Ознакомительная версия.
В документальной переписке имелась информация о количестве рейсов в Испанию. Отмечалось, что не имеется никаких доказательств того, что Россия послала военные материалы в Испанию до второй половины сентября. Первые партии русских военных материалов прибыли в Испанию примерно 1 октября, преобладающая часть военных материалов посылалась из черноморских портов, и у англичан имелись точные сведения о каждом судне, везущем военные материалы из России, а также о перевозке советских военных специалистов на судах в Испанию. Английская разведка считала, что с начала поставок до конца ноября республиканцы получили из СССР не менее 75 самолетов и более 100 танков. Несмотря на все усилия по маскировке, военной разведке не удалось скрыть поставки военной техники и переброску специалистов в Испанию.
Конечно, информация о событиях в Испании поступала в Москву не только из Лондона. В Италии имелись источники «Зиго», «Леонардо» и «Альберти», от которых поступала ценнейшая информация об итальянских военных поставках мятежникам и о посылке итальянских войск на помощь Франко. Так, от «Альберти» 15 февраля 1937 г. пришло сообщение, что из Неаполя со второй половины декабря по 1 февраля на 18 пароходах в Испанию отправили сводный корпус в составе пехоты, артиллерии, механизированных частей. Очевидно, это была первая информация о прибытии в Испанию итальянского экспедиционного корпуса, разгромленного потом республиканцами под Гвадалахарой.
Документов, написанных и подписанных Берзиным, о его работе главным военным советником в Испании достаточно много. Подробные отчеты, подписанные его испанским псевдонимом «Доницетти» и адресованные начальнику Управления комкору Урицкому (псевдоним «Директор»), лежат в архиве и доступны исследователям. Особенно это касается периода ноября — декабря 1936 г., когда началась оборона Мадрида, и Москва в лице наркома Ворошилова требовала от него чуть ли не каждый день подробной информации, в первую очередь о событиях на мадридском фронте. И когда в конце ноября 36-го, очевидно, не имея времени, он сократил количество докладов и докладных записок в Москву, то тут же получил от наркома жесткое предупреждение. 4 декабря 1936 г. в адрес Берзина поступила шифротелеграмма из Москвы: «Самая добросовестная самоотверженная работа никого из нас не освобождает от обязанности отчитываться, докладывать о выполнении поручений. Вам, седому большевику, это должно быть известно. Я требовал и буду требовать своевременных ответов на мои телеграммы, из которых многие пишутся на заседаниях высшей дирекции (Политбюро ЦК) по ее указаниям. Это не превращение Вас в писаря, а непременное условие организационной работы в столь трудных условиях… Запомните раз и навсегда, что ни я, ни тем более высшая наша дирекция не может терпеть малейшей небрежности в выполнении поручений, в отчете о проделанной работе. Хозяин». Это был псевдоним Ворошилова.
Доклады, которые Берзин посылал «Директору», поступали не только ему. Сразу же после поступления в Москву регулярной информации из Мадрида в Управлении начали выпускать специальные сборники с испанскими материалами военно-политического характера, а потом и по специальным вопросам — о применении в Испании артиллерии, авиации и танков. В сборнике № 2 (ноябрь 1936 г.) были помещены три письма и один доклад «Доницетти» о состоянии военной промышленности в республиканской Испании. В сборнике № 3, выпущенном Управлением 3 декабря 1936 г., его письма «Директору» по вопросам военного производства в развитие предыдущего доклада о состоянии военной промышленности. В начале декабря 1936 г. в Москву ушло еще два документа: доклад об общем положении от 10 декабря и письмо о состоянии испанской республиканской армии от 12 декабря. Этот документ был опубликован в сборнике № 4 от 31 декабря 1936 г. Каждый документ на 7–9 машинописных страницах. И это не считая ежедневных шифрованных радиограмм. Так что писать главному военному советнику в конце 36-го приходилось очень много.
Доклады и письма Берзина очень эмоциональны. Хороший слог, четкость и ясность изложения. Трудно поверить, что их писал человек после труднейшего трудового дня, писал под бомбами и снарядами франкистов. Это немногое из эпистолярного наследия руководителя советской военной разведки, так что лучше не пересказывать все эти документы своими словами. В этих докладах и письмах негативная оценка деятельности высшего военного руководства Испанской Республики, которые он давал. Вот выдержки из некоторых докладов с краткими комментариями автора.
