Ознакомительная версия.
Техносфера и сплочение народа
Человеческое общество живет в искусственно созданном мире — техносфере. Каждый народ строит свою техносферу под воздействием и природных условий, и культурных норм. У двух народов, даже живущих в близких или одинаковых природных условиях, техносферы могут отличаться. В Забайкалье в сельской местности издавна живут рядом русские, буряты и эвенки. И до сих пор русские заняты земледелием, буряты животноводством, а эвенки оленеводством.
Техносфера состоит из технико-социальных систем. Через их изучение можно понять историю и современное состояние народа. Большие технические системы даже называют институциональными матрицами — они задают устойчивые отношения между людьми, на них «собирается» и воспроизводится народ. Переплетаясь друг с другом, эти матрицы «держат» страну и культуру, задают то пространство, в котором народ существует и развивается. Если эти матрицы рушат, то рвутся внутренние связи народа, он разрыхляется и болеет, хотя бы на площадях выкрикивали самые патриотические лозунги и шумели националисты. Эти матрицы работают незаметно, но круглые сутки и круглый год. Хотим сплоченности народа — не надо допускать вредителей и дураков орудовать около этих матриц.
Например, в силу пространственных, экономических и социальных причин сеть железных дорог с самого начала складывалась в России совсем иначе, чем в США. В России эта сеть напоминает «скелет рыбы». Хребет его — Транссибирская магистраль, «кости» направлены на Север и Юг. Хребет и «кости» не конкурировали друг с другом, а были включены в единую систему, управляло которой государство. По этому же принципу строилась Единая энергетическая система.
Строго говоря, каждый народ имеет свой, только ему свойственный тип институциональных матриц — устойчивый, но и развивающийся профиль. Но грубо множество матриц разделяется на два класса, два «чистых» типа. Их называют X и Y-матрицы (иногда «Западная» и «Восточная», хотя правильнее было бы сказать «Западная» и «Незападная»).
В чистом виде Y-матрица описывает идеальное «рыночное» общество, к которому ближе всего приближается «англосаксонский» тип капитализма. К нему примыкают более «мягкие» типы капитализма (Скандинавия, Германия, юг Европы).
Х-матрицы отвечают незападным обществам (даже таким развитым, как Япония или Россия), в которых жизнь складывалась согласно метафоре «семьи», под влиянием общинной идеологии, коммунальной организации и патерналистского государства. В одну категорию входят и японский или корейский «конфуцианский капитализм», и советский «социализм». И плановая, и рыночная экономики могут действовать в рамках и Х-матрицы, и Y-матрицы.
И Российская империя, и СССР были обществом, где Х-матрица вызрела в наиболее чистом виде, представляя альтернативу жизнеустройству согласно Y-матрице. Стремление защитить свою матрицу при вторжении западного капитализма и было общей причиной русской революции (а затем и революций в других незападных странах).
При экспансии западного капитализма было много попыток изменить институциональные матрицы зависимых стран по западному образцу. Ни одна из этих попыток не удалась — слабые культуры погибали (с массовой гибелью или полным «угасанием» народов), сильные вели тайную или открытую борьбу под социалистическими или националистическими знаменами.
В 1991 г. в России была принята небывалая программа смены всех институциональных матриц страны, от детских садов до энергетики и армии. Если пробежать мысленно все стороны жизнеустройства, то увидим, что реформаторы пытались переделать все системы, которые сложились в России и СССР, по западным образцам. Это — важнейшая сторона экономической реформы в России, она и расколола народ.
Реформа отвергает матрицы России, несущие национальную традицию, совершенно осознанно. Вот рассуждения теоретика реформы В. Найшуля: «Проблема, которая до сих пор не решена, — это неспособность связать реформы с традициями России. Неспособность в 85-м году, неспособность в 91-м, неспособность в 2000-м и неспособность в 2004 году. Никто не представляет себе, как сшить эти две вещи… То, что можно сделать на голом месте, получается. Там, где требуются культура и традиция, эти реформы не работают. Скажем, начиная от наукоемких отраслей и банковского сектора, кончая государственным устройством, судебной и армейской реформой».
