Ознакомительная версия.
- распад колониальной системы империализма (советские идеологи надеялись, что освободившиеся государства в основном пойдут по «некапиталистическому пути»);
- обострение противоречий империализма с развитием государственномонополистического капитализма и ростом милитаризма;
- усиление внутренней неустойчивости и загнивания капиталистической экономики, проявляющееся в растущей неспособности капитализма использовать полностью производительные силы (низкие темпы роста производства, периодические кризисы, постоянная недогрузка производственных мощностей, хроническая безработица);
- нарастание борьбы между трудом и капиталом;
- резкое обострение противоречий мирового капиталистического хозяйства;
- небывалое усиление политической реакции по всем линиям, отказ от буржуазных свобод и установление в ряде стран фашистских, тиранических режимов;
- глубокий кризис буржуазной политики и идеологии.
«Рыночная экономика» — новый бренд «денежной цивилизации»
«Профессиональные экономисты» стали активно подыскивать синонимы «неприличного» слова «капитализм». На смену ему стали приходить различные словосочетания; сегодня «естественный отбор» выдержали термины: «рыночная система», «рыночная экономика», «рыночное хозяйство» и т.п. Вот как описывает этот процесс «научных» поисков Дж. Гэлбрейт: «Были начаты поиски неопасной альтернативы термину “капитализм”. В США предприняли попытку использовать словосочетание “свободное предпринимательство” - оно не прижилось. Свобода, подразумевавшая принятие свободных решений предпринимателями, не являлась убедительной. В Европе появилось словосочетание “социал-демократия” - смесь капитализма и социализма, сдобренная состраданием. Однако в США слово “социализм” вызывало в прошлом неприятие (да и в настоящем это неприятие осталось). В последующие годы стали использовать словосочетание “новый курс”, но все же его слишком отождествляли с Франклином Делано Рузвельтом и его сторонниками. В итоге в научном мире прижилось выражение “рыночная система”, так как оно не имело негативной истории - впрочем, у него вообще не было истории. Вряд ли можно было отыскать термин, более лишенный всякого смысла...»[30]
С самого начала «реформ» в нашей стране термины «рыночная система», «рыночная экономика» оказалось самыми употребительными. Ведь «вдохновить» бывших советских людей на строительство «светлого капиталистического будущего» по целому ряду причин (читателю, надеюсь, понятных) было сложно или даже невозможно. К слову «капитализм» в наших условиях «неполиткорректные» граждане начнут добавлять всякие «нехорошие» определения типа «криминальный», «бандитский», «компрадорский», «колониальный» и т.п.
Идеологи «реформ» с самого начала наложили «табу» на употребление слова «капитализм». Для «нейролингвистического программирования» сознания (зомбирования) наших людей стали использоваться благозвучные термины: «рынок», «рыночная экономика», «рыночная система». В современных учебниках по экономике вы можете вообще не обнаружить слова «капитализм», зато термин «рыночная экономика» встречается на каждой странице, иногда несколько раз. При этом смысл термина толком не объясняется.
Между тем термин «рыночная экономика» не менее абсурден, чем «капиталистическая экономика». О том, что мы имеем не экономику, а «хремаcтику», выше уже говорилось. Но никаких признаков «рынка» мы также не наблюдаем ни в «самой рыночной» стране мира - США, ни у себя дома. Важнейшим признаком рынка, как нам объясняют учебники по «экономике», является конкуренция, которая обеспечивает «автоматическое» («стихийное») формирование цен. Последние являются «равновесными», «справедливыми» и т.п. При рыночных отношениях продавцы и покупатели имеют свободу (и возможность) выбора контрагентов, право прямого общения между собой и т.п. и т.д. Не хочу утомлять читателя пересказом учебников по «экономике», но лишь задам вопрос: «Где вы видели такой рынок?»
