— Я — Жерносек Андрей Михайлович. После того, как пропали люди, мы начали свое параллельное расследование. Использовали различные мероприятия, которые могли сами придумать. В конце концов мы вышли на свидетеля конкретно по этому преступлению».
Жерносек показывает групповое фото нескольких солдат внутренних войск, сидящих и стоящих возле двух автомобилей. Номера машин 0221 МI, 0224 МI, 8832 ОХ (на одной машине номер висит, а другой — стоит рядом).
— На этой фотографии первый слева является непосредственным свидетелем всех этих дел. Фамилия его Метельский. Зовут его Виталий. Рядом с ним на «Ауди» вверху с номером в руке сидит непосредственный участник этого дела. Его фамилия Мекиянец. Зовут его Александр. Внизу машину — это машина, которая непосредственно участвовала в этом деле».
Жерносек показывает цветной буклет «Внутренние войска Республики Беларусь».
— Значит, в этой вот книжке имеются также фигуранты по этому делу. На общей фотографии участников… вот этот вот сидит — Новаторский Владимир, который являлся руководителем группы захвата, а вот этот вот — Юрий Будько, также являлся непосредственным участником. Фотографию и лицо основного фигуранта — Павличенко — я думаю, видели все: он снимается в рекламе о войсках, купается там в проруби и чувствует себя нормально. К сожалению, фотографии остальных двух фигурантов по делу — этой лейтенант Коклин и прапорщик Мурашко — пока достать не удалось. Но думаю, что это заявление подвигнет и правоохранительные органы, и прессу… (В первую очередь прессу, потому что наши правоохранительные органы почему-то оказались в стороне от этого дела.) Подвигнет найти этих людей. Найти и допросить. И закончить то, что мы начали.
Нам стало известно, что в 99-м году группа выехала на двух машинах из части вечером, захватили здесь, в Минске, двух людей вместе с джипом, посадили за руль этого Мекиянца, закинули этих людей в эти машины и уехали на базу в Бегомль. В районе часа ночи они приехали на эту базу. Не доезжая, свернули на проселочную дорогу, застрелили Гончара и Красовского. После этого джип спрятали в лесу. После этого вернулись в часть, поставили машины, пошли ужинать, как ни в чем не бывало.
На следующий день солдат роты подняли, и после завтрака погнали копать яму на полосу препятствий. Вот здесь кассета с пленкой полосы препятствий. И эта яма здесь тоже фигурирует».
Жерносек показывает видеокассету маленького формата.
— Они выкопали яму, бросили туда машину. По предварительной информации, там же находятся трупы. Либо под машиной, либо в самой машине. Раздавили ее БТРом, засыпали землей. Относительно замаскировали место.
Я выражаю соболезнование глубокое женам, матерям и детям Гончара и Красовского. Их мужья, отцы и дети уже никогда не вернутся.
При работе по данному вопросу нами использовалось оборудование, скажем, для обеспечения своей собственной безопасности. Оно в себя включало приборы ночного видения, маскировочные костюмы, а также специальный металлодетектор американской фирмы «Фишер», называется «Джереми-3». Также использовано было четыре радиостанции. Эти все вещи при определенных обстоятельствах были конфискованы милицией. На данный момент они находятся в Партизанском РУВД, сотрудники РУВД могут это подтвердить.
После того, как мы прошли полосу, мы ее обследовали с помощью металлодетектора. Обследовали всю полосу, включая яму. Только в яме металлодектор показал… Значит, если стоять к ней лицом со стороны полосы, с правой стороны — там видно, как оборван край ямы, видно, что там заезжал БТР. Именно в этой яме, порядка 3,30 — 3,40 метров на 1,6-1,8 метра четко отбивается аномалия на железо. После этого там были проведены два шурфа, раскопа, после чего на глубине порядка двух метров мы наткнулись на металл. Дальше никто копать не стал, потому что рядом находится эта часть. Часть находится буквально в двухстах метрах от этой полосы. Подъезды к полосе, все там есть. Вот такое вот дело».
Угляница.
— По данному вопросу, если у кого-то возникают какие-то сомнения… Я лично участвовал в опросе свидетеля. Беседовали мы с ним неоднократно. Но только где-то с третьей-четвертой беседы он дал нам полные показания, которые касались всех обстоятельств данного дела. Если кого-то будет трудно разыскать, то он живет в Борисове. Он бывший водитель, служил в части 3214. В сентябре проходил службу в СОБРе у Павличенко. Несколько раз возил его на машине лично. Сейчас уже прошло, наверное, полторы недели, как свидетель скрылся. Несмотря на то, что ему было обещано обеспечение безопасности, он не поверил. Как, наверное, многие люди, причастные к этому делу. Они боятся и прячутся, либо молчат.
