Ознакомительная версия.
Горизонталь власти — почти идеальная система для утилизации советского наследства. Но она абсолютно непригодна для масштабных преобразований и реализации больших общенациональных проектов. Потому что собрать эту горизонталь в единый созидающий кулак совершенно невозможно.
Бедный Медведев!
Во чреве китовом, или Медведевское большинство
Не менее важно рассмотреть и вопрос о психологическом состоянии страны и ее элит накануне весны 2008 года. А этот вопрос, в свою очередь, подводит нас к рассуждению о социальной опоре (базе) развитого путинизма-медведизма.
Еще два десятилетия назад обнаружилась усталость русского народа от больших планов, грандиозных свершений и забегов в непредсказуемое далеко. Наш классический согражданин больше захотел получить колбасу без очереди, приобрести корейский видеомагнитофон, упасть на прокуренный диван и погрузиться в те самые «обывательщины нити», которые дотоле мы так любили хулить и порицать.
Правда, весенний воздух перестройки все же звал на улицы, на митинги, к белым домам и новым свершениям — теперь уже на демократический ниве. Воздух бодрил и не давал уснуть.
Но в 1990-е годы элита — строитель будущего гламурного авторитаризма — точно поняла, что народ пора из политики убирать. Иначе хаос в стране примет неизбывный характер. Всем нам агрессивно напомнили, что надо брать потребительский кредит и, по возможности, его пролонгировать до бесконечности, а в дела власти лучше не вмешиваться. И зачем, собственно, смотреть «Итоги» или «Намедни», когда есть куда более душеполезные «Программа-максимум» и «Камеди-клаб»?
К 2008 году мы имеем 75 % населения, вообще не интересующихся, кто будет ими править. Откуда эта цифра? Это рейтинг Дмитрия Медведева. То есть рейтинг народного безразличия к персоне будущего президента страны. Ясно, что ровно те же 75 % поддержали бы и Сергея Иванова, и Виктора Зубкова, и даже Любовь Слиску. С точки зрения народа, власть теперь формируется где-то на Марсе, и зачем, собственно, пытаться вникать в непостигаемое? Тем более что горизонталь власти на низовом уровне дает возможность решать все насущные вопросы за мелкие взятки, совершенно независимо от того, кто там сидит в Кремле и какую политику собирается проводить.
Но современный народ наш не интересуется не только властью. Сегодняшний гражданин РФ, как правило, абсолютно безразличен ко всему, что выходит за пределы его личного квартирного мирка. Ничто общее, общественное — не интересует. Надоело, завяло. Социальная связность утрачена. Каждый живет и играет только за себя и для себя. Атомизация достигла того предела, о котором ультралиберальные утописты конца 1980-х не могли и мечтать.
Между правящим слоем, который при новом президенте должен решить последнюю задачу (см. выше), и безразличным народом стоит новый интеллектуальный класс, который вполне можно назвать «постинтеллигенцией». Этот класс оформился в 1990-е годы; его идеология при Путине почти полностью вытеснила классический русский интеллигентский дискурс, предполагавший наличие у образованного (по крайней мере, считающегося таковым) человека минимального набора из двух органических чувств:
— гражданского долга; — вины перед забитым русским народом. Философия «постинтеллигенции», которая при гламурном авторитаризме диктует интеллектуальную моду и повестку дня, сводится к следующему:
— не надо переживать о народе, потому что интеллигентские переживания не принесли народу и самой интеллигенции ничего, кроме страданий и зла;
— гламурный авторитаризм хорош тем, что оставляет нетронутыми бытовые свободы — дежурную бутылку виски и поездку за границу в любое время ночи и дня — освобождая интеллектуала от любой и всякой ответственности за положение дел в стране и состояние общества; это, по большому счету, и есть настоящая свобода;
— вполне возможно, что Россию ждет катастрофа, но, поскольку мы все равно не в состоянии ее предотвратить, воспользуемся же нашим счастливым правом обо всем этом не думать.
Подобный способ бытия-сознания, прекрасно описанный Дж. Оруэллом («Во чреве китовом»), традиционно расцветает в интеллектуальной среде — богеме в предкатастро-фические времена. Так что в «постинтеллигенции» нет ничего качественно нового, хотя для России ее бурное явление весьма примечательно.
