Ознакомительная версия.
2. Создавая Коминтерн, Ленин поднял проблему «несоизмеримости России и Запада», проблему взаимного «перевода» понятий обществоведения этих двух цивилизаций. Она осталась неразработанной, но как нам не хватало в 80-90-е годы хотя бы основных ее положений! Да и сейчас не хватает.
3. Ленин поднял и, в общем, успешно решил проблему выхода из революции (ее обуздания). Это гораздо сложнее, чем начать революцию. Гражданская война была остановлена резко, ее переход в «молекулярную» форму погубил бы Россию. Именно поэтому Есенин сказал, что Ленин «спас нас». Системность мышления и чувство динамики нелинейных процессов придали силу политическим технологиям Ленина.
4. Ленин предложил способ «пересобрать» русский народ после катастрофы, а затем и вновь собрать земли «Империи» на новой основе — как СССР. Способ этот был настолько фундаментальным и новаторским, что приводит современных специалистов по этнологии в восхищение — опыт XX века показал, какой мощью обладает взбунтовавшийся этнический национализм.
Что не удалось сделать Ленину, надо сказать не для баланса, это уже задачи для нас.
Ленин предвидел (как позже и Сталин), что по мере развития советского общества в нем будет возрождаться сословность («бюрократия») и сословные притязания элиты создадут опасность для строя. Так и произошло. Никаких идей о том, как этому можно противодействовать, Ленин не выдвинул (как и Сталин). Не выдвинуты они и до сих пор, и угроза России со стороны «элиты» растет.
Ленин преувеличивал устойчивость мировоззрения трудящихся и рациональность общественного сознания, его детерминированность социальными отношениями. Он не придал адекватного значения тому культурному кризису, который должен был сопровождать индустриализацию и быструю смену образа жизни большинства населения. Этот кризис свел на нет тот общинный крестьянский коммунизм, который скреплял мировоззренческую матрицу советского строя. Требовалась смена языка и логики легитимации социального порядка СССР, но эта задача даже не была поставлена в проекте Ленина, к ней не готовилось ни государство, ни общество. Поэтому кризиса 70-80-х годов СССР не пережил.
Наконец, Ленин, разрешив срочную задачу сборки СССР, не учел тех процессов в национальном самосознании народов СССР, которым способствовало огосударствление этносов. В период сталинизма возникавшие при этом проблемы разрешались чрезвычайными способами, а с конца 50-х годов контроль за их развитием был утрачен. Эта важная для многонациональной страны проблема в проекте Ленина не была даже названа, надежды возлагались на консолидирующую силу социальных отношений.
Эти задачи легли на плечи нынешних поколений.
ОБРАЗ СТАЛИНА КАК СИМВОЛ РОССИИ
(Интервью С.Г. Кара-Мурзы газете «Точка.ру»)
Вопрос: Чем ближе 9 Мая — День Победы, тем сильнее проявляется странное явление: вопреки кампании по дискредитации Сталина и его роли в Великой Отечественной войне, среди молодежи усиливается тяга к изучению того времени. Более того, в связи со скандалом вокруг плакатов с изображением Сталина молодежь в разных городах организуется и за свои деньги пытается разместить плакаты с его изображением на автобусах. Что выражают эти символические действия?
Ответ: Сегодня Сталин — образ того, чего желает большинство народа России. Образ, выраженный в одном слове, краткий и простой, как флаг. Не все принимают Сталина за символ, но чаяния — те же. Так и под одним флагом идут в бой люди, которые сильно различаются в отношении к флагу, но соединенные чем-то более важным. Сталин вновь соединил народ, потому его имя так ненавидит меньшинство, которое старается рассыпать этот народ. Тут, я думаю, установки и старых, и молодых различаются мало. А День Победы — праздник, в который мы снова переживаем то столкновение Добра и зла, которое выпало на долю нашего народа и стало Великой Отечественной войной. 9 Мая это столкновение происходит уже как битва символов в нашем сознании. Ну и в СМИ, где мы находимся в глухой обороне. Ничего, это не единственный фронт.
Но перед молодежью стоит особая трудная задача, которая и объясняет тягу к изучению «времени Сталина». Сегодня Сталин — это предание. Но под ним — жесткая основа, ее и требуется изучить. В отличие от туманных проектов «силиконовой долины», здесь мы имеет исторический факт: в России был создан такой тип соединения государства и народа, в котором честный труженик обрел небывалую силу и достоинство. Труженик смог сбросить гнет денежного мешка и его подручных. Именно за это Сталина и любили, и ненавидели, а все остальное — идеологическая декорация.
