Сомнения возникли у экспертов потому, что еще в 2010 году газета The New York Times сообщила о подписании администрацией Обамы документа, позволяющего Пентагону создавать секретные военные базы, в частности — в Грузии, Турции, Азербайджане и Узбекистане. В документе эта тактика называется «расширением нетрадиционных военных действий в странах, где формально США не имеет своих баз». Российский интернет в свое время вдоволь поиздевался над политкорректным термином «нетрадиционные военные действия», но на самом деле не до смеха. Мы вновь убеждаемся, что Обама, пусть и в другой форме, настойчиво развивает экспансионистскую политику Буша-младшего, и шире — стратегию анаконды. Даже Армения, наиболее верный союзник России в Закавказье, не избежала колебаний под давлением США.
Наконец, наибольшее внимание с некоторых пор США уделяют бывшим среднеазиатским республикам, ныне республикам Центральной Азии.
Бывшая советская Туркмения благодаря экспорту нефти и газа не нуждается в деньгах, и финансовая приманка, с помощью которой США обычно добиваются согласия на строительство военных баз, ее не прельщает. Но ведь экономика, да еще сырьевая — не самая устойчивая вещь в современном мире. И вскоре может наступить момент, когда Туркмении не удастся отказать США, даже имея статус нейтрального государства.
В Киргизии, в аэропорту Манас, в 10 км от Бишкека, уже размещена 76 эскадрилья ВВС США, переброшенная сюда из Германии. Руководство республики утверждает, что это — явление временное. Что ж, это возможно. Тем более что недалеко от Бишкека размещена и российская военная база Кант.
Однако существует ярчайший пример того, как трудно вытолкать американцев за дверь — это ситуация с кубинской базой Гуантанамо, прославившейся доказанными пытками заключенных. Уже несколько десятков лет Куба настаивает на выводе американской базы со своей территории, однако США этого не делают, ссылаясь на бессрочный договор 1934 года, составленный так, что он может быть расторгнут лишь «по обоюдному согласию сторон, либо же при нарушении условий аренды». Своего согласия на расторжение договора США не дают, а условия аренды строго выполняют, выплачивая Кубе арендную плату по ценам 30-х годов. Более того, Верховный суд США в 2008 году постановил, что «с практической точки зрения, Гуантанамо — это не заграница».
Узбекистан, согласно договоренностям с Пентагоном, также готов предоставить для американских войск свой аэропорт Ханабад. И не только. В Кокайды, где в прежние времена располагалась одна из ключевых советских баз, на авиабазе Каган, в 10 км юго-восточнее Бухары, американцы также планируют разместить свои эскадрильи.
В Таджикистане в поле жизненно важных интересов США попали Курган-Тюбе и Куляб. На каждой из этих баз может одновременно размещаться более 50 самолетов американских ВВС.
Американские политологи объясняют напряженный интерес сверхдержавы к столь отдаленному от США региону, как Центральная Азия, проблемой Афганистана. Эта проблема действительно все еще далека от решения, несмотря на то, что еще в августе 2011 года начался вывод американских войск из Афганистана. По 5 тысяч военнослужащих были выведены летом и в конце года, около 20 тыс. солдат и 3000 сотрудников технического персонала — к президентским выборам в США. Передача контроля над безопасностью афганским военным должна полностью завершиться к 2014 году.
Но американцы прекрасно понимают, что окончательный вывод коалиционных войск может привести к масштабной и необратимой дестабилизации в стране. Правительственная армия крайне слаба (так, в ее составе практически нет пуштунов — основного афганского этноса) и вряд ли способна удержать страну под контролем, президент Афганистана Х. Карзай фактически является «губернатором Кабула», значительная часть афганских племен настроена резко антиамерикански и, что еще важнее, проталибски. В итоге сами американцы не исключают того, что после вывода войск Афганистан вновь окажется под контролем «Талибана» (об этом говорится в секретном докладе НАТО, ставшем достоянием общественности в начале 2012 года).
Да, все так — афганская проблема, как и предсказывалось, стала для США и НАТО нерешаемой, и наличие военных баз в Центральной Азии может хоть в какой-то степени купировать ее самые негативные последствия.
