Много людей гибнет в ДТП: в 2006 г. на дорогах пострадали 285 тыс. человек (на 60 % выше уровня 2000 г.). Средняя численность погибших в ДТП в 2000–2006 гг. составила 33 тысяч человек в год. Недавно «преемник» Путина Дмитрий Медведев сравнил масштабы смертности и травматизма в ДТП с результатами боевых действий. Можно было что-то сделать для борьбы с этим явлением — однако низкое качество дорог из-за разворовывания дорожных денег, процветающая коррупция на дорогах, позднее оказание медицинской помощи, низкие требования к безопасности автомобилей приводят только к ухудшению ситуации.
Проблема не только в высокой смертности, но и в низкой рождаемости. Скромный рост рождаемости в последние годы связан с послевоенными демографическими волнами, и очевидно, что меры, принимаемые властями, кардинально изменить ситуацию не смогут: это проблема традиций, обычаев и эффекта урбанизации. Телевизионные акции, посвященные росту рождаемости, не более чем очковтирательство: в среднем в период Путина рождаемость оставалась на уровне 1990-х годов — примерно 1 миллион 400 тыс. новорожденных в год. Власти кичатся принимаемыми в этой области «мерами», хотя меры эти сомнительны. Кого может стимулировать родить ребенка «материнский капитал» в размере 250 тысяч рублей? Правильно — только беднейшие, люмпенизированные слои населения. Что можно купить на эти средства — 10 тысяч долларов? Два с половиной метра жилой площади в Москве, пять метров в провинции?
России не нужно плодить люмпенов. Необходимо стимулировать рождаемость в активной части общества, среднем классе, и делать это более умными мерами. Например, списывать за счет государства ипотечные кредиты при рождении детей: 15 процентов за первого ребенка, 30 процентов — за второго и 50 % — за третьего. Таким образом можно будет и посодействовать решению жилищной проблемы для семей, желающих завести детей, и стимулировать рождаемость прежде всего среди благополучных граждан — только они, в отличие от люмпенов, в состоянии получить ипотечный кредит.
Человек в России физически незащищен, и эта незащищенность только выросла в последние годы, при президенте Путине. Мы не защищены от болезней, не защищены от рисков погибнуть в ДТП, стать жертвой преступников. Финансовые подачки власти стимулируют рождение люмпенов, тогда как реальных мер по стимулированию роста рождаемости в стране никто не предпринимает. Россия продолжает вымирать.
Один из наиболее удручающих итогов президентства Путина — крах пенсионной системы. Создание современной пенсионной системы, адекватной непростой демографической ситуации в стране, было абсолютно необходимым в период благоприятных внешних возможностей.
Но пенсионная реформа с треском провалилась. О пенсионерах теперь государство вспоминает в основном к выборам — когда пенсии слегка индексируются. Перед выборами в Госдуму 2007 года Путин, привычно отругав правительство, приказал до конца 2007 года добавить с барского плеча по 300 рублей к базовой пенсии.
Однако что может власть предложить кроме индексации базовой части пенсий, непонятно. Пенсионная система становится все более ущербной. Общество стареет, соотношение между работающими и пенсионерами будет только ухудшаться. В результате Пенсионный фонд становится все более дефицитным: субсидия на покрытие дефицита бюджета ПФР в 2007 году составила 88,2 млрд рублей, в 2009 г. она вырастет уже до 251,4 млрд рублей (более 10 млрд долларов!), а к 2015 году, по заявлению бывшего руководителя ПФР Геннадия Батанова, может увеличиться до 1 триллиона рублей!
При этом размер пенсий смехотворно мал — в среднем по России сейчас это менее 4 тысяч рублей в месяц. За время действия путинско-зурабовской пенсионной системы отношение средней пенсии к средней зарплате уменьшилось с 33 % в 2000 г. до 24 % в 2007 г. При сохранении этой системы в 2018 году средняя пенсия уменьшится до 20 % средней зарплаты,[24] а к 2027 году — до 15–18 %, в то время как в европейских странах пенсия превышает 40 % средней зарплаты.
При распределительной пенсионной системе, действующей сегодня в России, когда работающие люди за счет отчислений в пенсионный фонд содержат пожилых граждан, достаточный уровень пенсий можно обеспечить только при соотношении работающих и пенсионеров примерно 3:1. Сегодня в России это соотношение составляет всего 1,7:1, а в период 2020–2030 гг., по прогнозам демографов, может уменьшиться до 1:1. При таком соотношении обеспечить пенсионерам достойную жизнь может только переход на накопительную пенсионную систему. При сохранении распределительной системы пенсии можно будет поддерживать лишь на нищенском уровне.
