Особенно неприятно было то, что просьбы повторялись почти каждый год. Мы их предупреждали, что рассматриваем дополнительные заявки последний раз и на следующий год просим самостоятельно выходить из положения, за счет собственных ресурсов. Но ничего не действовало.
Вот вам иллюстрация к тому, что мы от дружбы с Польшей материальных благ не имели, однако ничего не делали, что нарушило бы гармонию ее хозяйственной деятельности. Ведь наша дружба была искренней, основанной на лозунге «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». И мы ему следовали в ущерб нашей экономике. В порядке защиты поляков скажу, что, конечно, они не могут забыть ни разделов своей страны с участием России, ни антипольского сговора 1939 года. Ну а потом? Мы понесли в войну страшные потери, мы оказались главной силой, которая освободила Польшу от фашизма, и мы же теперь несем основную тяжесть экономического бремени. Конечно, с Польшей у нас пока что не такие отношения, как между республиками СССР. Тут у нас общие ресурсы, они создаются трудом всего советского народа, и распределение благ происходит на общих основаниях. С поляками другой счет: налицо два независимых государства. Но мы же все-таки братские народы, плечом к плечу идущие по пути, указанному Марксом и Лениным! Думаю, что все перемелется.
Между социалистическими странами всегда существовали контакты, позволяющие взаимовыгодно кооперировать труд и капиталы на коммерческой основе. Гомулка как раз смело шел на такую кооперацию. И Чехословакия при Новотном приветствовала соглашения, распределявшие прибыль между участниками вложения капиталов соответственно вкладу каждой страны. Болгары стояли на такой же позиции. С венгерским руководством у меня на этот счет никогда не возникало никаких разногласий, все спокойно решалось экономистами и финансистами. Полагаю, что это правильно.
Только Румыния очень ревностно относилась к своей экономической независимости, боялась любой кооперации, даже той, которая ей коммерчески выгодна.
Я думаю, если каждая страна – участница СЭВ не будет рассматривать своего партнера как равноправного, а условия – взаимовыгодными, то рано или поздно это обязательно обернется обратной стороной. Вместо того чтобы укреплять взаимные отношения, они могут рассыпаться. Тому пример – Польша. Когда Советский Союз вынудил Польшу поставлять уголь, за который мы платили ниже мировых цен, то в Польше ситуация начала накаляться, и там зазвучали враждебные голоса.
Надо с открытой душой подходить к кооперированию наших материальных, технических и научных средств, и так, чтобы было выгодно всем.
Вспоминаю в данной связи и такой эпизод. В Польше при нашей материальной помощи, с нашим оборудованием и под нашим техническим руководством был возведен крупнейший металлургический завод в Новой Гуте. Антисоветские элементы критиковали нас: русские навязали строительство, а нам он не нужен. Гомулка же справедливо доказывал, что металлургический завод действует в польских интересах. Польша не потребляет сама всю производимую сталь и продает ее за границей, выручая валюту. Там мы по-братски поступились материальными ресурсами в пользу Польши. Когда же наши отношения нормализовались и люди пришли там в здравое сознание, то сами признавались, что прежняя критика была глупостью, которую использовали враги, хотевшие поссорить СССР с народом Польши.
Границы. Этот вопрос всегда болезнен.
Я помню, как определялись западные границы Польши с Германией, они прошли по Одеру – Нейсе. Тогда все радовались, считали, что Польша получает выгодные границы на Западе. Поляки обосновывали исторически, что когда-то эти земли принадлежали Польше. Я полякам верил, хотя сам я этих источников не видел, но у меня было одно желание, чтобы границы Польши были бы подальше отодвинуты на Запад. Мое внимание как-то привлекло расположение города Щецина. Он находится в дельте Одера, на левом берегу Одера. Я спросил Сталина:
– Устанавливаются границы по Одеру, а вот Щецин… Он куда отходит?
Сталин проявил интерес. Я ему рассказал, как географически расположен этот город.
Потом я узнал, что Щецин включен в состав польского государства. Почему тогда Сталин прямо не высказался? Видимо, он не был уверен, сможет ли это сделать. Много позже, когда я был в Польше, товарищ Гомулка предложил поехать в Щецин. Западные земли неохотно заселялись поляками. Они не хотели оставлять своих земель, на которых жили до войны, несмотря на то что на Западе были хорошие условия и земли были хорошие. Поляки не были уверены, что эти территории останутся за Польшей. Щецин стоял полупустым, туда люди шли неохотно. Принимали меня торжественно: встречи, митинги, выступали польские товарищи, я выступал. Потом объявили о присвоении мне звания Почетного гражданина города Щецина. Со мной это заранее не согласовали. Я ломал голову, почему они так поступили, предварительно меня не уведомили. Потом я пришел к заключению, по-моему, правильному, и спросил Гомулку:
– Присвоив мне звание Почетного гражданина Щецина, вы сделали меня заложником? Этим вы хотели подтвердить, что город остается за Польшей и польская нога твердо стоит на этих землях? Моя должность председателя Совета Министров должна сыграть роль гаранта?
