Ознакомительная версия.
Главная общность между коммунистическим движением и сегодняшним исламом была и есть в одном – сокрушить значительно более развитый, свободный, богатый демократический западный мир, как в свое время коммунистические страны, отгородившись от демократического мира, стремились разрушить его с помощью пролетариев-коммунистов и других левых партий. Ислам старается делать то же самое, но уже с помощью осевших там мусульман и распространения своей религии.
В любом случае, мы имеем дело с одним и тем же явлением, сменившем лишь внешнюю упаковку и оформление. Однако разница, и притом существенная, – в другом. Коммунисты, будучи европейцами, или конфуцианцами (в Китае), понимали значение науки и образования, быстро развивались и со временем трансформировались в более открытые, с немалым набором демократических свобод общества. А ислам не меняется внутренне, продолжая жить по шариату и средневековому календарю, сохраняя свою воинственную природу.
Безусловно, налицо внешние изменения в экономике более успешных исламских стран, являющихся сырьевыми придатками Западной Европы (в исламском мире не было и нет обрабатывающей промышленности, машиностроения и производства технологически сложной продукции). Но внутренне люди, кроме потерявших связь с мечетью и религией, почти не меняются. Аллах дал им нефть, которая им не нужна ни для заправки верблюдов, ни для заправки лошадей или мулов. Гяуры, которым эта нефть нужна, платят за нее сумасшедшие деньги, качают ее, при этом конкурируют между собой и поднимают ее цену. Идиоты! Нам удалось обмануть вашего христианского бога!
* * *
Вопрос о том, как будут развиваться события, к чему приведут глобальные противоречия между развитой Европой и обуреваемым противоречиями, голодным, плохо управляемым, пронизанным средневековым религиозным духом исламским миром, находящемся сегодня на новом этапе подъема, решается именно сегодня. Без преувеличения можно сказать, что нависшая над Европой и христианской культурой опасность реальна и очень велика. Ситуация усугубляется тем, что за редким исключением руководители Евросоюза и Западной Европы – представители неолиберальной идеологии. Вместо реальной оценки создавшейся ситуации и применения адекватных мер они используют тактику бесконечных уступок и компромиссов, стараясь таким способом сохранить контроль над происходящими процессами, а в первую очередь – свою временную власть.
Они призывают свой народ быть толерантными, гуманными, сердобольными, готовыми терпеть и страдать, переживать за жизнь и честь своих детей и близких, и таким образом очищать свои души. Еще раз можно убедиться, что неолиберализм сегодняшних европейских политиков перестал быть рациональным, живет и действует в другом измерении наподобие отклонившейся от реалий религиозной секты.
Если такая тактика в краткосрочной перспективе приносит какие-то плоды, то в стратегическом плане она может привести к катастрофическим последствиям для этих стран. Приведем пример из французской действительности, который со временем может стать актуальным и для России. На последних президентских выборах за социалиста Франсуа Олланда проголосовали 80 % получивших французское гражданство мусульман, которых в стране официально больше семи миллионов[14] и которые фактически превратились в значительную политическую силу. За него проголосовало также большинство пенсионеров и сравнительно неимущих слоев общества, среди которых преобладают представители натурализованных меньшинств. Таким образом, демократический принцип всеобщности выборов из прогрессивного инструмента сегодня трансформируется в негативный, так как априори к власти придут партии, выступающие под популистскими и нереализуемыми лозунгами отнять у богатых и раздать неимущим. Учитывая сегодняшние тенденции мирового развития, когда число пенсионеров и прочих лиц, получающих различную социальную помощь, неуклонно растет, а созидающих и богатых становится все меньше, такая политика в итоге приведет к истощению налоговых поступлений, исходу из страны в оффшоры и за рубеж успешных и богатых. Добавим также, что для миллионов не работающих и не желающих работать мигрантов социальные выплаты приближаются к зарплатам напряженно работающих налогоплательщиков. В итоге – Олланд у власти, а государственник Саркози, выступающий за планомерную депортацию хронически неработающих или замешанных в криминале мигрантов, проиграл так же, как и интересы государства в целом. Остается надеяться, что естественный инстинкт самосохранения и трагичность ситуации заставят все дееспособные силы Европы, в том числе самую большую и могущественную страну европейской христианской культуры Россию, консолидировано отражать лавинообразный натиск средневековья. Наряду с этим вал критики и усиливающееся сопротивление населения, скорее всего, заставят либеральные власти Европы скорректировать нынешний пагубный политический курс. А еще более вероятно, что на будущих выборах ни Меркель, ни Олланд не получат доверия населения. Но пока, несмотря на свой подорванный авторитет, они работают, более того стараются завлечь избирателей новыми обещаниями.
