Понятно, что руководство ВЧК-ОГПУ сделало все, чтобы нейтрализовать деятельность эсеров, а также представителей других политических партий и организаций, которые могли спровоцировать новые выступления крестьян в Советской России. Руководство органов госбезопасности прекрасно понимало, что могло произойти в стране, где 90 % населения крестьяне. И эти люди в большинстве своем к советской власти относились, мягко скажем, нейтрально. У нас как-то об этом не принято говорить, но крестьян в первые годы советской власти больше интересовала личная экономическая свобода — возможность продавать зерно, овощи и мясо по рыночным ценам, чем кто находился у власти в городе. И это прекрасно понимали не только большевики, но и их политические противники. И старались всячески спровоцировать крестьян на антисоветские вооруженные выступления.
Одна из мер нейтрализации угрозы крестьянских восстаний — наблюдение за деятельностью эмигрантов. В качестве примера можно указать совещание, которое прошло 23 августа 1922 года. На нем руководители двух отделов ГПУ — Иностранного и Секретного — обсуждали меры «борьбы с правыми эсерами за рубежом»[57]. Понятно, что вызвано это было политической активностью последних.
Нужно еще вспомнить и о левых и правых эсерах, а если быть совсем точным, то о печально знаменитом Борисе Викторовиче Савинкове. До революции он боролся против «жестокого гнета царизма», а после победы большевиков объявил им войну. В 1921 году он возглавил созданную в Польше разведывательно-террористическую организацию «Народный Союз Защиты Родины и Свободы». Ее главной задачей было: «свержение режима большевиков и установление истинно русского, демократического строя». При финансовой поддержке польских властей Борис Савинков пытался из Варшавы, а затем из Парижа вести привычными ему методами террора борьбу против советской власти. Базируясь в Польше, «Союз» перебрасывал на советскую сторону небольшие боевые группы. Деятельность «Народного Союза Защиты Родины и Свободы» довольно «близко к тексту» показана в одной из серий советского многосерийного телевизионного фильма «Государственная граница». В мае 1921 года ВЧК раскрыла в Гомеле областной комитет «Союза», имевший отделения в разных городах Белоруссии и России, арестовала несколько сот участников организации. Но корни — заграничные корни — остались. Борис Савинков решил превратить свой «Союз» во всероссийский антисоветский центр. Он заключил соглашения с эмигрантским петлюровским правительством, белорусскими националистами, казачьими антисоветскими группами. 13–16 июня 1921 года в Варшаве состоялся съезд «Народного Союза Защиты Родины и Свободы». На нем присутствовал 31 человек, в том числе (внимание!) иностранцы. Это были офицер французской военной миссии майор Пакелье, офицеры английской, американской военных миссий в Варшаве и офицер службы связи между Министерством иностранных дел и Военным министерством Польши Сологуб. В состав руководства «Союза» вошли братья Савинковы, а также деятель бывшего савинковского же «Союза защиты родины и свободы» А. А. Диктоф — Деренталь, литератор профессор Д. В. Философов, штабс-ротмистр лейб-гвардии кирасирского полка Г. Е. Эльвергрен, казачий полковник М. Н. Гнилорыбов и др.
Группы Бориса Савинкова в Советской России, насчитывавшие свыше 500 человек в разных городах, в 1921–1922 годах провели множество террористических актов. Но все они вскоре были захвачены чекистами. Огромную роль в нейтрализации этих террористов сыграла советская внешняя разведка.
Борис Савинков ездил по Европе, пытаясь найти поддержку и финансовую помощь у лидеров различных государств, пытался заниматься террором, но неудачно. В 1922 году против его организации ОГПУ начало операцию «Синдикат», в результате которой Бориса Савинкова заманили в СССР и в 1924 году арестовали. Он был приговорен к 10 годам лишения свободы и спустя год покончил с собой в заключении. Публично покаявшись на процессе, ни одного из своих агентов Савинков тем не менее не выдал. После его смерти организация вскоре распалась. Часть заграничных боевиков пополнила ряды РОВСа[58], часть занималась шпионажем, продавая свои услуги любому покупателю. Кому перешли по наследству агенты Бориса Савинкова внутри СССР — неизвестно[59].
