Тем временем македонская армия вышла на берега реки Яксарт, за которой находились земли скифов – массагетов, тех самых, что убили персидского царя Кира и бросили его голову в мешок, наполненный кровью. Здесь, на берегу великой реки, Александр решил построить город, который по его замыслу должен был стать оплотом македонского могущества в стране. « Место это показалось ему подходящим для города, который станет расти, будет превосходно защищен от возможного нападения скифов и станет для страны оплотом против набегов живущих за рекой варваров. Что город станет большим, за это ручалось и обилие поселенцев, которых он хотел собрать здесь, и блеск его имени » (Арриан). И только приступили к строительству, как тревожная весть достигла ушей Царя царей – жители согдийских городов, расположенных вдоль Яксарта, практически одновременно перебили македонские гарнизоны и стали готовиться к войне, укрепляя стены и собирая войска. Полыхнуло по всей стране, согдийский князь Спитамен осадил македонский гарнизон в Мараканде, и появились слухи о том, что на помощь повстанцам из-за Яксарта придут скифы. Согдиана восстала!
* * *
Судя по всему, выступление против македонцев было тщательно спланировано. А иначе и быть не могло, чтобы одновременно атаковать в городах царские гарнизоны, нужна была предварительная договоренность, да и выдвижение скифских отрядов из степей к Яксарту тоже об этом свидетельствует. Арриан так и пишет об этом: « В это время на берега Танаиса прибыло войско азиатских скифов; многие прослышали о восстании варваров, живущих за рекой, и собирались и сами напасть на македонцев, если восстание окажется действительно серьезным ». Имена тех, кто поднял народ на борьбу с завоевателями, известны – это полководцы Спитамен и Датаферн, те самые, которые выдали Александру Бесса. « В этом восстании приняли участие и многие согдийцы, которых подняли те, кто захватил Бесса; они же привлекли на свою сторону и часть бактрийцев. Может быть, они действительно боялись Александра, а может быть, только ссылались как на причину восстания, на приказ Александра собраться всем начальникам этой страны в Зариаспах, самом большом городе; по их мысли, собрание это созывалось с целями недобрыми » (Арриан). На мой взгляд, причина восстания кроется не только в этом – после того как рухнула Персидская империя, у согдийцев появился реальный шанс построить независимое государство, но появление другого Царя царей было воспринято ими как смена одного хозяина другим. Выдача Бесса ожиданий не оправдала, нашествие предотвратить не удалось, и потому оставался последний шанс – путем вооруженной борьбы заставить врага отказаться от власти над страной. По большому счету, для согдийцев Искандер был никто и звали его никак – они и персов-то еле терпели и избавились от их власти при первом же удобном случае, а уж вешать новое ярмо вместо старого себе на шею они явно не собирались.
Но и Македонец, получив известия о восстании, тоже не сидел сложа руки – он прекрасно понимал, что если дать ему разрастись, то подавить его станет практически невозможно. На борьбу поднялись жители семи городов, и перед Александром был выбор – или разделить войско и атаковать города одновременно, или же захватывать их по одному. В каждом плане были свои плюсы и минусы, но он принял промежуточное решение: быстро заготовив огромное количество лестниц, половину войска под командованием Кратера он отправил на самый большой город региона – Кирополь, бывший центром восстания, велел взять его в плотное кольцо и готовить осадную технику. Вся кавалерия была отправлена к двум самым отдаленным городам согдийцев с целью их блокады, а сам он с другой половиной армии выступил на ближайший к македонскому лагерю город, который назывался Газа, и с ходу повел своих солдат на штурм.
Согдийский город Газа – это не Тир и не Галикарнас, стены невысокие, глинобитные, вряд ли они представляли серьезное препятствие для македонских ветеранов. Лучники, пращники и метатели дротиков засыпали стены градом метательных снарядов и в итоге загнали защитников внутрь города – воспользовавшись моментом, македонская тяжелая пехота с помощью приставных лестниц захватила стены. Улицы пылающей Газы стали полем сражения, но перевес был на стороне захватчиков, и город вскоре пал. По приказу царя все мужское население вырезали, женщин и детей солдаты забрали себе, а сам город был разграблен и разрушен. В этот же день, когда Газа была превращена в руины, а кровь ее защитников еще не успела высохнуть на улицах, македонская армия уже маршировала к следующему городу. Он был взят по такому же сценарию, Александр не стал выдумывать ничего нового, учинив над горожанами такую же зверскую расправу. Третий город был захвачен на следующий день, и его судьба ничем не отличалась от предыдущих двух.
