Да неужели непонятно, что ученым дело народного образования гораздо ближе и важнее единичного и анонимного факта неуважения к памятнику этому царю. Ныне таких фактов – не счесть! Автор именует царя «великим» и в доказательство приводит такие доводы: «Всю жизнь вставал в семь часов утра, обливался ледяной водой и надевал крестьянскую рубаху, русский кафтан и широкие шаровары… Мог согнуть пальцами серебряный рубль… Былинный персонаж!» Убедительно! Но корить за молчание в этом эпизоде следовало бы прежде всего монархистов (они же есть ныне, например, Сергей Семанов и другие коммунисты-монархисты), а также – людей искусства. По ряду соображений целесообразно было бы пристыдить Илью Глазунова: он и монархист, и художник, и ленинградец. Кому, как не такому человеку возвысить голос! А он промолчал…
Весьма примечательно и такое заявление в письме православных патриотов: «Может быть, пора обществу поговорить о… мизерных вложениях государства в науку». Какая запоздалая маниловщина! Они, видите ли, 15 лет все еще предположительно размышляют: «может быть, пора»?.. А, может быть, еще рановато?..
Да ведь вся оппозиционная пресса, прежде всего «Правда», «Советская Россия» и «Завтра», давным-давно во все колокола бьют об этом. Отложите на часок «Четьи-минеи», найдите в Интернете хотя бы «Правду» за 20 июля этого года, прочитайте там статью члена ЦК КПРФ и депутата Госдумы Виктора Видьманова, крупного экономиста и хозяйственника. Прочитайте. Может, и перестанете тогда – все перстом да все в небо. И «эти академики» тоже били тревогу изо всех сил.
Но пока приведу вам слова все того же избранного вами академика Гинзбурга почти семилетней давности: «Если перейти к разговору о науке, то основные проблемы тут связаны со скудным финансированием. Если еще лет десять продлится нынешнее безденежье, если научным работникам не будет существенно повышена зарплата, все придет еще в больший упадок. Бюджет США на 2001 год выделяет на науку 85,3 миллиарда. У нас же в целом по стране расходы на науку составят 760 миллионов долларов. На науку денег еще долго не будет хватать, хотя где-то крутятся огромные средства». Гинзбург поднимал и другой важнейший вопрос, связанный с наукой. В ту пору, когда президент ликовал по поводу бегства из страны ученых кадров («Это свидетельствует о их мировой конкурентоспособности!»), академик писал в надежде просветить кремлевские мозги: «Трагедия в том, что мы в значительной степени готовим студентов для Америки… Мы не можем создать для выпускников условия, сопоставимые с тем, что они находят на Западе».
Вы, православные, ничего этого не читали, т. к. читаете только те газеты, где сами печатаетесь. И вот, проведя 15 лет в бормотании и стенании о любви к великой России, отстав от того же Гинзбурга по меньшей мере лет на 8 – 10, еще и глумитесь над давно ушедшими вперед.
* * *
23 августа прошла Всероссийская акция в поддержку гибнущей деревни. В 60 регионах в 30-градусную жару состоялись митинги множества обездоленных и разоренных крестьян во главе с коммунистами. Над толпами реяли лозунги: «Вернем российскую землю народу!», «Остановим нищету и вымирание деревни!», «Возродим село – спасем Россию!», «Защитим Землю Русскую от нашествия оккупантов!», «Могильщики страны и народа – вон из правительства!», «Долой антинародный режим!», «Путин и Фрадков развалили сельское хозяйство!»…
Да, 90-летний академик Гинзбург не участвовал в народном протесте. Но кто из вас-то, писатели-патриоты, метнул там грозовую речь или хотя бы подержал плакатик? А ведь вы в большинстве своем, в отличие от академика, сами родом деревенские, многие из вас так и слывут «деревенщиками». Но кто же из вас участвует в движении «Крестьянский фронт», который под руководством Марии Прилежаевой сказал 23 августа свое гневное слово? А по возрасту иные из вас годятся академику в сыновья, а то и во внуки: Л. Бородин (1938), В. Крупин (1941), Н. Коняев (1949), Н. Дорошенко (1951), Н.Переяслов (1954)…
Что удержало от поездки в этот день на малую родину, допустим, Ганичева – в Ленинград, Распутина и Бородина – в Иркутск, Белова – в Вологду, Крупина – в Киров, Мустафина – в Уфу, Бондаренко – в Петрозаводск, Дорошенко – в Курск, Г. Иванова – в Бежецк? Хоть все вы, кроме, кажется, одного, ныне писательские председатели да секретари, но как же не поддержать земляков в их нужде и гневе! Или страшно было стоять под плакатами, среди коих красовались и такие: «Помни, буржуй, о крестьянских вилах!»