Сталин был создан советским человеком. И обратно — он создал советского человека. Вместе они выстроили такие социальные формы, которые подняли Россию, да и весь мир, включая и Запад. Мы в России не удержались, сорвались, но из памяти это уже не вытравить. А главное, из того проекта можно извлечь много уроков, необходимых нам и сегодня.
Конечно, пытаясь разместить портреты Сталина на автобусах, граждане хотят выразить свое отрицание того пути, на который нас толкнули Горбачев с Ельциным и по которому страна катится и сегодня. Это — способ волеизъявления людей, лишенных доступа к СМИ для выражения своего несогласия. Зная настроение этой части общества, власти Москвы сделали в этом году небольшую отдушину. Разумно.
Вопрос: Что означает рост интереса к урокам прошлого — попытку найти в том времени ответы на нынешние проблемы? Можно ли считать это поиском того цивилизационного пути России, о котором вы часто пишете и говорите? Ведь многие считают, что поворот с того цивилизационного пути произошел с приходом к власти Хрущева и с началом борьбы с «культом личности Сталина».
Ответ: Сталин — человек времени революций, мировых и гражданских войн. Это — вождь в годы народного бедствия и катастроф. Критики «эксцессов сталинизма» делают вид, что этого не понимают. Но в благополучное время такой режим действительно не нужен и невозможен. Перед войной или во время войны было ясно: или Гитлер — или Сталин. Но в 50-е годы из мобилизационного режима надо было выходить. Эта операция очень сложная, это мы и по НЭПу знаем. Хрущев был не на высоте задачи и нанес по всей советской системе тяжелый удар. Сыграли свою роль и его личные качества, и отсутствие теоретической базы, и общий низкий уровень гуманитарной культуры партии и всего общества — не успели мы ее нарастить, да и война повыбила людей, которые сочетали высокую культуру с любовью к советской стране и, главное, к простонародью.
Поиск того цивилизационного пути России, отрезок которого мы прошли со Сталиным, осложняется иллюзией, что логику и методы Сталина можно с успехом применить и на другом отрезке, с людьми существенно другой культуры. Сам Сталин, мне кажется, так не думал и даже предвидел большие трудности. Нам надо изучать и цивилизационный путь России, и «время Сталина» не для того, чтобы сегодня имитировать социальные технологии 30-40-х годов, а чтобы понять философию, принципы и критерии принятия стратегических решений, которые тогда были выработаны. Знание о них в готовом виде нам не оставили, надо его реконструировать.
А если и дальше дело пойдет, как сейчас, то есть риск, что денежный мешок и его подручные вновь призовут глобального Гитлера. И тогда нам понадобятся и технологические уроки Сталина.
Вопрос: Вы говорите, что есть серьезное непонимание сталинизма. Многим тоже так кажется. Со всех сторон слышим о Сталине, но все не то. Как будто что-то главное упускают. Даже профессиональные историки больше спорят о вещах несущественных. Какие бы вы дали ориентиры для изучения той эпохи?
Ответ: Думаю, тут дело не в Сталине, а в том, что в целом у нас создали очень упрощенное представление о первой половине XX века. А это время было очень сложное и слишком «спрессованное». Современники сами не успевали его осознать и выразить, а официальная история, видимо, была вынуждена его выхолостить — из политических соображений. Надо было примирить людей, переживших такие множественные гражданские конфликты и войны. Соответственно, мы и о Сталине мало знаем и не представляем, какие задачи приходилось решать, с какими ресурсами и какими методами. Может, лучше и не знать об этом, во всяком случае, слишком много. Но главное узнать все равно придется, и понемногу мы к этому изучению приступаем.
А ориентиры простые — брать главное, отсеивать побочные вещи. Все-таки мы можем себе представить, какие угрозы перед нами вставали, если война была всего лишь одной из целого ряда таких угроз. Надо стараться додумывать до конца, а не успокаивать себя оценками с высоты нашего знания и комфорта. В целом сейчас кажется чудом, что удалось пройти столько опасных узких мест. С большими потерями, но прошли, сумели собраться, и Сталин в своем деле был на высоте. Из тех, кто был в наличии, трудно назвать другого, кто смог бы с этими задачами справиться. Наверное, были люди помягче и подобрее, но это не компенсировало тех нужных качеств, которых им не хватало.
Ознакомительная версия.
