“Поскольку тесное сотрудничество Германии и Австрии никому не угрожает и рассчитано на укрепление мира в Европе на основах, установленных Берлинским трактатом, их величества, т. е. два государя, решили заключить союзный мир и взаимное соглашение”.
Вы слышите: тесное сотрудничество Германии и Австрии ради мира в Европе. Это соглашение трактовалось “союзом мира”, а между тем все историки сходятся на том, что это соглашение послужило прямой подготовкой к империалистической войне 1914 года. Последствием этого соглашения о мире в Европе, а на деле о войне в Европе, послужило другое соглашение, соглашение России и Франции в 1891–1893 годах, — тоже о мире, — не иначе! О чем там говорится? О том, что
“Франция и Россия, одушевленные одинаковым стремлением поддерживать мир, пришли к следующему соглашению”.
К какому — это открыто так и не было сказано тогда. А в тайном тексте соглашения сказано: в случае войны Россия должна выставить против Германии 700 тыс. войск, а Франция (кажется) 1.300 тысяч.
Оба эти соглашения официально назывались соглашениями мира, дружбы и спокойствия во всей Европе.
В завершение всего этого через 6 лет, в 1899 году, собирается Гаагская конференция мира, где ставится вопрос о сокращении вооружений. Это в тот момент, когда на основе соглашения Франции и России французские офицеры генерального штаба приезжают в Россию, чтобы выработать планы передвижения войск на случай войны, а русские офицеры генерального штаба едут во Францию, чтобы с французскими генералами составить планы будущих военных операций против Германии. Это в то время, когда генеральные штабы Германии и Австрии составляют план и вырабатывают условия, при которых Австрия и Германия взаимно должны наступать на своих соседей на Западе и Востоке. В этот самый момент (все это творится, конечно, втихомолку, за спиной) собирается Гаагская конференция в 1899 году, где провозглашается мир, где подымают фальшивый шум о сокращении вооружений.
Вот вам образец беспримерного лицемерия буржуазной дипломатии, когда шумом и песнями о мире стараются прикрыть дело подготовки к новой войне.
Имеем ли мы основание после этого верить песням о Лиге наций и Локарно? Конечно, не имеем. Вот почему мы не можем верить ни Чемберлену и Бриану, когда они лобызаются, ни Штреземану, когда он рассыпается в комплиментах. Вот почему мы думаем, что Локарно есть план расстановки сил для новой войны, а не для мира.
Интересна роль II Интернационала в этом вопросе. Ведь больше всех вожди II Интернационала скачут и играют, уверяя рабочих в том, что Локарно есть орудие мира, а Лига наций — ковчег мира, что большевики не хотят войти в Лигу наций потому, что они против мира, и пр. К чему сводится весь этот шум со стороны II Интернационала, если принять во внимание сказанное выше и в частности ту историческую справку, которую я привел насчет целого ряда соглашений после франко-прусской войны, называвшихся соглашениями мира, а на самом деле оказавшихся соглашениями о войне? О чем говорит нынешняя позиция II Интернационала по отношению к Локарно? О том, что II Интернационал является организацией не только буржуазного развращения рабочего класса, но и организацией морального оправдания всех несправедливостей Версальского мира. О том, что II Интернационал есть организация, подсобная для Антанты, организация, долженствующая своей работой и своим шумом за Локарно и Лигу наций морально оправдать все те несправедливости и весь тот гнет, которые созданы режимом Версаля — Локарно.
