По официальным данным посольства России, в Ашхабаде лиц с двойным гражданством около ста тысяч человек. Это цифра по выданным паспортам. Этот учет не учитывает три категории граждан. Тех, кто получил российские паспорта непосредственно в России и не афиширует его наличия. Вторая категория — лица со справками о получении гражданства, но не успевших получить паспорта. И третьи — члены семей граждан, имеющих двойное гражданство. Кроме этого, есть еще огромное количество тех, кто подал заявление о получении российского гражданства и ждал и ждет решения. Речь идет как минимум о 250 тысячах граждан.
Для нас непонятно, чем институт двойного гражданства с Туркменистаном мешал России. Для народа Туркменистана (я говорю не только о русских) это было едва ли не последней ниточкой, связывающей с Россией. Сейчас эта ниточка отрезана.
Соглашение по газу
Принято считать, и не без оснований, что вопрос о гражданстве был одной из жертв, принесенных ради доступа к туркменскому газу. Заверения о возможности поставок громадных объемов газа в короткие сроки являются одним из многочисленных блефов Ниязова.
Нынешние запасы товарного газа в Туркменистане не превышают 600 млрд. куб. м. Вся инфраструктура отрасли, магистральные газопроводы изношены, после развала СССР нормально не обслуживалась, за исключением случаев устранения аварий. Поэтому <…> начиная с 2007 года, поставки туркменского газа в объемах 60–80 млрд. куб. метров ежегодно нереальны.
Хитрый деспот туркменбаши знал, что, в конечном счете, дешевый туркменский газ затуманит алчные глаза российской бюрократии, и она скоро потеряет всякий интерес к теме прав наших соотечественников в этой стране. Сначала он свел на нет усилия российских дипломатов, настаивавших на обсуждении «чувствительных вопросов» в рамках специально созданной в дни кризиса совместной рабочей группы. Затем решил напакостить мне лично, заставив руководство «Газпрома» отменить запланированное на территории моего избирательного округа совещание по газификации села (кстати, ускорение газификации Воронежской области было обещано мне президентом лично — в знак его особой благодарности за решение вопроса о калининградском транзите).
В 2005 году Ниязов обнаглел совсем, отменив в Туркмении трудовые пенсии. Россия опять смолчала, хотя не могла не знать, что этим указом Туркменбаши подписал приговор голодной смерти тысячам русских и туркменских стариков, не имевших иного источника пропитания. Наша власть опять проглотила. Возможность брать дешевый газ опять перевесила ответственность власти защищать своих граждан.
Нет, не надо ерничать над Америкой! Она бы такое издевательство в отношении своих граждан не допустила. А, значит, нам действительно еще далеко до ее берегов.
Имеет ли вообще Россия право и возможности прибегать к силе для защиты своих граждан? На этот вопрос вам до сих пор не мог ответить ни один российский высокопоставленный чиновник. Только зверское убийство наших дипломатов в Ираке в 2006 году заставило Кремль признать, что у России есть право применять силу за рубежами национальной территории для защиты своих граждан. А что раньше, не знали об этом?
На самом деле такая возможность дана России международным правом. Все уважающие себя государства вынуждены прибегать к грубой силе для защиты соотечественников, когда исчерпаны политические возможности спасения их жизни.
Стальной кулак в лайковой перчатке
Однажды, кажется, летом 2002 года, мне позвонили из Генеральной прокуратуры РФ и сообщили, что поступило заявление некоего г-на Храмова, представляющего каких-то «транс-радикалов» (наверное, это радикалы, которые от своего радикализма впали в транс), с требованием возбудить в отношении меня уголовное дело в связи с «пропагандой войны».
После высадки в конце февраля 2002 года американских «коммандос» в Грузии отношения между нашими двумя странами резко ухудшились. Стороны обменивались жесткими заявлениями. Получалось, что американцы как бы перекрывают право России применить силу для уничтожения на территории Панкисского ущелья лагерей чеченских диверсантов.