Насчет «голого места» — полная чушь. Нет в России никаких «голых мест», и нет места, где у Гайдара с Чубайсом «получилось» что-то хорошее. Но главное, один из авторов доктрины признает «неспособность связать реформы с традициями России».
Так на что же мы надеемся? Уничтожение традиций России и означает, в конце концов, рассыпание русского народа.
Положение трудное, маховик реформ набрал обороты, сунь в него руку — оторвет. Наше спасение в том, чтобы стихийное и беспорядочное сопротивление этому маховику заменить планомерными действиями. Для этого нужно понять, где можно отступить и уступить, а какие из систем российского жизнеустройства надо защищать или выводить из-под удара реформы через компромиссы или хитрость.
Надо мысленно пройти по всем главным матрицам и взвесить их значение для сохранения той центральной матрицы, на которой собран наш народ.
Вспомним главные постулаты реформирования России
Мы говорили, что реформа стала попыткой сменить все институциональные матрицы России, что привело к глубокой культурной травме народа и длительному кризису. Для залечивания этой травмы и выхода из кризиса полезно вспомнить и спокойно обсудить те доктрины, которыми в 90-е годы правящее меньшинство обосновывало благотворность конкретных изменений. Ведь если дело пошло не так, как обещали реформаторы, то надо вбитые нам в мозги идеи и доводы выковыривать и обдумывать проблему заново. Ошибочные убеждения из кризиса вылезти не позволят и воссоединить народ не дадут.
Едва ли не главным институциональным изменением в нашей жизни стало превращение в товар земли сельскохозяйственного назначения — введение частной собственности на такую землю и разрешение ее купли-продажи. До этого земля в России находилась или в феодальной собственности помещиков (то есть была наделом, данным дворянину на кормление) или в собственности крестьянской общины (она давала наделы своим членам). В советское время земля была национализирована и в основном передана колхозам в пользование (думали, что вечное).
Такого рода кардинальное изменение, последствия которого мы и представить себе не могли в 90-е годы и не можем еще сегодня, конечно, требовало обширного и гласного обоснования и общественного диалога. Диалога не было, задать вопросы было нельзя, доводы реформаторов были очень скудными. Но власть их была тотальной, народ ошарашен приватизацией промышленности и внезапным обеднением — смены земельных отношений почти не заметили. Значит, надо задуматься хотя бы сейчас.
Скудные доводы за куплю-продажу земли сводились к двум предсказаниям:
— Если землю разделить на паи, то сильные хозяева ее скупят у слабых и ленивых, и в России возникнет, как на Западе, класс фермеров, которые будут вести очень эффективное хозяйство и накормят народ.
— Если фермер будет иметь землю в частной собственности, то он сможет заложить ее в банке и получить кредит, на который купит машины, скот, компьютер — и все прочее, чтобы вести очень эффективное хозяйство и т. д.
Других доводов не было, искать по документам, книгам и речам бесполезно. Что же мы имеем сегодня? О том, насколько эффективным оказалось хозяйство наших фермеров, надо говорить особо. Посмотрим сначала, как пошла купля-продажа земли, как оправдалось первое предвидение авторов реформы.
Самый длительный эксперимент по продаже земли был проведен в Саратовской области. Аяцков добился такого права еще в середине 90-х годов. Казалось бы, итоги его должны быть подведены и изучены. Здесь-то и следовало бы взять пример с реформы Столыпина, в ходе которой двумя независимыми организациями велся непрерывный мониторинг рынка земли, социальных характеристик продавцов и покупателей, способ и эффективность использования купленных участков. Данные регулярно публиковались.
Напротив, о результатах уже более чем десятилетнего опыта Саратовской области практически ничего не известно. Есть отрывочные данные. Они поразительны. Вот сообщение из области: за три года действия закона «О земле» проведено 332 земельных аукциона, на которых продано участков на сумму около 13 млн. рублей. За три года продать чернозема на полмиллиона долларов! Это олигарху средней руки недельку провести в борделях Куршевеля.
Ознакомительная версия.
