Как только США и Советский Союз достигли определенных договоренностей в ходе разрешения Карибского кризиса 1962 года, у международной олигархии с центром в Лондоне сложилось убеждение, что послевоенное (1945 г.) балансирование ядерных сил находилось под достаточным контролем правящих кругов Лондона. По мнению этих кругов в Лондоне и их единомышленников в США не было больше необходимости сохранять те темпы материально-технического роста и технического прогресса, которые требовались бы, если бы угроза мировой войны все еще оставалась вероятной перспективой. Тогда верилось, что Пагоушская доктрина для новой формы британского «баланса сил», а именно геополитического баланса взаимного термоядерного террора, заняла прочную позицию.
Тогда верилось также, что все это ведет к реализации далеко идущих целей, которые Бертран Рассел осветил в такой публикации, как его статья 1946 года в «Бюллетене ученых-атомщиков». В этих кругах, куда входили МакДжордж Банди и связанный с ним британский агент Генри А. Киссинджер, зрело убеждение, что вероятность развязывания мировой войны исключена. Высказывалось даже предположение, которое Рассел выдвинул еще за двадцать лет до этого, что через некоторое время институт государства-нации сменится установлением действительного мирового правительства под эгидой ООН.
Поэтому за месяцы непосредственно предшествовавшие убийству президента Джона Ф.Кеннеди, защитники «Новой эпохи» стали придерживаться того мнения, что опора на науку и технологию более не нужна, даже нежелательна. Индустриальное развитие больше не нужно. Доклад 1964 г. «Тройная революция», опубликованный отделением фонда Форда — «Фондом за республику», еще раз озвучил этот постиндустриальный сентимент. В соответствии с этим мнением люди стали верить, что качество рациональности в образовании и в общественной жизни вообще, необходимое для поддержания рабочей силы современного индустриального общества и домохозяйств, больше не нужно или даже нежелательно.
Своеобразной «лабораторной пробиркой», в которой была взращена некоторая форма безрассудной иррациональности с приданием ей массового характера — движение контркультуры, оказалось антивоенное движение 1965-1968 гг.
В центре поучительных событий поворотных 1963-1968 гг. находился бывший советник по национальной безопасности США МакДжордж Банди. Фактически Банди был инициатором военного вторжения США во Вьетнам. Как только Банди вовлек президента Джонсона в желанную для него войну во Вьетнаме, он покинул правительство и возглавил фонд Форда, из которого он активно дирижировал антивоенным движением в США в период 1965-1968 гг., включая финансирование группы, которая вскоре стала террористической организацией «уэзерменов».
Те же самые силы, которые в 1965-1968 гг. дирижировали антивоенным движением, дали толчок и так называемому «экологическому движению». Затравкой для массового «экологического движения» послужили осколки антивоенного движения, несколько расшатанного где-то около 1970 года. Громкая постиндустриальная шумиха иррационального «движения за экологию» способствовала целому ряду хорошо финансируемых операций против ключевых институтов современного общества. Каждая из операций и все они вместе базировались в течение 1970-1995 гг. на откровенно антинаучном обмане. Все они были нацелены на разрушение индустриального общества шаг за шагом. Совместно с Мировым фондом природы (бывший Мировой фонд в защиту дикой природы) принца Филиппа, эти «экологические» операции на современном этапе своего развития развертываются с конкретным намерением подорвать национальный суверенитет на всей планете путем установления экологических заказников под международным надзором на границах государств либо во внутренних зонах важнейших отечественных минеральных, лесных и гидрологических ресурсов.
Эти и другие подобные им качественные изменения в экономической, валютной и финансовой политике довели ведущие политические институты в самих странах практически до состояния безрассудства. Более точно это может быть описано как непрерывное увеличение разрыва между накоплением финансов и ростом реальной экономики. Это в свою очередь явилось причиной того, что политические институты утратили способность реагировать на реальные жизненные процессы в обществе и большинстве составляющих его социальных слоев.
