Однако признавая исторические факты, З.Бжезинский демонстрирует непонимание сути самих фактов и глобальной политики: дело не только в Сталине, который вовсе не мотался по всему миру, подавая и продавая себя как гения всех времён и народов, дело в целенаправленном пиаре, который независимо от воли И.В.Сталина осуществлялся по всему миру в русле определённой глобальной политики преодоления общего кризиса капитализма.[348]
И соответственно успеху социального эксперимента в СССР, достигнутому в сталинские времена, до начала 1970х гг. советские разведслужбы в общем-то успешно находили во всех слоях буржуазно-либеральных обществ достаточное количество высокоинтеллектуальных людей, которые шли на сотрудничество с ними по идейным соображениям, видя в СССР прообраз светлого будущего всего человечества, работая не за плату и не под давлением шантажа.
Но это — внешне легко видимые аспекты вопроса о роли марксизма в глобальной политике. Внутренние состоят в том, что: гонка «потреблятства», характеризующая буржуазный либерализм как образ жизни, была обуздана, что и позволило изменить качество жизни общества; в результате этого уровень социальной напряжённости и противоречий социальных групп в СССР действительно стал гораздо ниже, чем в буржуазно-либеральных обществах, за счёт системы социальной поддержки личности вне зависимости от её происхождения во всех возрастных периодах; ресурсоотдача системы в глобально-политических проектах выросла; власть над социальной системой СССР заправилы глобальной политики сохранили на основе распространения в обществе идей марксизма и эксплуатации его умолчаний (невнятность в освещении проблематики права собственности и управления); были созданы предпосылки к достижению более высокого уровня производительности общественного труда, нежели в капиталистической системе буржуазного либерализма, а тем более — в системе буржуазных диктатур; и соответственно это открывало возможности к распространению достижений социалистического строительства в СССР на весь остальной мир.
Но Русь — не лучшее место для постановки экспериментов на тему о том, как придать устойчивость толпо-“элитаризму” в безопасных формах и реализовать принцип идеального рабовладения «дурака работа любит и дурак работе рад».
По завершении второй мировой войны И.В.Сталин по сути вынес смертный приговор марксистскому проекту в своей работе “Экономические проблемы социализма в СССР”: «Необходимо, в-третьих, добиться такого культурного роста общества, который бы обеспечил всем членам общества всестороннее развитие их физических и умственных способностей, чтобы члены общества имели возможность получить образование, достаточное для того, чтобы стать активными деятелями общественного развития…» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, стр. 68, отд. изд. 1952 г., текст выделен нами).
Выделенное курсивом в последней фразе предполагает концептуальную властность общества, устойчиво и гарантированно воспроизводимую в преемственности поколений, и соответственно — прекращение эпохи толпо-“элитаризма” и власти над обществом каких бы то ни было закулисных мафий.
И далее И.В.Сталин продолжает говорить о будущем, матрично-эгрегориально программируя его: «Было бы неправильно думать, что можно добиться такого серьезного культурного роста членов общества без серьёзных изменений в нынешнем положении труда. Для этого нужно прежде всего сократить рабочий день по крайней мере до 6, а потом и до 5 часов. Это необходимо для того, чтобы члены общества получили достаточно свободного времени, необходимого для получения всестороннего образования. Для этого нужно, далее, ввести общеобязательное политехническое обучение, необходимое для того, чтобы члены общества имели возможность свободно выбирать профессию и не быть прикованными на всю жизнь к одной какой-либо профессии. Для этого нужно дальше коренным образом улучшить жилищные условия и поднять реальную зарплату рабочих и служащих минимум вдвое, если не больше как путем прямого повышения денежной зарплаты, так и особенно путем дальнейшего систематического снижения цен на предметы массового потребления.
Таковы основные условия подготовки перехода к коммунизму» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, стр. 69).
Но это — не пустые декларации о благонамеренности, поскольку И.В.Сталин обнажил поработительную суть марксизма, чем поставил общество перед вопросом о выработке освободительной альтернативы поработительному марксистскому проекту:
«… наше товарное производство коренным образом отличается от товарного производства при капитализме» (“Экономические проблемы…”, стр. 18).