4. Противоречия между странами-победительницами
Перехожу к противоречиям четвертого ряда, к противоречиям между странами-победительницами. Основные факты тут сводятся к тому, что, несмотря на некий блок между Америкой и Англией, блок, основу которого составляет соглашение Америки и Англии против аннулирования союзнических долгов, несмотря, я говорю, на этот блок, борьба интересов между Англией и Америкой не ослабевает, а, наоборот, усиливается. Одним из основных вопросов для мировых держав является теперь вопрос о нефти. Если взять, например, Америку, то она производит около 70 % всей мировой добычи и потребляет свыше 60 % всего мирового потребления. Так вот в этой области, представляющей основной нерв всей хозяйственной и военной деятельности мировых держав, Америка везде и всегда наталкивается на противодействие со стороны Англии. Если мы возьмем две мировые нефтяные компании — “Стандарт Ойль” и “Конинклайк Шелл”, из которых первая представляет Америку, а вторая — Англию, то борьба между этими компаниями происходит во всех частях света, где только обретается нефть. Это есть борьба Америки и Англии. Ибо вопрос о нефти есть жизненный вопрос, ибо от того, у кого больше будет нефти, зависит, кто будет командовать в будущей войне. От того, у кого больше будет нефти, зависит, кто будет командовать мировой промышленностью и торговлей. Нефть, после того как флот передовых стран переходит на моторные двигатели, является жизненным нервом борьбы мировых государств за преобладание как во время мира, так и во время войны. И именно в этой области борьба между нефтяными компаниями Англии и нефтяными компаниями Америки идет смертельная, не всегда, правда, имеющая явный характер, но всегда существующая и тлеющая, как это видно из истории переговоров и из истории стычек между Англией и Америкой на этой почве. Достаточно напомнить о целом ряде нот Юза, когда он был министром иностранных дел в Америке, против Англии по вопросу о нефти. Борьба происходит в Южной Америке, в Персии, в Европе, в тех районах Румынии и Галиции, где имеется нефть, во всех частях мира то в скрытой, то в открытой форме. Я уже не говорю о таком немаловажном факте, как борьба интересов Англии и Америки в Китае. Вы знаете, должно быть, что здесь борьба происходит скрытая, причем сплошь и рядом Америке, действующей более гибко, свободной от тех грубо колониальных методов, от которых еще не освободились английские лорды, удается подкузьмить Англию в Китае, чтобы вытеснить Англию и проложить себе дорогу в Китай. Понятно, что Англия на это равнодушно смотреть не может.
Я не буду говорить и распространяться о противоречии интересов между Францией и Англией в связи с борьбой за господство на европейском континенте. Это факт общеизвестный. Ясно также и то, что борьба интересов между Англией и Францией идет не, только по вопросу о гегемонии на континенте, но и в колониях. В печать проникли сведения о том, что война в Сирии и Марокко против империализма Франции организована не без участия Англии. У меня нет документов, но думаю, что эти сведения не лишены основания.
Я не буду говорить дальше о противоречии интересов между Америкой и Японией, — это также известно. Стоит только вспомнить о недавних маневрах американского флота в Великом океане и о маневрах японского флота, чтобы понять, для чего это делается.
Наконец, я должен отметить факт, который должен удивить всех, факт колоссального роста вооружений в странах-победительницах. Я говорю о победителях, о противоречиях среди государств-победителей. Эти победители называются союзниками. Правда, Америка не входит в Антанту, но она дралась в союзе с нею против Германии. И вот эти союзники вооружаются теперь вовсю. Против кого вооружаются? Раньше, когда страны Антанты вооружались, ссылались обычно на Германию, говоря, что она вооружена до зубов и представляет опасность для мира во всем мире, ввиду чего необходимо вооружаться для обороны. Ну, а теперь? Теперь Германии, как вооруженной силы, нет: она разоружена. Между тем рост вооружений идет сейчас в странах-победительницах, как никогда. Чем объяснить, например, чудовищный рост авиации во Франции? Чем объяснить чудовищный рост вооружений и особенно морского флота в Англии? Чем объяснить чудовищный рост морского флота в Америке и Японии? Чего и кого боятся гг. “союзники”, совместно победившие Германию и разоружившие ее? Чего они боятся и зачем вооружаются? И где же пацифизм II Интернационала, который кричит о мире и не видит — будто бы не видит, — что “союзники”, официально назвавшие себя друзьями, бешено вооружаются против “несуществующего” врага? Что сделали Лига наций и II Интернационал для того, чтобы прекратить бешеный рост вооружений? Разве им не известно, что при росте вооружений “пушки сами начинают стрелять”? Не ждите ответа от Лиги наций и II Интернационала. Дело тут в том, что борьба интересов между странами-победительницами растет и усиливается, столкновение между ними становится неизбежным, и они, в предвидении новой войны, вооружаются всеми силами, всеми средствами. Я не преувеличу, если скажу, что в этом смысле мы имеем дело не с миром дружеским между странами-победительницами, а с миром вооруженным, с состоянием вооруженного мира, чреватого войной. То, что делается теперь в странах-победительницах, очень напоминает то положение, которое имело место перед войной 1914 года, — состояние вооруженного мира.
