Нечто подобное можно увидеть во Франции XV века в конфронтации короля Людовика XI и герцога Бургундии Карла Смелого, хотя Людовик XI больше напоминает Хасбулатова, а Карл — Ельцина. Но победил король!
Практически весь 1993-й год власти не занимались государственными делами, а только боролись друг с другом. Предоставленная на произвол стихий, страна медленно тонула в трясине чиновничьей коррупции и криминального беспредела, наслаждаясь телепередачами, где противоборствующие стороны разве что не крыли друг друга матом публично.
Становилось ясно, что дело может кончиться лишь ликвидацией одной из «ветвей» быстрым и точным ударом топора. Беспокоил вопрос: не приведет ли этот удар к новой гражданской войне, которая в стране, напичканной ядерным и химическим оружием, может легко перескочить, с одной шестой части суши на оставшиеся пять шестых, сделав вполне реальными многочисленные предсказания о неизбежном конце света до исхода столетия.
Постоянно транслируемые заседания Верховного Совета убедили, лучше всего другого, общественное мнение страны, что для спасения демократии необходимо ликвидировать парламент. Парадокс, вполне достойный России, где либералы, христианские демократы и конституционные демократы (наследники легендарных «кадетов»), не успев создаться, быстро превратились в какую-то непонятную смесь большевизма, жидоборства и религиозного кликушества.
Впрочем, они мало отличались и от послепутчевых коммунистов, которые, не моргнув и глазом, объявили свое учение светским воплощением православия, где наряду с Иисусом преспокойно соседствовали Ленин и Сталин, одними своими «божественными» ликами низвергая христианство в веселую карусель черного язычества.
Все вместе они составили такую пеструю красно-коричневую смесь, что никакие политологи не могли в ней разобраться, предлагая это сделать психиатрам.
Пока психиатры что-то осторожно говорили и писали о «маргиналах», пролезших в политику, Верховный Совет на глазах трансформировался из советского чисто декоративно привеска к КПСС в какую-то смесь сумасшедшего дома, ревкома времен военного коммунизма и уголовной «малины» самого кровожадного толка, где тон стали задавать бывшие депутаты разогнанного Верховного Совета СССР, мечтающие только о том, чтобы поскорее поставить к стенке своих политических противников. Впрочем, выражение «поставить к стенке» было наиболее мягким из их страстных желаний, настолько страстных, что их постоянно высказывали вслух на очень высокой тональности.
Кокетливая Сажи Умалатова, например, считала, что «Ельцина и его окружение следует повесить за ноги».
Генерал Макашов мечтал о разъяренной толпе, которая разорвала бы Ельцина и его «жидовскую свору» на куски.
А потерявший в припадках истерики свой былой вальяжный имидж, Иона Андронов требовал, чтобы все «ельциноиды» (он был автором этого термина) были повешены на Красной площади публично. Причем выше всех должен был висеть не сам президент, а министр иностранных дед Андрей Козырев, и тем самым, освободить министерское кресло для самого Андронова.
Что говорить об этих людях, которые отлично понимали, что любое движение в сторону объявленных Ельциным реформ автоматически выбросит их из привычных мягких кресел, где они привыкли дремать с коммунистических времен, получая огромные оклады, еще более огромные квартиры и чарующие привилегии, как и положено в феодальном, иерархированном до предела обществе.
Что говорить о них, если Александр Зиновьев, которого глупый Запад некогда считал Свифтом эпохи застоя, тот самый Зиновьев, чьи книги, вроде «Зияющих высот», немало способствовали крушению коммунистического режима, Зиновьев, арестованный по приказу Андропова, лишенный гражданства и высланный за границу, ныне вернувшись в «свободную» Россию, аж захлебнулся в истерике безумной злобы, поучая тех, кому совсем недавно втолковывал всю бесперспективность и бесчеловечность ленинско-сталинской системы.
«Вы должны сказать, — вопил вчерашний диссидент с мировым именем. — Отменить реформы! На виселицу реформаторов! Это предатели, это враги… Если бы я был молодым человеком, я бы стал террористом, я бы убивать их стал… Сталин не просто гений. Он был супергений! В этой ситуации нужен человек типа Сталина… Если такой человек появится (а он должен появиться), что он будет вынужден сделать в первую очередь? Арестовать Ельцина, Горбачева, Яковлева, Шеварднадзе и их выкормышей и повесить! Повесить в 24 часа! Потом этих монархистов, радикалов, анархосиндикалистов — всех в трудовые лагеря!»