Отвечу: такого рынка давно уже нет нигде в мире. Может быть, он был во времена Адама Смита, а может быть, даже до него. Рынок, так же как и экономика, давно «умер». Главная причина его «смерти» в том, что в «экономике» стали господствовать монополии (тресты, концерны, синдикаты, картели), которые стали диктовать свои условия другим участникам «рынка». О монополиях и «смерти» рынка можно почитать в уже упоминавшейся книге Дж. Гэлбрейта. Поэтому слово «рынок» для описания современного общества также следует использовать только в кавычках. Добавим, что «смерть» рынка наступила также потому, что сегодня участники рынка давно уже утратили возможность свободного общения между собой. Между ними образовались мощные «кордоны» разных посредников, в том числе «финансовых посредников» в лице банкиров. Сегодня они не только «посредники», но также монополисты, причем самые главные. Почему? Потому что «производят» самый дефицитный в «рыночной экономике» «товар» - деньги.
Естественно, в работах, где современное общество рассматривается как «рыночная экономика», о духовно-религиозной стороне общественной жизни вообще ничего не говорится (или говорится вскользь, как о чем-то малозначительном). Современное восприятие общества (в том числе осмысление общества официальной «наукой») можно назвать вульгарно-материалистическим. Оно является еще более вульгарно-материалистическим, чем марксизм с его пониманием капитализма как «общественно-экономической формации».
Вообще на роль термина, который может более или менее точно отразить сущность современного западного общества, претендует целый ряд слов и словосочетаний. Вполне вероятно, что они лишь дополняют друг друга, раскрывая ту или иную сторону «денежной цивилизации».
В начале прошлого века весьма популярным стал термин «мамонизм». Например, Макс Вебер использовал это слово в своей известной работе «Протестантская этика и дух капитализма» для описания духа наживы в капиталистическом обществе. Наш русский философ Николай Бердяев в работе «Новое средневековье» писал: «Мамонизм стал определяющей силой века, который более всего поклоняется золотому тельцу». Однако слово «мамонизм» в этих случаях было лишь хлесткой публицистической фразой. А вот после окончания Первой мировой войны, которую, как известно, Германия проиграла, среди немецких философов, социологов и политиков слово «мамонизм» стало пропагандистским термином с вполне конкретным смыслом. Во-первых, это дух наживы. Во-вторых, это прежде всего ростовщичество. В-третьих, носителем указанного духа является еврейство, которое поставило немцев в положение угнетенного им народа. Сущность мамонизма довольно подробно описали Рудольф Юнг и Готфрид Федер. Последний включает в понятие «мамонизм»: 1) международную плутократию, или «Золотой интернационал», где господствуют евреи; 2) умонастроение этой международной плутократии; 3) всеобщее стремление к наживе, охватившее широкие слои народа. Федер в своей работе «Сломать кабалу процента!»[31] пишет: «Созидательный, творческий труд сделался рабом, а хитроумно-хищнический, вечно подвижный иудейский ростовщический дух владычествует над миром». «Ссудный капитал настолько могущественнее промышленного капитала, что великие денежные силы могут быть побеждены только посредством сокрушения процентной кабалы». Отношение ссудного капитала к крупному промышленному капиталу, по подсчетам Федера, составляет 20:1. В сферу действия процентной кабалы, как утверждает Федер, попадают вся сфера кредитных отношений, все банковское дело, биржевые операции. Эти рассуждения нашли отражение в программе национал-социалистической партии. В разделе, который именовался «Сокрушение процентной кабалы», выдвигалось требование «огосударствления всей денежной и кредитной системы... создание государственной системы безналичных расчетов».
А вот после Второй мировой войны достаточно часто в литературе стало встречаться сравнение капитализма и фашизма. Основная мысль публикаций подобного рода: а) капитализм неизбежно порождает фашизм; б) если капитализм - в основном характеристика экономического строя, то фашизм представляет собой политическую сторону этого строя. Вот, например, американский общественный деятель Линдон Ларуш (достаточно известная в США фигура - несколько раз баллотировался на пост президента страны) полагает, что наиболее точно современное общество (западное, но особенно американское) можно охарактеризовать словом «фашизм». На первый взгляд, такая характеристика может показаться слишком неожиданной, резкой и даже несправедливой.
Ознакомительная версия.