Значит, Ленин был пассивным, а Зиновьев — активным любовником. И это подтверждается следующим письмом. Оно написано из-под Нарвы весной 1918 года, когда был разгромлен Юденич. Красная Армия остановилась на эстонской границе, и Зиновьев собирался вернуться с победой в Петроград. Он ликует и совсем теряет осторожность в выражениях.
«Вова, я скоро приеду и больше не выпущу тебя из своих объятий, что бы ни говорила эта грымза! Враг бежит по всему фронту и, думаю, больше с этой стороны не сунется. Так что жди меня и спеши подмываться, я скоро буду».
Однако не прошло и нескольких месяцев, как в отношениях любовников назревает разрыв. Он, как всегда бывает в таких случаях, связан с ревностью. Мы узнаем об этом из письма самого Ленина, которое он написал Зиновьеву, находившемуся в то время на Северном Кавказе. Ленин пишет ему почему-то по-немецки. «Милый Гершеле! Ты совсем не должен обижаться на меня. Я чувствую, что ты намеренно затягиваешь свое пребывание на Кавказе, хотя обстановка этого совсем не требует. Вероятно, ты обижаешься на меня. Но я тут не виноват. Это все твои глупые подозрения. То, что касается Лейбы и меня — это было лишь однократно и больше не повторится... Жду тебя, и мы помиримся в нашем чудесном гнездышке».
И подпись в конце по-русски: «Твой всегда Вова».
«Ильич, — следует немедленно из Владикавказа ответ Зиновьева.
– Это совсем не глупые подозрения насчет тебя и Лейбы. Кто же не видел, как ты кружил вокруг него все последнее время? Во всяком случае, у меня есть глаза, и я достаточно долго тебя знаю, чтобы судить... Мне ли не знать, как загораются твои глазки, когда ты видишь мужчину с крупным орудием. Ты сам всегда говорил, что у маленьких фигурой мужчин великолепные орудия... Я же не слепой и видел прекрасно, что ты готов забыть нашу любовь ради романчика с Лейбой. Конечно, он сейчас рядом с тобой и ему легко тебя соблазнить. Или это ты его соблазнил?..» Действительно, в то время Лейба Троцкий — наркомвоенмор Республики - был продолжительное время в Москве рядом с Лениным. И, надо полагать, тут у двух вождей и зародилось взаимное чувство.
Лейба Троцкий, бравый нарком обороны, пламенный трибун и оратор, занял в ленинской постели место Зиновьева. Ленин же продолжал оправдываться перед Григорием. Он, вероятно, чувствовал, что его связь с Троцким будет непродолжительной, и что вскоре Лев Давыдович бросит его, увлекшись очередной женщиной. Все же Троцкий больше склонялся к женщинам, чем к своим товарищам по революционной борьбе. Только, наверное, для Ленина он сделал исключение, уважил. И вот Ленин пишет на Кавказ Зиновьеву:
«Не обижайся на меня, Гершеле. Ты прав, я действительно не смог устоять. Лейба такой брутальный мужчина. Он просто обволакивает меня своей лаской. А я так в ней нуждаюсь, особенно в такой напряженно политический момент. Мне очень трудно без ласки, а ты уехал, негодник. Вот я и не устоял. Но ты ведь простишь мне эту маленькую слабость, Гершеле? Возвращайся, и ты увидишь, что я полон любви к тебе. Твоя маленькая Вова».
Вероятно, этот маленький пассаж с «маленькой Вовой» окончательно успокоил Зиновьева. Он утвердился в мыслях, что их связь не прервалась, а только на время была омрачена связью «Вовы» с коварным Лейбой-обольстителем. Григорий понесся в Москву, и с тех пор в архиве его больше нет соответствующих писем. Может быть, любовники нашли иной способ связи, или Зиновьев потом уничтожил следы переписки...
Вскоре, однако, злодейская пуля эсерки Каплан сильно повредила здоровью Ленина. С той поры оно было подорвано, и постепенно и половые отношения Ленина с Григорием сошли на нет. Во всяком случае, последней, относящейся к данному вопросу запиской, были несколько строк, написанные рукой Крупской. Она пишет Зиновьеву в середине двадцать второго года:
«Прошу вас не беспокоить больше моего мужа своими домогательствами и просьбами о свидании. Пора бы уже и вам угомониться. Сколько же можно с моей стороны терпеть такое ваше бесстыдство! Ильич болен, вы же знаете это, и излишне говорить вам, взрослому человеку, что ваши шалости на сей раз могут только окончательно подорвать здоровье Ильича. Прошу вас больше не склонять его к тому, на что он всегда слишком охотно шел. Надеюсь, вы поймете это мое письмо. Оно продиктовано заботой о здоровье моего мужа». Не случайно Зиновьев часто в письмах к Ленину неуважительно отзывался о Крупской: «Та женщина, которая мешала нам в Женеве». Теперь она взяла реванш. Столько лет быть отвергнутой собственным мужем ради любовника - это было трудно перенести. Вот теперь, когда Ленин слег и стал беспомощным, Надежда Константиновна решила поставить все на свои места. Больше она не допускала свиданий мужа с Зиновьевым наедине - только в присутствии своем или других членов Политбюро.