Я выступил с призывом «перестать мямлить» и, наконец, воспользоваться своим правом превентивного удара, чтобы снять угрозу террористической атаки против России. «Транс-радикалы» сочли, что я призываю к развязыванию войны, и написали на меня донос в прокуратуру.
Следователь предложил воспользоваться правом депутатской неприкосновенности и не вступать в спор с г-ном Храмовым в силу ничтожности данного субъекта. Однако я счел нужным написать в Генеральную прокуратуру развернутое объяснение, которое могло бы послужить для нее правовой основой принятия санкций по применению вооруженной силы для защиты жизни и безопасности российских граждан. Вот текст моего ответа:
«В распространенном мной после варварского теракта в Каспийске интервью российским информационным агентствам (13.05.2002 — «Интерфакс», ИТАР-ТАСС и др.) я действительно высказал свою точку зрения о необходимости проведения российскими спецслужбами антитеррористической операции в Панкисском ущелье Грузии. (…) Что касается правовой стороны данного вопроса, то важно проанализировать, какие ограничения предусматривает Конституция РФ и международное право при применении вооруженной силы для борьбы с террористами и защиты соотечественников за пределами национальной территории? Может ли грубое нарушение прав граждан России (в данном случае заложников из числа российских военнослужащих и чеченских беженцев, терроризируемых в Панкисском ущелье) рассматриваться как враждебные действия против российского государства и является ли это основанием для защиты россиян с применением вооруженной силы?
Есть все правовые основания утвердительно ответить на поставленные вопросы.
Во-первых, недавняя история дает примеры политики государств, рассматривавших применение силы для защиты своих сограждан как вид самообороны. Они также активно использовали свои вооруженные силы или специальные подразделения для защиты граждан других стран в тех случаях, когда они подвергались откровенному геноциду. Достаточно вспомнить, например, трехстороннюю военную интервенцию России, Великобритании и Франции в Турцию в 1827–1830 годах для защиты греков-христиан, подвергавшихся массовому уничтожению. Или военные действия России против Турции в 1877–1878 гг. для защиты от резни православных славян Болгарии, Боснии и Герцеговины.
Во-вторых, Конституция Российской Федерации не только не запрещает использовать мощь государства для защиты сограждан, находящихся в опасности, но и утверждает (статья 2): «Признание, соблюдение и защита прав человека и гражданина — обязанность государства». Таким образом, вред, нанесенный отдельному гражданину, является вредом для государства, основной функцией которого является защита своих граждан. Что же касается территории применения такой государственной защиты, то Конституция России не содержит никаких ограничений на сей счет. Более того, согласно статье 5 «Закона о гражданстве Российской Федерации» граждане России пользуются защитой и покровительством России за ее пределами, а российские власти обязаны защищать их права и интересы, а при необходимости принимать меры для восстановления их нарушенных прав. Данные положения российского законодательства в полной мере соответствуют международному праву. Об этом, в частности, свидетельствует высказывание члена Комиссии международного права, бывшего профессора международного права Кембриджского университета Д. Боэтта (Великобритания): «Есть все основания утверждать, что защита граждан, находящихся как на территории государства, так и вовне, является, по существу, защитой самого государства».
В-третьих, в современной политике США, Великобритании, Франции, Израиля легко можно найти примеры активного применения вооруженной силы для защиты соотечественников за пределами национальных границ. Наиболее известны следующие:
1965 год — бельгийские десантники при транспортной и технической поддержке США и Великобритании предприняли вооруженную операцию для защиты двух тысяч иностранцев в Заире;
1976 год — израильские «коммандос» спасли в Уганде заложников, захваченных палестинскими террористами;
1983 год — США совершили вооруженное вторжение на Гренаду под предлогом защиты тысячи американских граждан, оказавшихся в опасности в результате государственного переворота в этом островном государстве;
1989 год — США ввели войска в Панаму. Одна из основных заявленных причин — необходимость защиты американских граждан в этой стране;
1991 год — четыре тысячи французских и бельгийских десантников вторглись в Заир для эвакуации своих сограждан и других иностранцев.