Письмо «Доницетти» Урицкому в начале ноября 1936 г.: «Поверь, что писать некогда и писать очень трудно. Все время живем заботой — как удержать фронт, как не сдать Мадрида, как сколотить хоть какие-нибудь резервы для фронта и для удара по противнику. Местные люди, за небольшим исключением, почти ничего не делают, за ними нужно бегать, ловить их, доказывать необходимость того или иного мероприятия… В центре, наверное, думают, что мы здесь имеем дело с приличными штабами, имеющими дублированную связь со всеми частями, что эта связь идет сверху вниз, а также вдоль фронта, что можно каждый час знать — что, на каком участке делается. Ничего подобного здесь нет… Советники использованы следующим образом: группа Кулика — Кулик, Попов, Батов, Полковников — работают с фронтовым штабом, причем, учитывая неустойчивость частей и слабость их командиров, Кулик, Попов и Батов почти постоянно находятся на фронте — в бригадах и группах. Полковников больше сидит при штабе фронта — учит вес- ти карту, оперсводки, подготовляет материал для решений, а также выезжает на фронт. На фронте в трудные моменты наши советники неизбежно становятся начальниками штабов бригад, помогают приводить части в порядок после быстрых отходов. Неоднократно бывали такие положения, что Кулик, Попов, Батов, Воронов (артиллерист), Мансуров, желая примером остановить бегущих, оставались между отступавшими синими и наступавшим противником… Кулик завоевал в бригадах большой авторитет своей распорядительностью на поле боя, своим мужеством, умением командовать массой. В штабе фронта у него дело обстоит хуже: он, видя волынку со стороны испанских генералов и полковников, видя подчас предательские их действия, тупоумие отдельных офицеров (в штабах этой шпаны довольно много; на фронте их почти нет), срывается с тона, начинает повышать голос и иногда допускает неосторожные выражения. Как с ненужной и бесполезной в данной обстановке храбростью, так и невыдержанностью в тоне я борюсь, напоминая о Ваших директивах…»
Вот такой была его оценка, и весьма подробная, работы советских военных советников в Испании. О себе и своей работе он писал скупо: «…Лично я занят всем, чем угодно: и разработкой операций (со мной согласовывают), и сколачиванием ударной группы, и нажимами на военмина, организацией пунктов связи, писанием донесений, конферированием с корпорантами. Много приходится разъезжать, бывать в Альбасете, в штабе фронта, Мадриде, а также в штабах на фронте, ибо для того, чтобы двинуть хоть что-нибудь вперед, приходится иногда наваливаться «скопом» на здешних руководителей…» И опять о других: радистах и шифровальщиках: «…Присланные радисты — народ хороший, но не все с одинаковой квалификацией. Они, правда, стараются, работают на совесть, и, думаю, скоро все будут хорошими работниками. Гораздо хуже дело обстоит с шифровальщиками. Во-первых, плохо, что много женщин: в здешней обстановке это лишний «груз», который не всегда решаешься держать на сомнительном участке (есть, конечно, и очень храбрые женщины); во-вторых, большинство шифровальщиков или слабо знают язык, или совершенно не знают; в-третьих, шифровальщиков не хватает». И как всегда, в его письмах и докладах — рекомендации и пожелания.
«Необходимо:
а) дать мне для информации пару квалифицированных людей, т. к. сам не имею времени писать;
б) дать на каждую новую бригаду по одному советнику;
в) дать 10 инструкторов по пулеметам для обучения в бригадах и в школе;
г) дать 10 инструкторов по шифрам для школы и для бригад;
д) двух — по связи, двух — по тылу, двух — по транспорту».
Доклад «Доницетти» Урицкому о состоянии испанской республиканской армии был датирован 16 ноября 1936 г. Его оценки были не очень оптимистичными: «Состояние армии Испанской Республики, ее численность, организацию и вооружение на сегодняшний день охарактеризовать очень трудно, так как никто — ни «Генштаб», ни военное министерство, ни штабы фронтов и групп этого не знают. Не знают и отдельные партии, сколько их людей на фронте. Цифры даются приблизительно, «от — до». Если у меня имеются некоторые более или менее точные данные о центральном фронте, то совершенно неточные о Каталонии, Астурии и Юге». Это касалось также и вооружения республиканских частей. Не хватало ручных и станковых пулеметов, орудий, мало было танков (поставки из Советского Союза только начинались). И, конечно, очень слабой была информация о войсках Франко: «О противнике точных данных нет. Подсчет тех данных показывает, что противник располагает армией не свыше 65 000 чел., включая все части, причем из этого количества около 25–30 тысяч на участке Толедо — Мадрид — Гвадаррама до Сигуэнцы, 12 тысяч против каталонцев, тысяч 10 на севере, остальные на юге и в тылу. Насыщение артиллерией на всем центральном фронте большое. Во всяком случае, оно соответствует штатным требованиям модернизированных соединений. На других участках (фронтах) у противника техники, очевидно, меньше, так как он там большой активности не проявляет… Резервов у противника, очевидно, мало. Об этом говорит характер его действий под Мадридом. На Мадрид белые наступают на узком фронте в 15–20 километров, не пытаясь широким обхватом отрезать снабжающие пути и выход из города. Для такого обхвата у него сил, очевидно, не хватает, и он боится растягивать свои силы, потерять возможность наступления…» В своем докладе Берзин очень критически оценивал действия республиканской армии, отмечая низкую дисциплину, отсутствие командного состава, а также дезертирство и уход с фронта целых подразделений. Вот такая жесткая оценка состояния республиканской армии на середину ноября была дана главным военным советником.
Ознакомительная версия.