Но практичные американцы не были бы американцами, если бы не имели в виду и еще один аспект использования баз — для контроля (и возможного использования в случае обострения ситуации) таких пограничных с Центральной Азией стран, как Россия и Китай.
И Россия, и Китай это прекрасно понимают. В январе 2012 года в газете «Жэньминь жибао», органе ЦК КПК, была опубликована статья под названием «Китаю и России следует создать Евразийский альянс». В статье говорится, что «наши страны преследуют единые интересы и поэтому должны совместно сдерживать действия США… По отдельности Китай и Россия сильно отстают от США, а объединившись, наши страны обладают мощной силой. Они располагают огромной территорией, большим населением, многочисленными армиями, владеют ядерным оружием. Так что США даже вместе с НАТО не смогут эффективно окружить нас и тем более изолировать. Более того, такой тесный союз неизбежно привлечет к себе и других участников, к примеру, Иран и Пакистан».
Можно сказать, что отдельная статья погоды не делает, что Китай и США активнейшим образом торгуют друг с другом и скованы взаимными обязательствами, что ползучая китайская миграция на Дальнем Востоке вот-вот де-факто лишит Россию огромной части ее территории, что китайский геополитический принцип «обезьяны, сидящей на дереве и наблюдающей схватку тигра и дракона» по-прежнему в силе и т. д. Все верно. Как верно и то, что Россия сама допустила такую ситуацию и с миграцией, и с отсутствием политической воли, и со столь долго продолжающейся слабостью.
Не опровергая сторонников осторожного отношения к Китаю, скажем только, что Китай умеет мыслить не только тактически, но и стратегически. И понимает, что его беспрецедентный экономический рост сделал его реальным врагом № 1 Америки, первым кандидатом на столкновение с США.
Приведем всего один пример. В июле 2009 года состоялись третьи по счету и крупнейшие за всю историю российско-китайские сухопутные учения, причем они проходили как на российской, так и на китайской территории (в той самой Манчжурии, освобожденной советскими солдатами во Вторую мировую войну). Цель, которую должны достичь обе страны, проводя подобные учения, сформулировал замначальника Управления по международным связям Министерства обороны Китая полковник Ли Чжэнь: «Мировой порядок должен быть многополярным, что исключает возможность диктата какой-либо страны в отношении других членов международного сообщества. В этом вопросе позиции России и Китая полностью совпадают».
Кстати, согласие Китая принять у себя российские войска для проведения совместных учений произвело в США исключительно сильное впечатление.
Представление, что для того, чтобы ощущать себя в безопасности в глобальном масштабе, Америка должна не допустить появления равного по масштабу соперника, под корень выжечь всю мировую поляну, появилось вовсе не во времена Буша-младшего, а гораздо раньше. И адмирал Мэхэн, введший в геополитику принцип анаконды, и позднейшие американские стратеги, планировавшие ядерные бомбардировки СССР в 1945 году, исходили именно из этого понимания.
Генри Киссинджер, патриарх американской дипломатии, еще в 1957 году писал: «Как только держава достигнет всех своих целей, она будет стремиться к достижению абсолютной безопасности… Но поскольку абсолютная безопасность для одной страны означает абсолютное отсутствие безопасности для всех других, она… может быть достигнута лишь посредством завоевания».
Призывал ли Киссинджер к этому завоеванию или предостерегал от него — в данном случае не так важно. Потому что США уже устремились по этому пути. Для Америки главенствующим благом является ее безопасность, и ради достижения своей безусловной безопасности она готова буквально на все. И это подтверждает еще одна цитата — из доклада Пентагона, опубликованного в 1992 году: «Нашей стратегией должно быть предотвращение возникновения любого потенциального будущего глобального соперника».
И хотя от принципа «морской мощи» США все более переходят к принципу абсолютного проецирования силы во всех средах: на море, на суше, в воздухе и в космосе — главное остается неизменным. Именно сила в любых ее видах и проявлениях есть то, что, как считается, гарантирует США мировое господство.
Не будем задаваться философским вопросом, а возможно ли вообще, чтобы принцип силы, проецируемый одним-единственным субъектом, мог стать определяющим в столь огромном, изменчивом, разновекторном и многостороннем мире? И бывает ли так, чтобы какой-то единый принцип гарантировал одной стране достижение цели планетарной гегемонии?
