Необходимо принимать во внимание не только разрушительную силу взрывов, дестабилизирующую роль компьютерного нападения или остановку той части американской экономики, которая «прописана» вне родной территории, но и реакцию на происходящее американцев. А реакция эта для Штатов может быть не менее опасной по своей поражающей силе. Пожалуй, этого пока не осознают сами американцы. Но очевидно, что утверждения о готовности США в любой момент отразить атаку врага, противопоставив ей порядок и собранность – просто миф. Доказывают это не только случающиеся теракты, но и их последствия. Например, не смотря на «высокую квалификацию и технологичность» спасательных служб, сотни фрагментов человеческих тел были найдены на месте разрушенного Всемирного торгового центра – в сточных канавах и подземных коммуникациях Нью-Йорка – только через пять (!) лет, в октябре этого года.
Кстати, именно через пять лет, в начале октября, в один из небоскребов на Манхэттене врезался спортивный самолет на уровне 20 этажа на Восточной 72-й улице. Излишне говорить, что в неконтролируемом воздушном пространстве мегаполиса это мог бы с полным успехом сделать и хорошо подготовленный террорист-истребитель, а не случайный летчик-любитель. События пятилетней давности ничему не научили американскую администрацию. И если это осознают граждане США, ситуация в стране значительно осложнится.
Жители Штатов практически никогда не видели войны и разрухи на своей территории, если не считать гражданской – между Севером и Югом – почти 150-лет назад. Так что любое экстремальное событие (а тем более – цепь таких событий) воспримется ими как новый Армагеддон. А деморализованное, неуправляемое население сделает то, что не смогут сделать самые могущественные армии в мире. Оно уничтожит свое собственное государство.
Было время, когда Соединенные Штаты представлялись неким мощным плавильным котлом, который из представителей многих наций и народностей был призван произвести монолитный сплав, называемый «американской нацией». Надо признать, что эту функцию «котел» не выполнил. «Американский народ», по аналогии с советским, не получился. И не получится. На то есть объективные причины.
Государство эмигрантов, каким бы мощным в экономическом и управленческо-бюрократическом отношении оно ни было, не сможет подавить естественное и неистребимое генетическое стремление народов к национальной самоидентификации. Ее общепризнанными проявлениями, как известно, являются религия и язык.
Формально в США существуют около 2 000 различных религиозных течений. Каждый шестой гражданин регулярно посещает одну из почти 500 тысяч церквей, храмов, мечетей и молитвенных домов. Представьте, что в этих условиях в «монолитный народ» могут трансформироваться христиане, буддисты, мусульмане, иудеи, что в составе «единой нации» сольются адвентисты, баптисты и анабаптисты, англикане и даосы, джайны зороастрийцы, индуисты, кальвинисты, квакеры, кришнаиты, лютеране, методисты, мормоны, пресвитериане, иеговисты и синтоисты. Теоретически можно допустить, что высокий уровень свободы совести станет гарантией беспрепятственной деятельности всех без исключения конфессий. Но для Америки надо сделать специальную поправку. Здесь наиболее распространенной религией стали деньги, а богом Америки – доллар. Американская пропагандистская машина диктует: поклоняйся доллару, восхищайся долларом, люби доллар, служи доллару. Для служения Богу и соблюдения Его заповедей не остается места. Кроме того, трудно предположить, что религиозный фактор никогда не сыграет негативной, а то и трагической роли в стране, где собраны десятки миллионов представителей столь различных по своей сути цивилизаций и верований.
Что касается языкового фактора, то и он уже давно стал миной замедленного действия, которая скоро взорвется, вызвав цепь «взрывов» остальных острых проблем.
В Соединенных Штатах господствующий английский все чаще вступает в противоречие со стремительно распространяющимся испанским. Сегодня в тройку лидеров среди мировых языков по количеству говорящих на них входят китайский, хинди и английский. Исследователи-лингвисты прогнозируют, что вскоре испанский, занимающий ныне четвертое место в мире, значительно укрепит свои экономические и политические позиции. Он уже сегодня – один из самых популярных среди изучаемых в Евросоюзе, Бразилии, Канаде. Но совершенно особую роль испанский приобрел в Соединенных Штатах. Их население многие и многие годы пополнялось выходцами из Мексики и практически всех стран Латинской Америки. Нелепо было бы предполагать, что испаноязычные, по сути, являющиеся одной из основных народообразующих составляющих США, растворятся в англоязычной массе. В Штатах все больше и больше испаноязычных газет, радио- и телепередач. Уже сейчас значительная часть граждан США на бытовом уровне проявляет нескрываемое недовольство усилением роли испанского. Этот факт англоязычные небезосновательно связывают с увеличением численности «латинос» – выходцев из Латинской Америки.