По состоянию на февраль 2008-го основу путинского большинства (реально существующего, хотя и не привязанного нисколько к личности Путина) составляет полностью социально апатичное население, увенчанное сверху кремовой розочкой «постинтеллигенции». При отсутствии серьезных вызовов и кризисов такая конструкция может быть устойчивой довольно долго. Потому что разрушение всей и всяческой социальной связности не позволяет никого поднять ни на какую борьбу (в серьезном масштабе, разумеется), а значит, обессмысливает существование оппозиции как таковой.
Впрочем, утрата социальной связности и предельная всеобщая атомизация вкупе с принципиальной и фундаментальной безответственностью элит не позволят также:
— провести и даже начать модернизацию страны, всегда и неизбежно требующую определенной общественной мобилизации;
— спасти государство в ситуации каких-либо «великих потрясений», поскольку путь к спасению всегда в истории лежит только через осознание гражданами ответственности и при наличии их готовности к мобилизации.
Интуитивно правящий слой все это понимает. Не случайно Дмитрий Медведев продолжает взывать к многолетней стабильности как высшему благу. Действительно, малейший сквозняк может вызвать у больного с отключенной иммунной системой смертельные нарушения.
Весь вопрос в том, когда порыв ветра станет слишком силен для нашей ветхой керамической форточки.
Нормальная страна В самом начале 90-х годов прошедшего века, на излете горбачевской перестройки, я работал программистом в одном конструкторском бюро. И я хорошо помню тогдашние разговоры в профкомовской курилке:
— Что нам нужно? Нормальная страна, которая ничего не строит и ни с кем не воюет. Где все зарабатывают деньги. И все можно купить за деньги. Где никого не тягают ни в партию, ни в комсомол. И еще — нормальный президент. Ничем не выдающийся. Никуда не стремящийся и нас не подгоняющий. Без завиральных идей. Интеллигентный. Умеренный. Аккуратный. Не альфа-самец. И не свиноподобное обкомовское рыло.
Вот о чем — и о ком — мы мечтали. Мы это и получили. После перестройки, ельцинщины и 8 лет непрерывного путинизма мы оказались в сказочной «нормальной стране» с нормальным, совершенно нормальным президентом. Который не очень тонок и не очень толст. Которого и по отчеству-то телезритель не сразу запомнит. Ведь «свобода — это когда забываешь отчество у тирана, а слюна во рту слаще халвы Шираза».
Бойтесь мечтаний, потому что иногда они исполняются.
2008 г.
Михаил Сергеевич Медведев-Путин
Я прошу прощения у моих читателей за эмоциональный фон этого текста, но вы тоже должны понять меня.
Представьте. Человек годы напролет ждет у моря погоды, два раза в день к нему походят солидные мужчины в черных костюмах и, заламывая котелки, говорят:
— Старик, уходи на фиг с пляжа, погоды не будет! А ты им отвечаешь: — Не, чуваки, будет-будет, вот увидите! Чуваки отваливают, скептически усмехаясь. И тут вдруг — бац, погода! Та самая!
Что должен чувствовать этот человек, таки досидевший на пляже, под мокрым ветром и грязным песком, до самого до?
Потому, друзья, не могу излить на вас несколько полу-литров мстительной радости…
А теперь переходим к главной теме сегодняшнего дня — посланию все-еще президента РФ Дмитрия Медведева Федеральному собранию. (Кстати, «все-еще» здесь имеет особый смысл. Чего-то чует мое больное сердце, что избрание Сергея Нарышкина, который комфортен для Дмитрия Медведева, спикером Государственной думы и назначение Сергея Иванова, который удобен для Владимира Путина, руководителем администрации президента, может означать следующее: фактическая рокировка «Путин-Медведев» свершится куда раньше 7 мая 2012-го. Может, уже в самом близком будущем. И тогда Путин пойдет на выборы с позиции и.о. президента, а Медведев досрочно станет премьером. Это для всех удобно. Особенно для ДАМа, который тем самым застрахуется от возможного грядущего кидалова с назначением на пост главы правительства).
Впрочем, вернемся к нашей теме. Так называемая «кардинальная политическая реформа» (КПР) им. Медведева, основные положения которой изложены в нынешнем послании, — это следующий, после Михаила Прохорова, ответ Кремля на Болотную площадь. Она же — краеугольный камень «нового Путина». Став президентом в третий раз, Владимир Владимирович захочет изображать из себя либерал-реформатора, мощного властелина судьбы, способного в очередной раз поднять на дыбы загнанную клячу (aka хромую лошадь) Россию. Насколько у него это получится — другой вопрос. Обсудим отдельно.
Ознакомительная версия.