Вряд ли можно согласиться с утверждением канцлера Ангелы Меркель о том, что будущее Европы и проживающих на ее территории народов она и ее соратники видят без границ, без национальной, культурной и религиозной идентификации, что только на таких условиях Европа станет родиной для всех проживающих на ее территории граждан. Для 35–40 миллионов мигрантов, преимущественно мусульман, получивших гражданство или находящихся в процессе его получения, это весьма заманчивая перспектива. И, на первый взгляд, эта концепция представляется вполне гуманной и сулит перспективы светлого европейского будущего. Но в действительности за этими щедрыми обещаниями скрывается желание получить голоса обезличенных избирателей в нарушение здравого смысла. Более того, такая идеология опасна для великой европейской христианской культуры, ее национальной базы, европейских традиций и языков. А может, это новый путь, ведущий к усилению в Европе немецкой доминанты, при условии, что главные стратегические конкуренты Германии Франция и Великобритания будут заняты серьезными внутренними проблемами?[15]. Остается открытым только один вопрос: а кто будет трудиться, производить, мыслить и творить в обезличенной Европе? Люди в тюрбанах и сандалиях на босу ногу? Или женщины в парандже или никабе? Разве они будут изучать Канта и Гегеля, читать Шиллера и Гейне, слушать Баха и Бетховена? Или всей Европе уготована судьба быть низвергнутой в средневековье, причем не в европейское средневековье, которое даже сегодня недостижимо для исламского мира, а в примитивное азиатское средневековье с караванами верблюдов и мулов, рабством и гаремами? Даже страшно представить, что будет с населением старой доброй, расслабленной и интеллигентной Европы, когда незваные гости-оккупанты достигнут численного превосходства и приступят к активному формированию своих политических и общественных организаций.
Кстати, иногда писатели, работающие в жанре фантастики как, например, Жюль Верн, в своих прогнозах опережают время, описывая то, что произойдет через десятилетия и даже века[16]. Показательна в этом плане художественная книга известного современного французского писателя Мишеля Уэльбека «Покорность»[17], в которой описаны приход к руководству Францией в 2025 году исламской партии и переход страны на исламский путь развития.
А чему удивляться? Ведь в течение нескольких столетий значительная часть Европы (Испания, Португалия, Греция, Балканы, Румыния, Молдавия) находилась под властью ислама. Может, история действительно повторяется, но уже в трагико-гротескном виде?
За последние 20–30 лет национальная мозаика Ближнего Востока, Турции, Ирана, Индонезии, Африки (в меньшей степени – в Южно-Африканской республике) основательно нарушена. Христиане десятками миллионов покидали, а точнее, были вынуждены покинуть веками обжитые регионы компактного проживания. Разрушены и разграблены их дома и церкви, взорваны античные памятники культуры, везде царит неприкрытое притеснение христиан. Но неолиберальные руководители могучих христианских государств не замечают этого, стараясь в любой ситуации перехитрить друг друга и за счет своего соседа получить максимальную прибыль. Это есть не что иное как принцип индивидуализма – приоритета личного успеха над всем остальным, возведенный в ранг государственного принципа.
Бесцеремонно, путем политической демагогии, шантажа и угроз, применения силы, притеснения христиан продолжаются и сегодня[18]. А если пресса, отдельные политические и общественные деятели с ними не соглашаются, наемные европейские адвокаты-«правозащитники», либералы всех мастей, продажные журналисты поднимают вселенский шум, обвиняя их в исламофобии и даже в расизме. В качестве абсолютно доказанного факта жестокости христиан неизменно приводится история «крестовых походов» христианского средневековья против мусульман. Но в чем была цель похода, что хотели освободить крестоносцы? Христианские святыни – Иерусалим? Получается, освободить свои святыни – это преступление, а завоевать и удерживать их можно? У кого сейчас находятся главные христианские святыни: Константинополь, основанный в 324 году Константином Великим, собор Святой Софии[19], в 1453 году преобразованный в мечеть под названием Айя-София? Значит, толерантность и политкорректность доходит до того, что люди христианской культуры должны замалчивать главные даты развития человеческой цивилизации, чтобы не обидеть «бедных» потомков завоевателей? Сказать правду – еще не означает стремление во что бы ни стало повернуть историю вспять. Правильным шагом стало бы объявить их экстерриториальными общими цивилизационными ценностями, спасти эти величайшие творения человечества от участи Пальмиры.
Ознакомительная версия.
