молекул, разрушая правящий режим. Хаос и брожение уже есть. Вопрос в том, кто конвертирует этот потенциал в цепь осмысленных действий. Очень часто мне говорят, что в РФ никакие «цветные» технологии не проканают, потому что режим все душит на корню, а при необходимости готов на решительное мочилово. Вот именно в этой готовности к «мочилову» — его большая слабость. Как практик, могу уверенно заявить, что организовать аналог Кровавого воскресенья 1905 г. в Москве в тысячу раз проще, чем в какой-нибудь Бельгии. Думаю, не стоит объяснять, какой страшный удар по царизму нанесло это кровопролитие. Для того, чтобы осознать это, достаточно вспомнить, что в феврале 1917 г. никто не встал на защиту царя и никто ему не сочувствовал. В лучшем случае его отречение было воспринято с удивлением и равнодушием. Но в столице, где 12 лет назад солдаты сделали несколько залпов по мирной манифестации, в массах доминировало чувство радостной эйфории. То есть вывод таков: чем более тоталитарным становится государство, чем более жесток правящий режим — тем более оно уязвимо перед «бархатными» технологиями. РФ — очень уязвима, сколь бы истошно нашисты-мгеровцы на Селигере не орали хором «Нет оранжизму!».
* * *
Первый пример «бархатной» революции в том виде, в каком мы их знаем — это национал-социалистическая революция в Германии 1933 г. Как известно, в 1923 г. нацисты пытались учинить в Мюнхене вооруженный мятеж (так называемый «пивной путч»), надеясь спровоцировать общегерманское восстание. Однако нескольких залпов хватило, чтобы рассеять мятежников. Сидя в тюрьме, Гитлер кардинально пересматривает стратегию штурма власти. Отныне он становится сторонником законного прихода к политическому господству с соблюдением всех юридических формальностей. Но достигнуть этого можно, только сделав своими сторонниками большинство немцев, ибо только это позволит УДЕРЖАТЬ власть. Подчинить своему политическому влиянию народ — значит установить культурную гегемонию. Именно таким путем НСДАП и стала правящей (да к тому же и единственной) партией. Задачу облегчало то обстоятельство, что немецкая демократия предоставляла своим врагам ровно столько свобод, сколько было достаточно для уничтожения этой самой демократии.
Основной упор нацисты сделали не на прямое действие — наращивание вооруженной мощи и силовой захват власти, а на завоевание умов соотечественников, в первую очередь молодежи. «Вы говорите, что никогда не поддержите меня, — презрительно бросал Гитлер своим оппонентам из числа Веймарского истеблишмента, — но ваши дети уже со мной». Привлекал сторонников фюрер не столько с помощью прямых политических лозунгов, сколько опосредованно — через сеть спортивных клубов, ветеранских и военизированных организаций, литературные кружки, театральные и хоровые студии, профсоюзы и объединения по интересам (союз филателистов, автолюбителей, рыболовов и пр.). И успехи гитлеровцев в этом деле были обусловлены тем, что им удалось создать слой пассионарной, агрессивной национал-социалистической интеллигенции, проникшей на кафедры, церковные амвоны, театры, редакции газет, и т. д.