Те, кто некогда читал книги Зиновьева, мягко говоря, недоумевали (еще недавно за чтение и хранение этих книг КГБ могло впаять, и делало это, немалый срок). Что произошло со старым буревестником демократии, в книгах которого Сталин, фигурирующий под кличками «хозяин» или «пахан», был низведен до уровня обычного бытового уголовника, стремящегося превратить огромную страну в уголовную полумалину-полузону, получив в итоге «зону-малину»?
Недоумевающие просто забыли, кем был этот человек всю жизнь. А был он доктором марксистско-ленинской философии, серьезно изучая которую, просто невозможно было не свихнуться. Что и произошло. У всех марксистских теоретиков мозги поражены ненавистью, которая готова кровавой блевотиной обрушиться на кого угодно. Часто — на своих.
Подобные настроения стали брать верх над любыми другими. Гнусная накипь постоянных неудач, социальных катастроф и политических крушений, сметенная в кучу ожидаемым полным разгромом, собралась под крышей Белого Дома, откровенно готовясь к «последнему и решительному».
Можно представить себе, какие законы принимало подобное «сообщество парламентариев» и что оно делало с полудохлой конституцией, принятой во времена Брежнева.
Знаменитая брежневская конституция после того, как из нее выбили 6-ю статью о «доминирующей роли КПСС», автоматически, как и следовало ожидать, рассыпалась, а после крушения СССР превратилась в анахронизм, напоминая пестрый свод феодальных законов времен Священной Римской Империи. Российская Федерация все еще числилась в этой конституции «социалистической республикой в составе СССР» и отменить это положение путем голосования не удалось даже с пяти попыток.
Кое-как в конституцию задвинули положение о разделении властей на основе классической демократии, однако, следующая статья провозглашала, что власть в стране принадлежит Советам, а высшая (непререкаемая) власть — съезду народных депутатов, выбранному в коммунистические времена с одной-единственной целью: дать возможность Горбачеву увильнуть от карающей руки собственного Политбюро, сбежав в президенты СССР.
В президентах Горбачев долго не удержался, а придуманный им съезд остался в наследство «свободной» России. В нем, разумеется, преобладали коммунисты, которые, хотя и не были столь агрессивны в массе, как члены Верховного Совета, не требовали хором публичной казни президента, но и слышать ничего не хотели ни о досрочных выборах, ни о принятии новой конституции.
Старая мертвая Конституция их вполне устраивала, главным образом, потому, что была мертвой и поэтому, блокируя все пути вперед, открывала единственный путь назад, в светлое коммунистическое вчера.
Готовясь к неизбежной схватке, депутаты Верховного Совета громоздили вокруг себя законодательную оборону, сводя на нет все попытки конституционного выхода из тупика.
Выход был один при нынешней мертвой Конституции: самороспуск Верховного Совета с последующими выборами нового парламента и президента. Но об этом Верховный Совет и слышать не хотел.
Сама мысль о том, что их могут переизбрать, приводила депутатов в смертельный ужас, заставляя принимать меры, которые уже никому не казались дикими. Лихорадочно приватизировались ведомственные квартиры, дачи и служебные автомобили. Сыпались предложения о том, чтобы сделать пост депутата пожизненным и даже наследственным (как в средневековых европейских парламентах, где место депутата, как известно, покупалось и могло переходить от отца к сыну, а робкая попытка королевской администрации с этим покончить привела нескольких королей на эшафот).
И, наконец, после нерешительной попытки Ельцина в марте 1993-го года как-то изменить положение, Верховный Совет, зайдясь в истерике, поставил на голосование вопрос об «импичменте» (модное западное словечко, означающее снятие президента с его поста до окончания срока полномочий) Ельцина, а когда это не удалось (главным образом, из-за того, что кто-то пустил слух о стягивании к Верховному Совету войск), то принял очередную поправку в Конституцию, которая уже была превращена даже не в труп, а в некоторое подобие медицинского муляжа, где на макет человеческого тела налепливают, в целях экономии, все известные науке болячки и опухоли.
