Там Илона выбирала для закупки морфин-сырец и другие наркотики, пряча их в целлофановом пакете в тогда модную высокую прическу, куда женщины для крепости и лучшей сохранности сложного строения часто вставляли поллитровые и даже литровые стеклянные банки, — и под охраной Мамеда возвращалась к себе в Сухуми, Поти, Батуми. А Мамед имел свою долю.
В МВД он был на хорошем счету потому, что, по существовавшей в то время системе процентности раскрытия преступлений, являлся одним из первых, и потому, что его сестра была замужем за заместителем министра внутренних дел Даудовым. Сажая случайных наркоманов, едва ли не впервые решившихся покурить анашу, Муталибов, с помощью подставлявших их агентов, повышал отчетность. Если же кто-то из наркоманов был из состоятельной семьи или сам имел деньги, то за таким Мамед мог следить целыми сутками: захватывал, и получал свою взятку. В этом он также превзошел всех коллег. А отобранные наркотики он пускал в продажу, реализовывая через барыг, работавших на него.
Так осуществлялся «круговорот наркотиков в природе»: изымая у одних барыг и беря взятки, Мамед отдавал наркоту для продажи другим барыгам, около которых ставил свои засады и захватывал приобретших дозу простых потребителей, реквизируя наркотики вновь — и опять беря взятки. Сам он не пил, не курил; единственной его любовью и целью были деньги — и машины. Купив сначала одни-другие «Жигули», он приобрел ГАЗ-24, затем ГАЗ-24-10: как только выходила новая отечественная модель, он ее брал, а в то время это пристально отслеживал ОБХСС. Обычно машины покупались по доверенности на других лиц, но Мамед увязывал это со своими коллегами.
Когда Брежнев еще был у власти, но КГБ с Андроповым во главе занимал все более главенствующие позиции, оттесняя Щелокова с его МВД, и фактически началась война за власть между КГБ и МВД и перекинулась на регионы, — тогда сотрудниками КГБ ЧИАССР была проведена следующая операция. Один ювелир, Алиев, состоявший в близких дружеских отношениях с начальствующим составом Ленинского РОВД и другими сотрудниками милиции ЧИАССР, построил с ними такую схему. Договариваясь к кем-то (например, стоматологами) о покупке золота, он, как ювелир, подставлял их, «сдавая» ментам, которые конфисковывали золото и брали крупные взятки. Так случилось и со стоматологом из 4-й больницы Заводского района Грозного, хорошим человеком по имени Константин, получившим срок и отправленным в лагерь Алды.
КГБ узнал об этих операциях — и провел свою встречную акцию, захватив человек шесть сотрудников МВД, в том числе подполковника Аристова, «пустив» его как главаря. А когда на них собирали характеристики и другие следственные материалы, то Муталибов выступил, оказав солидарность и не дав показаний против своих сослуживцев. А так как он числился чуть ли не первым взяточником, и КГБ имел об этом всю информацию, то отказ от дачи свидетельств послужил поводом для его увольнения из органов МВД.
Мамед унывал не долго. Он нашел свою стезю в криминальных «кидняках» машин в Южном Порту в Москве, — куда и перебрался. Там он также преуспевал, сколотив со своим школьным другом Абдулом Эрзанукаевым, который стал лидером группировки, бригаду по кидняку автомашин. Абдул, прежде осужденный по малолетству за удар ножом с целью грабежа в парке Кирова города Грозного, затем участвовал вместе со ставшим ментом Мамедом в оперативных рейдах по поимке наркоманов. Они часто ездили на Абдуловской машине, с ними в команде был хоть и не мент, но школьный друг — наркоман, специализировавшийся на рулетке по распространению билетов ДОСААФ с целью мошенничества, — Коля Балбошин по кличке «Ж… а». Он также крутил руки наркоманам, которых Мамед арестовывал. А полученные деньги делили между собой.
К тому же Абдул с выгодой женился на следовательше Ленинского РОВД, значительно старше его. Сложилась домашняя «мафия». Одни давали наколки, другие выслеживали и ловили, а третьи сами вели уголовные дела — и их закрывали за взятки.
А с «открытием» Южного Порта бригада перенесла свою деятельность в Москву, где преуспела, и с началом кооперации стала загонять новоиспеченных бизнесменов под свою «крышу», обкладывая их данью. Как результат, Мамед строит огромный дом, а у Абдула появится едва ли не самый большой дом в городе Грозном по улице Жуковского, в поселке Калинина. В этом доме впоследствии будет располагаться штаб Басаева, с которым они были в близких отношениях, и там остановится после Первой войны приехавший выступить и ведший переговоры о нефти с Шамилем Басаевым Иосиф Кобзон. От Басаева он получит в подарок именной пистолет иностранного производства. Певец пошутит и примет подарок с такими словами: «Вот Куликов (тогда министр внутренних дел России, — В.М..) говорит, что Басаев вооружает террористов, я приеду в Москву, зарегистрирую официально пистолет и ему покажу со словами, — я тоже стал теперь террористом?».