Али все ныне распрекрасно, Валентин Григорьевич, в родной деревне Усть-Уда? Али расцвела и благоухает на всю Вологодчину твоя Тимониха, Василий Иванович? Или уж просто бесполезно было ехать, поскольку вымерло ваше село Кильмезь, Владимир Николаевич?.. Или вы все ждали, когда выйдет на митинг академик Гинзбург, чтобы уж по привычке идти следом за ним?
Тут надо назвать еще примкнувшего Александра Боброва. Он решительно поддержал своих собратьев. В большой статье «Три спаса», напечатанной в «Советской России», он известил нас: однажды еще в юности «в зыбкий миг на границе мглы и света я поклялся, что положу всю свою жизнь, все отпущенные мне силы и способности на то, чтобы запечатлеть, воспеть и сберечь русскую красоту». Прекрасно! И вот в письме академиков он, как видно, усмотрел страшную угрозу для исполнения своей благородной аннибаловой клятвы.
С негодованием писатель обрушился на невежество и бескультурье, что «прут сегодня изо всех щелей». Справедливо! Да и кому, не щадя себя, бросится в бой против этого, как не человеку, окончившему Литературный институт да еще и Академию общественных наук при ЦК КПСС. Академию! При ЦК! Может, с самим Сусловым ручкался. А теперь гневно бросает в лицо невеждам: «Учиться надо!» Верно!
Правда, иногда, к сожалению, он палит из крупнокалиберных пушек эрудиции по жалким воробьишкам невежества. Вот заметил на вокзале транспарант со стишком, в котором пропущена запятая – пишет об этом в свою газету. Вот стыдит другую газету за то, что к статье о кинорежиссере Александре Столпере там присобачили портрет Валентина Катаева. Что это за газета? В Болшеве выходит, районная. Да что с нее взять, с районной-то! Ведь даже из столичных щелей, даже из правительственных сегодня прут примеры куда похлеще.
Вот скончался великий композитор Тихон Николаевич Хренников. Телевидение скорбно сообщает: «Это он написал незабываемую песню „Шаланды полные кефали“…» А что однажды отмочило супердемократическое и архиинтеллигентное НТВ! Показало душераздирающую картину похорон писателя Д.Г.: утопающий в цветах и лентах гроб, скорбные лики родных и друзей, траурный Бетховен… Я плакал. А потом оказалось – в гробу лежал академик Гольданский Виталий Иосифович – царство ему небесное! А Д.Г., слава Богу, и поныне здравствует, продолжает регулярно получать ордена, премии и вполне заслужил медаль «За долголетие». Так сравните: в районной газете перепутали двух все-таки деятелей искусства и все-таки усопших, и им это, увы, уже до лампочки, а тут на центральном телевидении – живого писателя перепутали с усопшим ученым, который еще и моложе живого. Правда, оба члены КПСС и лауреаты Ленинской премии. Каково было пережить это Д.Г.! И ведь никто не извинился. А вы говорите, Катаев…
* * *
Однако следует признать, Бобров отнюдь не всегда палит по воробьям. Однажды заодно с Ардовым добрался тоже до Белинского, до орла! В той же «Советской России» он уверяет, что великий критик был «большим путаником» и даже «иногда превозносил то, чего стыдиться надо». Что, разве критик напутал, дав высокую оценку Пушкину, Лермонтову, Гоголю, первым шагам Достоевского? Чего ему тут стыдиться? А ведь это было главным в его работе, в частностях же кто из смертных не ошибался? Впрочем, кое-чего Белинский и стыдился, например, своей статьи о «Горе от ума» Грибоедова. Тут занесло неистового…
Но Бобров имеет в виду не это, а знаменитое «Письмо» Белинского, в котором он решительно осудил «Выбранные места из переписки с друзьями» Гоголя. Да, осудил. Но ведь эти «Места» далеко не главное у великого писателя, не ими он остался гордостью русской литературы. И хорошо бы помнить, что полтора века лучшие умы России были здесь солидарны с Белинском. Сам же автор упоминает, что Достоевский был приговорен к смертной казни за то, в частности, что распространял это «Письмо». И только ныне, в эпоху благоухающей демократии, когда библиотеки называют именами гробовщиков родины, а прохвостам сооружают памятники, стали поносить и «Письмо», и всего Белинского да глумятся и над самим Гоголем. В Александринке, на сцене которой за полтора века играли Каратыгин и Комиссаржевская, Николай Симонов и Николай Черкасов, Меркурьев, Борисов, Горбачев, на этой сцене мерзавец худрук, именующий себя Фокиным, выполняя завет Мейерхольда, заставил в своем «Ревизоре» Марию Антоновну сексуальничать с Хлестаковым. Рассказать, что проделывают еще и с Чеховым?.. Честному человеку не рука принимать участие в этом хотя бы отдаленно.
