Характерной особенностью стиля Путина является то, что он не использует для выработки стратегических решений ни один из формальных институтов власти. Он тесно работает с частью Совбеза, с некоторыми министрами и некоторыми силовиками. Ни одна из существующих структур его не устраивает в качестве стратегического центра.
Однако эти три стратегические группы элиты имеют неодинаковый вес. Несмотря на важность экономической составляющей, здесь все же не было проведено принципиальных реформ, что позволяет говорить об относительном снижении веса экономического блока команды В. Путина. Вспомним, какую новаторскую роль играли экономисты (Е. Гайдар, А. Чубайс и др.) при Ельцине, когда ход экономической реформы кардинально изменил облик страны. Путин лишь продолжает начатый его предшественником процесс «маркетизации», не меняя его направления и сути. Все путинские экономические шаги носили не стратегический, а тактический характер. Это было поступательное движение по ранее выбранному курсу, а не структурная перестройка экономики. Поэтому можно говорить об изменении баланса сил внутри элиты, связанном с уменьшением стратегической роли экономической элиты и увеличением роли военной элиты. При этом стратегический центр также поменял свое местоположение (см. рисунок 9).
Рисунок 9. Конфигурация элиты при Б. Ельцине
Рисунок 10. Конфигурация элиты при В.Путине
Роль военных в Путинском режимеПосле победы в 2000 году на президентских выборах подполковника госбезопасности В. Путина во властные структуры хлынул поток людей в погонах. На сегодняшний день в России каждый четвертый представитель элиты — военный. И их число продолжает возрастать. Почему это произошло и какие опасности таит в себе милитократия?
Известно, что Владимир Путин стал президентом благодаря тому, что Ельцинская элита избрала его на роль «преемника». Общенародные выборы были уже делом техники. Принципиально вопрос был решен задолго до выборов. Поиски преемника начались в 1998 г., когда авторы идеи сформулировали основные параметры личности кандидата на пост президента: он должен был быть достаточно молодым военным с опытом политической деятельности, лояльным к действующей власти, умным, прагматичным, умеющим нравиться. «Кастинг» кандидатов на пост «преемника» начался с назначения Н. Бордюжи в 1998 г. секретарем Совета Безопасности РФ. Просматривались и кандидатуры А. Лебедя, Е. Примакова, С. Степашина. Лучшим из возможных кандидатов был признан В. Путин. Почему же Ельцинская элита так безоговорочно считала, что новым президентом должен быть человек в погонах?
В Советском Союзе военные ведомства были одним из столпов власти, ее опорой, но никогда не претендовали на прямое вмешательство в политику. Военных не принято было назначать на высокие гражданские посты, в то время как их ведомства нередко оказывались в подчинении гражданских лиц — партийных функционеров. Так, анализ назначений в КГБ СССР за период 1989–1991 гг. свидетельствует о том, что 41 % руководителей парашютировал в структуры госбезопасности с партийной или комсомольской работы.[311] В высших эшелонах власти военные составляли совсем небольшую группу: членами Политбюро ЦК КПСС традиционно были министры обороны, внутренних дел и глава Комитета государственной безопасности СССР. В брежневском Политбюро образца 1981 г. военные были представлены лишь двумя министрами.[312] Накануне перестройки эта группа составляла примерно 10 % от численности ЦК КПСС, причем наибольшее представительство имел армейский генералитет (от 20 до 30 человек в разные периоды), в то время как руководители МВД и КГБ были представлены 1–3 чел.[313]
При М. Горбачеве начался распад армии и КГБ, их репутация была подорвана, а общественное мнение резко негативно оценивало их деятельность. Этот процесс был усилен при Ельцине, когда число самостоятельных военных ведомств федерального уровня перевалило за двадцать, главным образом в результате расчленения КГБ СССР. На базе Комитета госбезопасности были образованы: Служба внешней разведки РФ (первое главное управление), Федеральная служба охраны (девятое управление), Федеральная пограничная служба (на базе погранвойск при КГБ), Федеральное агентство правительственной связи и информации (на базе управления правительственной связи КГБ), Главное управление специальных программ при президенте РФ (на базе пятнадцатого управления КГБ) и др. Были созданы и совершенно новые структуры, при формировании которых использовались преимущественно офицерские кадры КГБ.[314]