В конце тридцатых годов, после ареста и казни Зиновьева, эти архивные материалы попали в руки НКВД и, несомненно, были доложены Сталину. Почему он не распорядился их уничтожить?
Вероятно, по двум причинам. Во-первых, для него все это, несомненно, не было тайной. И он и прежде прекрасно был осведомлен об отношениях Ленина с Зиновьевым и Троцким. Не случайно, поэтому подчеркнуто пренебрежительное отношение Сталина к Крупской. Что ему было ее уважать, если он знал о том, что она - всего лишь ширма для утех своего мужа? Второй же причиной, вероятно, была та, что Сталин решил придержать эти письма на тот случай, если бы пришла пора посмертно скомпрометировать Ленина. Если на каком-то этапе Сталин вдруг решил отказаться от «ленинского наследия» и остаться единственным незапятнанным борцом революции, ему бы как раз весьма пригодились эти письма.
Так или иначе, а архив сохранился до наших дней. И мы можем с удивлением обнаружить, что Ленин был обычным гомосексуалом».
И.В. Соколов, кандидат исторических наук.
И опять та же проблема – автор говорит об открытии новых неизвестных ранее документах. Это факт серьезный и требует доказательств, автор должен предоставить научному обществу их подлинники или копии, но при этом указать точный адрес, где можно найти оригинал, чтобы каждый интересующийся темой мог сам убедиться в подлинности писем и даже провести экспертизу почерка.
Как ни странно, но и в этой статье полно огрехов. Автор даже не удосужился заглянуть в справочник и уточнить даты. Думаю, что расчет был на магическое словосочетание (кандидат исторических наук), которое должно было загипнотизировать большинство и заставить читателей поверить автору на слово.
Теперь обратимся к теме. Итак, начнем с дат.
1. Приводится «письмо Ленина к Григорию Зиновьеву (1 июля 1917 г.): «Григории! Обстоятельства сложились так, что мне необходимо немедленно скрыться из Петрограда». С таким содержанием Ленин не мог написать письмо даже теоретически 1 июля. Не было никаких оснований для беспокойства. Только после восстания 4-5 июля в Петрограде в газетах появилась статья под заглавием: «Ленин, Ганецкий и Ко — шпионы!», прокурор выписал ордер на арест большевистских лидеров во главе с Лениным. После 4 июля возникла опасная для Ленина ситуация, и с 5 июля он перешел на нелегальное положение - за три дня сменил три места пребывания. 7 июля было опубликовано постановление Временного правительства об аресте и о привлечении к суду Ленина и ряда других большевиков, кадетские газеты требовали явки Ленина на суд. По решению ЦК Ленина спрятали в доме Н.А.Емельянова на стации Разлив. Через некоторое время туда прибыл Зиновьев, и Емельянов на лодке переправил их через озеро и поселил в шалаше. Письмо с подобным содержанием Ленин мог написать числа 8-9 июля, хотя в этом не было необходимости - скрываться от ищеек правительства надо было срочно и Зиновьеву, второму человеку в партии, (в большевистском списке по выборам в Учредительное собрание он шел вторым после Ленина). Более того, Зиновьев был организатором и руководителем выступления большевиков и матросов из Кронштадта. И в случае ареста приговор Зиновьеву был бы однозначным. Уговаривать Зиновьева не было необходимости. Разница в числах всего лишь в одну неделю (1 или 8), но она – значимая, и при этом письмо от 1 числа теряет вообще свое смысловое значение.
2. Далее Соколов приводит письмо, которое в сентябре Зиновьев написал из Петрограда Ленину в Финляндию. Письмо очень странное, особенно если учесть, что Ленин переезжал с места на место: из Ялкале в Гельсингфорс, а затем в Выборг, в любую минуту его могли арестовать, он прилагал все свое умение конспиратора, чтобы скрыться и остаться в живых, а тут такая фраза, будто от верховного правителя: «Приезжай, не бойся, я все устрою наилучшим образом». Только в начале октября нелегально В. И. Ленин возвратился в Петроград и поселился на квартире М. В. Феофановой - это была его последняя конспиративная квартира. Автор письма с таким содержанием, датировав его сентябрем 1917 г., не попытался вникнуть в критичность ситуации, когда решался вопрос – быть революции или не быть, - быть Ленину живым или не быть. И в следующем письме, которое якобы послал Зиновьев вдогонку в октябре накануне революции, вообще все поразительно – какая там революция, какая полиция, какие страхи, квартирка снята, райский уголок для уединений приготовлен: «Приезжай скорее, я жду тебя, мой цветок. Твой Гершель».