« В это же самое время, пока он занимался со своей пехотой этими городами, он отправил конницу к двум другим соседним городам, приказав никого оттуда не выпускать, чтобы никто не узнал о взятии соседних городов, а также о его скором прибытии, и чтобы, обратившись в бегство, жители от него не ускользнули. Все произошло так, как он и предполагал; конницу свою он послал с правильным расчетом. Когда варварское население двух еще не взятых городов увидело дым, поднимавшийся над соседними подожженными городами и к ним прибежало несколько очевидцев штурма, спасшихся среди общего разгрома, – тогда все, как были толпой, кинулись бежать из этих городов, наткнулись на стройные ряды всадников и были в большинстве своем изрублены » (Арриан). Как стратег Александр сражается просто великолепно, действует на опережение врага, за два дня его войска берут пять городов, и шансов на то, что скифы окажут помощь восставшим согдийцам, становится все меньше и меньше. Правда, и методы, которыми действует царь, подавляя всякое сопротивление, становятся все более жестокими и кровавыми. И в корне неправильно, что античные авторы именуют жителей Согдианы варварами – здесь варвары не они, а те, кто вторгся в их страну, кто разрушает веками создаваемые оросительные системы и ровняет с землей города, превращая цветущие земли в безводные пустыни. Это варвары с Запада вырезают население вместе с женщинами и детьми, это они возомнили себя повелителями Ойкумены, огнем и мечом проходя по непокорным землям, это они уничтожают всех, кто посмел взять в руки оружие, чтобы преградить им путь. Страшная тень Искандера Двурогого пала на Согдиану, и страна умылась кровью. Но война еще только началась, и даже сын Амона не может предвидеть будущего.
* * *
После разгрома пяти городов Александр повел свое войско на соединение с Кратером, который по-прежнему держал Кирополь в осаде. Укрепления этого города были гораздо крепче и мощнее, чем те, что окружали захваченные города, да боеспособных мужчин туда собралось достаточно много. Арриан указывает, что « взять его македонцам с ходу было бы не так легко », а потому в случае, если осада затянется, у согдийцев появлялся шанс на ее удачный исход – могли подойти скифы, либо Спитамен захватив Мараканду, мог оттянуть на себя главные силы Двурогого. А потому битва за Кирополь была жестокой и упорной. Македонские осадные машины несколько дней долбили стены, тучи стрел сыпались на город смертельным дождем, но жители упорно защищались. Македонец, ожидая, когда в укреплениях возникнут проломы, через которые можно было бы вести войска на приступ, обратил внимание на то, что протекающая через город речка пересохла. Историю Александр знал очень хорошо, учитель у него был великолепный, а потому он мог сразу вспомнить, каким образом Кир вступил в Вавилон – тогда Евфрат тоже пересох и по его высохшему руслу персидские войска вступили в древний город, атаковав с тыла защитников стен. Видя, что и здесь стена не перегораживает пересохшее русло, царь велел усилить натиск на городские стены, чтобы отвлечь защитников, а сам, взяв агриан, лучников, телохранителей и гипаспистов решил проникнуть в город. Он не мог отказать себе в удовольствии лично возглавить этот отряд, жажда славы и желание превзойти подвигами своего предка Ахиллеса влекли его вперед. Все произошло так, как Александр и рассчитывал – обратив все свое внимание на вражескую атаку стены, защитники просмотрели проникновение в город вражеского отряда. А когда заметили, то было уже слишком поздно: через распахнутые ворота в город неудержимым потоком вливались македонские войска. Но мужеству согдийцев надо отдать должное – видя, что город захвачен и терять им уже нечего, они решили разом закончить войну и, собрав в кулак все оставшиеся войска, атаковали самого Искандера, надеясь убить его. И надо сказать, они чуть было не достигли своей цели! В бешеной круговерти рукопашной схватки Александр был дважды тяжело ранен – сначала в голову, а потом камнем в шею, Кратера, подстреленного лучником, утащили за ворота, и лишь прибытие тяжелых пехотинцев, которые, перемахнув через пустые стены, поспешили на помощь своему царю, спасло того от гибели. Из 15 000 защитников, 8000 пало на стенах и улицах города: остальные, отбиваясь, отступили в крепость и там отразили македонскую атаку. Однако, окруженные со всех сторон и не имея воды, через день они были вынуждены сдаться, а Кирополь по приказу Александра сровняли с землей. Судьба последнего, седьмого, города ничем не отличалась от остальных – его так же взяли приступом и разрушили, а все население перебили.