Но обострение языковых проблем, как известно, лишь один из симптомов многих тяжелых экономических и политических недугов. Учитывая многонациональный состав, а также (что чрезвычайно важно!) наличие регионов с традиционным компактным проживанием представителей определенных народов, США уже завтра столкнутся с центробежными этническими устремлениями. Мексиканцы заявят о необходимости создания республики, напомнив о своих исконных территориях на юге. «Черные» штаты не останутся в стороне, резонно акцентируя внимание на исторической роли афроамериканцев в строительстве США, а на этом основании – автономии «черных братьев».
А почему бы кубинцам в Майами не вспомнить давние обиды, нанесенные американскими колонизаторами, и не заявить о создании здесь своей республики?
В целом в этой стране «победившей демократии» поводов для жестких национальных претензий, а значит, и последующих разрушительных конфликтов, более чем достаточно. Вспомним хотя бы о том, что не Ленин, Сталин или Гитлер (в чем многие убеждены) изобрели концентрационные лагеря. Это сделали американцы, придумав резервации для коренных жителей континента – индейцев. Даже фюрер не раз говорил своим приближенным о том, что к идее создания концлагерей и целесообразности геноцида он пришел в результате изучения… истории США. Он особо отмечал эффективность американской техники «физического истребления голодом и навязыванием борьбы в условиях неравенства сил».
По самым скромным подсчетам, на территории нынешних США было уничтожено не менее 10 миллионов североамериканских индейцев. При этом ни одна из существовавших администраций в Штатах не ставила вопрос о законодательном закреплении права этих народов на моральную и материальную, в том числе территориальную, компенсацию. Более того, Америка остается единственной страной в мире, где легально продолжают существовать современные концлагеря – резервации, созданные по расовому признаку. А сами индейцы лишены всяческой возможности принимать участие в политической жизни страны.
«Белый человек говорит, что кровавое столкновение 1890 года означало конец индейских войн, конец индейцев и конец Пляске Духа. Несмотря на это, мы опять на войне, мы все еще индейцы и мы опять исполняем Пляску Духа», – эти слова в 1973 году произнес Рассел Минс, лидер Движения американских индейцев.
…27 февраля 1973-го 300 индейцев оглала из народа сиу из Пайн Ридж в Южной Дакоте направились к селению Вундед Ни. В то время в концлагере Пайн Ридж проживало 13000 человек, более половины из которых были безработными. Это был беднейший регион США, где уровень жизни не дотягивал даже до стран Третьего мира!
Захватив Вундед Ни, восставшие выдвинули требования: провести объективную ревизию всех без исключения соглашений между правительством США и индейцами; создать независимую комиссию и расследовать действия Министерства внутренних дел и Бюро по делам индейцев по отношению к оглала; сместить с должностей членов Племенного совета и изменить законодательство, касающееся коренных жителей Америки.
В результате возник вооруженный конфликт между восставшими и правительством, который длился почти два с половиной месяца.
Ральф Эбернэти, авторитетный деятель движения чернокожих в борьбе за гражданские права, в это время заявлял: «Пусть Вундед Ни покажет американцам, что два великих народа (индейцы и афроамериканцы – Ред.), которые в прошлом отдельно друг от друга терпели страдания, хотят в будущем вместе бороться за справедливость».
«Последняя война с индейцами» закончилась их военным, но не гражданским и политическим поражением. Чрезвычайно важно, что восставшие, дабы заявить о своих претензиях на государственную самостоятельность, провозгласили Независимую нацию оглала, которую тотчас признал Союз ирокезов – Конфедерация, известная еще с XVIII века. Это вырвало козыри из рук властей, которые изо всех сил старались представить восстание как бунт уголовных преступников.