Это действительно было так, поскольку налогово-дотационный механизм был ориентирован на снижение цен по мере роста производства. И после приведённой фразы И.В.Сталин продолжает:
«Более того, я думаю, что необходимо откинуть и некоторые другие понятия, взятые из “Капитала” Маркса… искусственно приклеиваемые к нашим социалистическим отношениям. Я имею в виду, между прочим, такие понятия, как “необходимый” и “прибавочный” труд, “необходимый” и “прибавочный” продукт, “необходимое” и “прибавочное” время. (…)
Я думаю, что наши экономисты должны покончить с этим несоответствием между старыми понятиями и новым положением вещей в нашей социалистической стране, заменив старые понятия новыми, соответствующими новому положению.
Мы могли терпеть это несоответствие до известного времени, но теперь пришло время, когда мы должны, наконец, ликвидировать это несоответствие» (“Экономические проблемы социализма в СССР”, стр. 18, 19).
Если из политэкономии марксизма изъять упомянутые Сталиным понятия, то от неё ничего не останется, со всеми вытекающими из этого для марксизма последствиями.
Вместе с «прибавочным продуктом» и прочим изчезнет мираж «прибавочной стоимости», которая якобы существует и которую эксплуататоры присваивают, но которую Сталин не упомянул явно.
В приведённом фрагменте И.В.Сталин прямо указал на метрологическую несостоятельность марксистской политэкономии:
Все перечисленные им её изначальные категории неразличимы в процессе практической хозяйственной деятельности. Вследствие этого они объективно не поддаются измерению. Поэтому они не могут быть введены в практическую бухгалтерию ни на уровне предприятия, ни на уровне Госплана и Госкомстата.
Это означает, что марксистская политэкономия общественно вредна, поскольку на её основе невозможен управленчески значимый бухгалтерский учёт, и сверх того её пропаганда извращает представления людей о течении в обществе процессов производства и распределения и об управлении ими.
Но политэкономия марксизма — следствие философии марксизма, и соответственно, — указав на метрологическую несостоятельность политэкономии марксизма, И.В.Сталин намекнул на необходимость ревизии философии марксизма,[349] проведение которой неизбежно приводит к выработке более эффективной философии, что и открывает пути к общедоступности концептуальной властности и тем самым действительно прекращает эпоху толпо-“элитаризма”.[350] Однако за прошедшие после убийства И.В.Сталина более, чем полвека подавляющее большинство приверженцев коммунистических идеалов так и не поняли ни уроков марксизма, ни И.В.Сталина…
Состав преступления И.В.Сталина перед заправилами глобальной политики на основе библейского проекта в том, что он решил строить коммунизм, в котором бы коммунары стали бы сами хозяевами своей судьбы и будущего человечества.
Чтобы скрыть от потомков этот факт и потребовалось развенчание «культа личности» И.В.Сталина, который заправилы глобальной политики сами же и творили по всему миру, пока не замечали, что пользуясь марксистским лексиконом, И.В.Сталина работает на антимарксистскую идею цивилизационного строительства.
Но кроме этого в послевоенные годы И.В.Сталин обнажил и ещё некоторые инструменты управления СССР извне: низкопоклонство перед Западом отечественных “элитариев”; античеловеческий космополитизм еврейской диаспоры; мафиозный характер Академии наук СССР,[351] что исключает поиск наукой истины и решение ею общественно значимых проблем и обращает её в стратегический инструмент анонимно-закулисной власти над обществом; в собрании сочинений И.В.Сталина, которое начало выходить в свет после войны, и которое успело дойти до публикации работ не позднее 1934 г. (13й том), много подтекста, обличающего масонство и глобальную политику его заправил, по какой причине выход в свет очередных томов был остановлен помимо воли И.В.Сталина ещё при его жизни,[352] а после его устранения его издание было прекращено вопреки решению ЦК об увековечении памяти И.В.Сталина; выступая на октябрьском 1952 г. пленуме ЦК КПСС (по завершении XIX съезда) обвинил в готовности к измене делу строительства социализма и коммунизма своих «ближайших сподвижников» (В.М.Молотова и А.И.Микояна) и предложил ряд мер, которые были направлены на то, чтобы руководство партии было подвластно народу, и которые были отменены преемниками после убийства И.В.Сталина в конце февраля — начале марта 1953 г.