Скопив капитал, Мамед заключил фиктивный брак с немкой и выехал за границу. Перебравшись в Испанию, купил огромный особняк, куда и перевез свою настоящую чеченскую семью, и организовал бизнес, открыв выгодную страусиную ферму, продавая (чужими руками) мясо и яйца, а из кожи делая обувь и сумки. Оставшиеся в России перегоняли на его счета заработанную валюту, которую он там прокручивал.
Жена Мамеда — Ася Сулейманова, — которую, по его словам, он безумно и преданно любил, — к несчастью, разбилась и погибла в автокатастрофе. Но Мамед не долго горевал, и забыть утрату ему помогла родная племянница собственной жены — сестра ее старшего брата, что среди чеченцев считается позором и чуть ли не кровосмешением.
Родители новой жены были в панике, обнаружив пропажу дочери, ее отец метал громы и молнии, клянясь отомстить похитителю, но потом замял дело — прежде всего потому, что семья существует за счет Муталибова и зависит от его капитала. А Мамед, в оправдание кощунственного поступка, сказал: «Понимаете, я так любил Асю, и она так обставила наше гнездышко на свой вкус, вложив всю свою душу, что если б другая женщина пришла в дом — это было б предательством по отношению к Асе. И поэтому я выбрал племянницу, которая отнеслась бы ко всему созданному тетей с любовью и бережливо!».
Так как Мамед — дагестанец, он попытался объяснить действия и с той стороны, что у дагестанцев не возбраняется брать в жены довольно близких родственниц, даже двоюродных сестер.
После окончания Первой чеченской войны и выборов Президента, Мамед попытался подлезть к Басаеву, заказав за границей рекламные проспекты с изображением Шамиля Басаева, видео-ролики и т. д. Но выборы в президенты Масхадова не дали осуществиться планам М. Муталибова.
Ныне Мамед, сделав хороший «подъездной» подарок Рамзану Кадырову, научившись совершать намаз и даже выучив арабский алфавит, что позволило ему «читать» Коран, получил от Рамзана «добро» на пост муфтия Чеченской Республики. — Таковы наши «праведники». Полысевшие и убеленные сединами, они чинно, как подобает умудренным опытом и набожным старцам, достойно прожившим жизнь, наставляют молодежь и в одночасье «превращаются» в символ той моральной чистоты, о которой сами никогда не имели понятия.
…Замминистра Тамара Кадзоева в конце концов стала сама наркозависимой. С этой должности она была переведена на работу главврача обкомовской спецполиклиники Грозного.
Полностью замазанные в сбыте наркотиков, Арсановы высоко поднимаются в должностях. Абдул-Кахир становится начальником медотдела МВД, и все зоновские больнички отныне находятся в его подчинении, что дает ему возможность обогащаться, представляя к актировке заключенных, здоровье которых на самом деле не давало оснований для опасений. Без подписи Арсанова ни один зэк не мог быть актирован, то есть выпущен на свободу по медицинским основаниям.
Подросший братец из Орджоникидзе, Абдул-Кадыр сначала на деньги от наркотиков купил должность директора вагона-ресторана в поезде Грозный — Москва, что приносило доходы и позволяло спекулировать, а затем приобрел место директора в открывшемся тогда новом и самом крупном ресторане (комплексе) Грозного «Океан». А третий их брат был устроен директором магазина Спорттовары на проспекте Революции.
Абдул-Кахир при Завгаеве был назначен последним министром страховой медицины, но долго там не продержался, как и сам Завгаев, а деньги — сорвал. Его база и домовладения находились в Кисловодске, но у него были фармацевтические фирмы также в Москве. Он пытался конкурировать с Брынцаловым. В отсутствии хозяина на его квартиру в Кисловодске было совершено вооруженное нападение, так как думали, что он находится дома. Оказавшемуся в квартире его дальнему родственнику разбили голову пистолетом, пытали. Это вынудило Абдул- Кахира перебраться из Кисловодска в Эмираты.
…Возвратимся к Салгериевым: женившись на Фатиме, генерал Семенов получил огромные перспективы для махинаций. Тогда еще командовавший сухопутными войсками России, генерал привлек тещу Тамару и товарищей своей жены, учившихся с ней в школе и живших в одном дворе А. Абдулвадудова и Р. Габисова, и создал преступную группу по продаже боевых вертолетов под видом металлолома от сбитых в Чечне машин. То есть они продали новые вертолеты по цене веса металлолома, по документации сделки, а разницу разделили между собой. Безопасность сделки осуществлял генерал КГБ Рэм, живший в Ясенево на улице Тарусской в Москве.