Что касается обследования части, то все данные, сообщенные свидетелем, подтвердились. Составлены и план части, и план полосы, его местонахождение в тот день и все остальные детали сходятся. Мы обследовали (я лично участвовал в обследовании полосы препятствий). В настоящее время у нее вид такой, что больше года там никто ничем не занимается. Почему она была заброшена — непонятно. СОБР до сих пор дислоцируется в части под Бегомлем».
Жерносек:
— Сама яма находится сбоку полосы. То есть, вот полоса препятствий — они все идут по прямой, а яма сбоку. Это сразу бросается в глаза…»
Угляница:
— Чтобы не создавалось впечатления, что мы это все придумали, мы можем предоставить записи бесед со свидетелями, которые мы проводили, и в которых отражены все обстоятельства происшедшего, случившегося в сентябре 1999 года в части под Бегомлем.»
Никакие записи никому не понадобились. Министр внутренних дел на следующий день собрал журналистов и повез в часть под Бегомлем. Место не производило впечатления заброшенного: по всему было видно, что здесь недавно работала техника. Но в присутствии телекамер начали копать. Никакого джипа не нашли. На том разбирательство и закончилось.
«Предвыборный трюк», — констатировал министр. И сколько потом Угляница и Жерносек ни пытались доказать, что журналистам устроили постановочную съемку, их уже никто не слышал. Ведь шел 2001 год, год повторных президентских выборов в Беларуси.
Сегодня нет силы, способной завершить расследование тайны исчезновения известных оппозиционных политиков. Мацкевич и Божелко молчат, надежно храня документы как гарантию личной безопасности. Божелко целовал руки священникам из монастыря под Ярославлем, умоляя их благословить раба божьего Олега на рассказ правды о страшных преступлениях. Вроде бы, благословили. И Божелко даже согласился записать свой рассказ на видео. Но потом в тот же монастырь приехали какие-то люди из Беларуси, и их Олег Александрович испугался больше, чем гнева Божьего. Поэтому пока остается довольствоваться косвенными свидетельствами, в частности: рассказом Василия Леонова о своей встрече с бывшим генеральным прокурором.
«…На одной из московских квартир мы встретились с Божелко. Мы хорошо знали друг друга, он работал в Могилевском обкоме партии, поэтому лукавить или недоговаривать надобности ни у кого из нас не было. Встречались втроем: он, я и доверенное лицо, организовывавшее эту встречу. Олег, в основном, рассказывал. Сидели просто: орехи, виноград, немного вина — для согрева души… Если этот рассказ записать и прокрутить по городам и весям, кому-то из нашей Беларуси надо было бы задавиться. И люди, наконец, узнали бы, кто же на самом деле ими правит. Было много связанного с личными поступками президента, причем зачастую такого дерьма, что и вспоминать вслух не хочется. Об исчезнувших Олег Александрович рассказывал подробно, хотя, вероятно, и не все, что знал. Когда стало понятно, что следствие вплотную подошло к некоторым сотрудникам Совета безопасности Беларуси, Лукашенко собрал у себя ряд руководителей следственных органов и, упрекая их, сказал фразу, адресованную Божелко: „Ты меня уже довел до истощения! Я ночами не сплю, пью горстями таблетки. Копаешь, копаешь, копаешь… Тебе что надо — чтобы гробы Захаренко и Гончара по Минску носили? Зачем тебе это надо? Ты ищи Диму Завадского! Ищи Диму. А ты все под меня копаешь… Ищите Диму!“
Рассказал Божелко и о том, как они с председателем Комитета государственной безопасности Владимиром Мацкевичем пришли к президенту после допроса Павличенко с заявлением о необходимости ареста Виктора Шеймана. Он оставил их у себя, а когда Мацкевич и Божелко возвратились в свои рабочие кабинеты, там уже стояли офицеры и вежливо преграждали дорогу: вам сюда уже нельзя, господа генералы…Прозвучало и еще одно любопытное воспоминание Божелко: в пылу откровенности генерал Николай Лопатик во время какого-тот закрытого совещания бросил Лукашенко в лицо: «Какое право вы имели убивать генерала?» (имея в виду Юрия Захаренко)…
Не отрицает Божелко и того, что выяснилось в ходе следствия. Экзекуция над Гончаром, Захаренко и Красовским снималась на видеопленку, демонстрировалась Шейману. Видел ли эту пленку Лукашенко — трудно сказать. Но тогда непонятно, почему при мысли, что следствие приближается к развязке тайны насильственного исчезновения двух бывших членов правительства, глава государства начинает горстями глотать таблетки и утверждать, что генеральный прокурор под него «копает, копает, копает»…