Не меньшую опасность представляли представители других политических партий, которые эмигрировали в Европу. Согласно данным советской внешней разведки:
«Наблюдается особая активность английской и немецкой разведок. Между 9-м и 23 августа текущего (1924. — Прим. авт.) года в Ревеле английской агентурой ряду монархистов было сделано предложение срочно приступить к активной вредительской работе против СССР, некоторым из них предлагали весьма крупные суммы до 5 000 фунтов стерлингов за организацию взрывов мостов на любых линиях, порчи водопроводов, электрического освещения, трамваев, телефонов, телеграфов и т. п.; в октябре текущего (1924. — Прим. авт.) года аналогичное предложение теми же англичанами таким же монархическим и террористическим группам было сделано уже на этот раз в Гельсингфорсе и в более побудительной форме. В это же время в Гельсингфорсе и в Польше различными группами предлагалось усилить работу в направлении получения подробных сведений за любое вознаграждение о Коминтерне[60], о заграничных центрах коммунистических партий, о курьерской связи, о явочных квартирах, о взаимоотношениях ИККИ со штабом РККА и ОГПУ, а также о политике на Востоке). Известно также, что с момента подписания расторгнутого ныне англо-советского договора кредит на разведку в СССР и Прибалтийских государствах увеличен в три раза, а центр работы перенесен в Стокгольм»[61].
Экономические противники советской власти и фальшивомонетчики
В результате национализации и Гражданской войны почти все владельцы заводов и фабрик лишились своей собственности. Уехавшие за границу капиталисты надеялись вернуть свою собственность. Подробно об их вредительской деятельности рассказано в книге Александра Севера «Антикоррупционный комитет Сталина»[62], поэтому не будем останавливаться на этом вопросе. Большое значение для СССР имела и собираемая Иностранным отделом информация о планах и намерениях противников СССР в области экономики. Например, в 1922 году во время конференции в Генуе страны Антанты пытались поставить Советскую Россию в условия международной изоляции и диктовать ей свою волю. Разведка во многом способствовала тому, чтобы советская делегация успешно вышла из сложного положения, заключив в Рапалло (пригород Генуи) договор с Германией об установлении дипломатических и экономических отношений.
Одним из главных направлений деятельности экономической разведки в двадцатые годы прошлого века была защита интересов СССР от посягательств со стороны тех иностранных коммерсантов, которые стремились взять некоторые предприятия в концессию, не имея при этом достаточных капиталов для их восстановления и рассчитывая лишь нажиться на их эксплуатации. Для этого в период, предшествовавший заключению концессионных договоров, через закордонную агентуру ИНО устанавливались экономические связи иностранных фирм с Советским Союзом, проекты их договоров, источники экономической информации, которыми пользовались эти фирмы для освещения интересующих их в СССР вопросов, выявлялись их связи с бывшими собственниками, предприятия которых сдавались в концессию, и т. д. Все эти сведения передавались в Экономическое управление ОГПУ, которое затем направляло их в ЦК ВКП(б) и СНК СССР. Об этом направлении деятельности ИНО подробно рассказано в книге Олега Мозохина и Алексея Епихина «ВЧК-ОПТУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921–1928 годы)»[63].
Говоря о работе экономической разведки, нельзя не отметить ее успехи в борьбе с фальшивомонетчиками, пытавшимися наводнить советский рынок фальшивыми денежными знаками. Так, в 1924 году сотрудники ИНО с помощью агентуры установили, что одна из «фабрик» по выпуску фальшивых дензнаков находилась в Польше (сначала в Вильно, а потом в Варшаве). Оттуда при попустительстве польских властей фальшивые деньги переправлялись на территорию СССР. Но уже в 1925 году в результате проведенных оперативных мероприятий этот канал был перекрыт[64]. О других операциях по борьбе с фальшивомонетчиками, где активное участие принимали сотрудники ИНО, рассказано в книге Олега Мозохина «ВЧК-ОГПУ. Карающий меч диктатуры пролетариата»[65].
По данным Лиги Наций, всего Россию после революции покинуло около 1 млн 160 тыс. беженцев, и около четверти из них являлись бойцами белых армий. Понятно, что большинство военнослужащих были готовы с оружием в руках сражаться с советской властью. В командирах и организаторах недостатка не было. Наоборот, лидеры активно конкурировали между собой. И двигало ими не только желание изгнать большевиков, но и стремление к власти и возможность заработать. Не секрет, что большинство белогвардейских организаций сотрудничало с западными спецслужбами. А кто же еще мог финансировать их антисоветскую деятельность?