Но создание накопительной пенсионной системы провалилось. Выплаты из нее начнутся не раньше 2022 года, причем до этого времени значительная часть накоплений может быть потеряна. А доходность инвестирования накопительной части пенсий является по сути отрицательной — в 2006 году в системе Внешэкономбанка доходность пенсионных накоплений составила 5,7 % годовых при инфляции в 9 %. Частные управляющие компании показывали среднюю доходность в 20 % годовых, но 97 % граждан — так называемые «молчуны», не выразившие желания перевести средства в частные управляющие компании. Их деньгами распоряжается Внешэкономбанк.
Эти люди могли бы инвестировать средства в частные управляющие компании, но у них нет доступа к информации о том, как это лучше сделать, о параметрах работы различных управляющих компаний, — и нет возможности сделать разумный выбор. Перевести средства под управление частных управляющих компаний еще и не так просто — люди, желающие это сделать, встречают сопротивление в местных отделениях Пенсионного фонда.
Формирование эффективной накопительной пенсионной системы могло бы решить и другие задачи — сформировать капитал, который можно было бы вложить в проекты долгосрочной модернизации страны — развитие электроэнергетической и транспортной инфраструктуры, модернизацию коммунального хозяйства. Конкуренция за пенсионные накопления приведет к тому, что людям будут предлагать лучшие условия вложений.
Но половинчатость реформы, монополия Пенсионного фонда и ВЭБа и нерасторопность чиновников (случайная или умышленная) не позволили успешно осуществить переход к накопительной пенсионной системе.
В феврале 2007 года экс-министр Михаил Зурабов в письме в правительство вообще предложил отменить пенсионную реформу, ликвидировав накопительную систему и направив индивидуальные пенсионные накопления граждан (принудительным образом) на финансирование дефицита Пенсионного фонда. Кстати, после своей отставки, в октябре 2007 года, Зурабов был тайно назначен советником президента Путина и теперь имеет кабинет на Старой площади и получает зарплату в администрации президента. Правда, Путин испугался сообщать общественности о том, что приютил непопулярного экс-министра — указ о назначении Зурабова не был опубликован на сайте президента РФ.
Россия, таким образом, упустила шанс модернизации пенсионной системы в благоприятных внешних условиях и уверенно движется к ее коллапсу. Дефицит Пенсионного фонда нарастает в условиях серьезного риска падения мировых цен на нефть. Созданная накопительная система неработоспособна.
Выходы есть. Можно по примеру Норвегии создать общенациональный пенсионный фонд размером до триллиона долларов, передав ему в управление сверхдоходы от налогообложения нефтяного экспорта, акции госкомпаний, доходы от широкомасштабной приватизации государственного имущества (пока государство в основном тратило миллиарды долларов на выкуп активов у Абрамовича и других олигархов), как предлагает Егор Гайдар. Нужно не накачивать Пенсионный фонд новыми бюджетными вливаниями, а создать систему, которая приносила бы доходы. Если размер такого фонда составит триллион долларов, появится возможность удвоить пенсии даже при умеренной доходности от инвестирования этих средств.
Необходимо более решительно переходить к накопительной пенсионной системе. Мы не можем допустить полного развала российской пенсионной системы к периоду 2015–2020 годов. Путин к тому времени уже уйдет, а расплачиваться за последствия его деятельности придется всем нам.
Время Путина принесло людям полную утрату надежды на правовую и судебную защиту, крах идеи верховенства закона.
«Мы настаиваем на единственной диктатуре — диктатуре закона», говорил Путин в первом своем послании Федеральному собранию в 2000 году. Итоги его президентства можно назвать «диктатурой беспредела». Россия стала чемпионом мира по избирательному применению права в интересах власти. Суды оказались полностью подчинены исполнительной власти, рассмотрение дел приобрело характер массового нарушения прав граждан. Россия завоевала сомнительное первенство по обращениям граждан в Европейский суд по правам человека — более одной пятой всех обращений в этот суд поступает из России, при этом государство проиграло гражданам более 90 % дел. К сожалению, страсбургский суд не может понудить наши суды пересмотреть их решения — он может лишь обязать государство выплатить истцу компенсацию за ущерб. Поэтому наша судебная власть чувствует себя в безопасности.