Гомулка посмотрел на меня и улыбнулся: он сказал, что они сделали это просто из уважения… Явно он не подтвердил, но и не отрицал, что такое подсознательное желание у них было. На восточных границах Польши дело обстояло иначе.
После того как западные украинские земли отошли польскому государству со всем населением, украинцы не спешили переселяться в Советский Союз. Там веками жили их предки. Они начали борьбу. Эта была борьба и против советской Украины, и против Польши. Поляки были вынуждены принять вооруженные меры против них. Началась кровавая война, она унесла много жизней. Потом польские товарищи решили всех украинцев, которые жили в этих районах и вели себя агрессивно в отношении польского государства, переселить на западные земли. Это тоже говорит о том, что поляки сами не хотели переселяться туда.
Земли на востоке охотно заселялись польским населением. Они были уверены, что Советский Союз не изменит своего решения, и поэтому земли, которые определялись границей на востоке Польши, граничащей с Советским Союзом, считали навечно польскими.
Поляки считали, что границу следует подвинуть еще дальше на восток, они были недовольны. Недовольны были и украинцы. Я уже говорил об этом.
Ну, так уж сложилось, и сейчас это не тема для обсуждения, плюс на минус, как говорится, среди друзей. Изменения в границе не ослабляют нашу государственность, ни общесоюзную, ни республиканскую. И Белоруссия, и Украина давно уже кончили говорить о своих границах.
Возьмем, к примеру, границу Российской Федерации и Белоруссии или Украины. Проезжая по дорогам, не все знают, даже если нет столба с надписью, где граница России с Украиной. При братских отношениях граница не имеет никакого ни политического, ни экономического значения, потому что все пользуются общими благами.
Добавлю еще пару слов о последних печальных событиях, происшедших в Польше.
Соревнуясь с капитализмом, мы не можем отставать в производстве продуктов питания. Наше отставание в какой-то степени является подтверждением преимуществ капиталистического способа производства над социалистическим. Это дает противникам социализма возможность бросать камешки в наш огород. Да, они имеют к тому основания, мы действительно отстаем.
Далеко ходить не надо. Из-за этого, собственно, и произошло восстание в Данциге[198] и других прибалтийских городах Польши. В результате недостатка продуктов и других предметов потребления произошел конфликт, вернее восстание. Толчком к нему послужило повышение цен. Там руководители оторвались от масс, потеряли связи с народом, потеряли чувство меры. Повышая так резко цены, следовало ожидать тех событий, которые произошли. Хотя о людях, которые тогда стояли у руководства, я ничего плохого сказать не могу, а тех, которые пришли сейчас, я вообще знаю мало. Я очень уважал и уважаю Герека[199], считаю его хорошим коммунистом и честнейшим человеком. Также и товарища Лукашевича[200]. Но и Гомулка тоже был не менее предан идеям коммунизма, как и другие: Лога-Совиньский, Спыхальский. Да и вся их группа, потерпевшая крах. Они – не случайные люди. Эти люди прошли закалку, прошли отбор в борьбе с гитлеровским нашествием на Польшу. И они такое допустили. Но это другой вопрос.
«Злоупотребления Сталина особенно болезненно отозвались в Венгрии»
Доклад на закрытом заседании XX съезда КПСС о культе личности и злоупотреблениях Сталина особенно болезненно отозвался в Польше и Венгрии. Это и неудивительно. Партия венгерских коммунистов тоже была сильно потрепана. Расстреляли Бела Куна, организатора компартии Венгрии[201]. Многих других товарищей, которые работали в Коминтерне, подвергли репрессиям. После разгрома гитлеровской Германии к руководству венгерскими коммунистами пришел Ракоши[202]. Ракоши – честный человек, заслуживающий доверия и даже уважения, несмотря на ряд своих недостатков. Недостатки имеются у каждого человека. Он был верен коммунистическим идеалам, много лет просидел в венгерской тюрьме, потом его обменяли, и он выехал в СССР.