Таблица 10. Социальный бэкграунд руководителей территориальных управлений КГБ СССР 1989–1991 гг.[315][316]
Увеличение числа военных ведомств соответствовало политическим настроениям: общество видело в военных (и особенно в сотрудниках спецслужб) угрозу гражданским свободам и правам человека и требовало расформирования ведомств-монстров, сокращения военных расходов, прекращения преследования инакомыслия. В ходе реформ 1991–1995 гг. КГБ был не только расчленен, но и деморализован, а Российская армия обнищала и находилась в упадке. Все эти изменения происходили на фоне общего ослабления государства. Репрессивный аппарат пришел в упадок, правоохранительные структуры были коррумпированы сверху донизу. В государстве царили хаос, беззаконие и произвол. Масштаб этих разрушительных процессов был настолько велик, что начал представлять опасность не только для общества, но и для самой элиты. В последние годы ельцинского правления стало ясно, что без укрепления государства элита может потерять свои позиции.
При создании и дальнейшей реализации проекта «президент — военный» сыграл свою роль и миф о Юрии Андропове как правителе, который мог бы (но не успел) реформировать советскую систему, не подвергая ее сокрушительному слому. По плану стратегической элиты Путин должен был стать «реализованным Андроповым». Этот план предполагал консолидацию общества, восстановление управляемости и усиление контрольных функций государства, восстановление ряда советских институтов власти. Как ожидалось, реализация плана должна удовлетворить требованиям как элиты, так и общества. Так в недрах администрации президента вызрел план перехода власти от Ельцина к преемнику-военному, осуществление которого принципиально изменило профиль российской элиты.
Проект приведения президента-военного к власти подкреплялся общественным мнением, которое давно ждало наведения порядка и пресловутой «сильной руки». Репутация военных как честных, ответственных, политически не ангажированных, исполнительных профессионалов, действующих по принципу «сказали — сделал», выгодно отличала их от членов других элитных групп, имидж которых прочно связался с воровством, коррупцией, демагогией. Кроме того, в условиях общего распада государственных институтов, военные сохранили организацию, построенную на дисциплине и единоначалии, прямо связанную с федеральным центром. Они имели многочисленные региональные структуры, пронизывающие все общество, что позволяло использовать их как управленческую сеть. Они казались «силой порядка» российского общества.
По плану, президент-военный должен был не только упорядочить работу государственных органов, но и усилить «человеческий фактор»: повысить надежность и исполнительность каждого государственного служащего на всех этажах политической машины. Каким образом можно было решить эту задачу? Самым коротким путем для нового президента была бы мобилизация на государственную работу людей, привыкших к военной дисциплине. Механическая исполнительность солдата казалась быстрым и простым способом вернуть функциональную эффективность власти. Военная подготовка, подразумевающая беспрекословное подчинение начальнику, привычка к коллективным действиям оказались в данной ситуации стратегически необходимыми качествами. Бюрократическая дисциплина начинает свое возрождение с «мобилизационной политики» — призыва людей в погонах на государственную службу.
Мобилизация военных во властьМассовое привлечение военных на государственную службу было вызвано также отсутствием кадрового резерва госслужащих. Советская номенклатура была сильна именно своей методичной работой с резервом, который форсировался постоянно и для всех уровней власти. Перестройка разрушила этот институт, а последующие годы реформ завершили деструктивную работу в этом направлении. При Ельцине возникла разночинная по своему происхождению элита, рекрутированная из самых экзотических социальных групп и не имеющая серьезного управленческого опыта: там были доценты, спортсмены, священники, отставные унтер-офицеры, циркачи, экстрасенсы, врачи и проч., и проч. Хотя выходцы из старой номенклатуры по-прежнему составляли костяк элиты, они, как правило, не претендовали на первые роли.