До 1963 г. номинальная стоимость общих финансовых объемов в США и большинстве других стран была тесно связана с рентабельностью (прибыльностью) агропромышленных предприятий и коммунальных служб. По мере усугублении воздействия «постиндустриальных» направлений путем введения международного валютного порядка, основанного на «плавающем обменном курсе» и допущения безудержной либерализации финансовых и других рынков, стоимость ценных бумаг стала все больше отрываться от рентабельности полезного производства продукции и деятельности коммунальных предприятий. Начиная с 1970-1971 гг. и особенно после того, как в октябре-ноябре 1979 г. Федеральной резервной системой под председательством Пола А. Волкера был введен порядок «контролируемой дезинтеграции экономики», практически прекратилась корреляция между ростом общих объемов финансовых средств и производственной товарной массой.
С недавних пор в США и Западной Европе, как и в России, прибыльность выводится главным образом из этих способов увеличения общих финансовых объемов, которые происходят в результате сокращения производства.
При этих условиях общегосударственная и местная политика в США, как и в Великобритании, также непривычно отделяется от реальности, поскольку интересы тех финансистов, которые фактически овладел политическими фигурами и парламентскими фракциями, оказались полностью оторванным от рентабельности реальной экономики.
Таким образом, за период 1964-1995 гг. европейская цивилизация в ее нынешней форме сместилась в сторону конечной фазы. СЭВ реально испытал воздействие этого сдвига еще с начала 70-х годов. Сейчас страны, которые прежде входили в СЭВ, особенно Россия, захвачены невольным симбиозом существования совместно с мировой системой в ее конечной фазе.
4.9 Новые выводы из уроков истории
В условиях современной республиканской (Commonwealth) формы конституционного государства-нации прогрессивное движение ко всеобщему обязательному образованию в атмосфере стремления к выгодам научно-технического прогресса обеспечивало (до недавних пор) новейшей европейской цивилизации высочайшие темпы фундаментального развития науки и технологии, громадный скачок усиления власти среднего человека над природой. Несмотря на все это зло, которое европейские олигархические интересы постарались посеять на европейскую почву, остается непреложным тот факт, что современная европейская цивилизация продвинула приемлемый уровень жизни отдельного человека вообще значительно выше, чем это могла сделать любая предыдущая культура.
Когда мы кладем на весы достижения современной цивилизации и зло, причиненное ее олигархической составляющей, то оказывается неоспоримым, что реальным путем выхода из разразившегося сейчас глобального кризиса является возрождение государственного (Commonwealth) аспекта этой цивилизации и устранение олигархического нахлебника.
Какова бы ни была лучшая форма общества в отдаленном будущем, ее сейчас не следует рассматривать в практическом плане. Каково бы ни было отдаленное будущее, мы не в состоянии достичь его, пока до него не доживем. Но нам не дожить до этого, если мы не превратим эту катастрофу затянувшегося мирового «Нового темного средневековья», которая в настоящее время грозит всем нам. Мы должны опираться на апробированные принципы, правильность которых без каких-либо серьезных сомнений была доказана на протяжении последних столетий.
На ошибках наших предшественников мы должны научиться побеждать и победить сосредоточенную в Лондоне международную олигархию. Урок этого века состоит в том, что страны, павшие жертвой таких ловушек как англо-французское «Сердечное согласие» короля Эдуарда VII, допустили ошибку, позволив втянуть себя в гонку ради сиюминутных, узких интересов, тем самым забыв о последствиях отказа от защиты принципов.
Мы должны признать один важный прецедент безрассудства этого Тройственного союза. В 1509 году Камбрейская пига победила Венецию и была готова нанести сокрушительный удар. Возможность для Венеции избежать поражения в 1510 году заключалась в ее успешном подкупе некоторых членов Камбрейская пига, чтобы повернуть их против главного соперника Венеции — Франции. В период 1895-1907 гг. Британия, руководимая принцем Уэльским, ставшим королем Эдуардом VII, стравливала Францию, Германию и Россию (среди прочих) в борьбе за важные стратегические интересы каждой из них, играя на их способности стать настолько захваченными мелкими политическими интересами, что они могли бы сами проглядеть самое важное для их жизненных интересов.
