1 января 1942 г. двадцать пять стран, воюющих с Германией и Японией, подписали «Декларацию Объединенных Наций» выделено автором, которая связала их обязательством, что ни одна из участвовавших в ней стран не заключит сепаратное перемирие или мир 1.
Когда генерал Дуглас МакАртур получил должность командующего вооруженными силами на Тихоокеанском театре, он был назначен как Командующий Объединенных Наций в Южной части Тихого океанавыделено автором 2.
Таким образом, становилась очевидной настоящая цель войны: дать миру мировое правительство: Объединенные Нации.
Еще одна причина для ведения войны имелась у России: распространить свой империализм на страны Восточной Европы. Это вторичное побуждение обнаружилось в июне 1942 г., когда Черчилль и Рузвельт отложили запланированное на 1943 г. вторжение Союзных войск в Европу еще на целый год, до 1944 г. Эта отсрочка в результате дала России больше времени для продвижения с востока, тем самым обеспечив ее контроль над многими странами Восточной Европы, оккупированными ее вооруженными силами по мере продвижения на запад.
Кроме того, эта акция должна была быть прикрыта военными действиями; иначе говоря, Русским позволялось коммунизировать страны Восточной Европы под прикрытием войны. Поскольку Россия продвигалась с востока медленнее, чем ожидалось, Союзники были вынуждены предоставить ей больше времени; отсюда задержка со вторжением в Западную Европу.
Сенатор Joseph McCarthy приписывал это решение Государственному Секретарю Джорджу Маршаллу: Теперь мы, безусловно, подошли к тому, что было самым важным военным решением в Европе: решению Маршалла… сосредоточиться на Франции и целиком оставить Восточную Европу Красной Армии3.
Еще одно событие, происшедшее во время войны, видимо, указывает, что такое истолкование этих решений является правильным.
Весной 1943 г. адмирал Wilhelm Canaris, руководитель немецкой секретной службы, встретился с George Earle, Американским военно-морским атташе в Стамбуле, Турция. Адмирал Канарис прибыл, чтобы обсудить капитуляцию немецких вооруженных сил. Он сообщил, что присоединился к заговору других немецких руководителей для покушения на Гитлера и смены власти. После этого они захватят правительство Германии и сдадутся Союзникам при одном условии:
Не должно быть Советского продвижения в Центральную Европу.
М-р Эрл отправил Президенту Рузвельту короткое послание, информирующее его о предложении Канариса.
Ответа он не получил.
Эрл сделал еще одну попытку и на сей раз получил от Президента Рузвельта ответ, который можно было назвать «разносом».
Поэтому Эрл полетел в Вашингтон. Рузвельт сказал ему, что тот чрезмерно тревожится и Германия капитулирует вскоре после начала запланированного наступления в Западной Европе.
Эрл был сильно разочарован и вернулся в Стамбул. Он сообщил Канарису о том, что узнал и тот возвратился в Германию, где он и другие заговорщики, покушавшиеся на жизнь Гитлера, были разоблачены, и за свою попытку сократить продолжительность войны и предотвратить экспансию Русских в Восточную Европу были повешены или расстреляны 4.
Если бы Рузвельт принял предложение Канариса: … война могла бы закончиться в 1943 г. По всей вероятности, было бы сохранено бесчисленное количество жизней и, что самое важное, Союзникам не пришлось бы замещать одну опасную идеологию другой. Советские орды были бы остановлены на Польской границе. Вся карта Европы выглядела бы иначе5.
Эрл вернулся в Соединенные Штаты. Он писал: Я решил довести до всеобщего сведения некоторые из моих взглядов и наблюдений, касающихся так называемых союзников — Советов, чтобы открыть Американскому народу глаза на то, что происходило в действительности. Я обращался с этим к Президенту, но его реакция была резкой и он определенно запретил мне делать мои взгляды достоянием общественности. Затем, после моей просьбы о возвращении на Флот, меня отправили на далекое Самоа, в Южную часть Тихого океана6.
На самом деле Эрл был предупрежден письмом дочери Рузвельта: Если он выполнит намеченную программу открытой критики и толкования некоторых Советских действий, его могут признать виновным в государственной измене7.
То, что под конец войны Рузвельты заняли такую позицию в отношении «Советских действий» — продвижения Русских войск в Восточноевропейские страны, то есть бездействие Президента Рузвельта в случае с Канарисом и письмо его дочери Эрлу — настоящее несчастье: граждане этих стран не хотели, чтобы Русские их оккупировали. Этот факт проявился с беспощадной ясностью, когда миллионы таких патриотов вступали в немецкие вооруженные силы, пытаясь удержать Русских от вступления в соответствующие страны.
Итак, Рузвельт мог по-настоящему помочь этим патриотам в сохранении своих стран свободными от Коммунизма, поддерживая группу Канариса, а Эрл мог оказать неоценимое содействие, привлекая внимание Американского народа к данному вопросу.
Но этому не суждено было произойти, и Восточноевропейские страны были оккупированы Русскими Коммунистами к большому разочарованию миллионов патриотов. Рузвельт продолжал поддерживать Русское правительство и после войны, гарантировав ему оккупацию этих стран соглашениями, принятыми на конференциях военного времени главными руководителями Союзных правительств.
В феврале 1945 г., в Ялте, во время войны, Рузвельт встретился с Иосифом Сталиным на конференции, несмотря на то, что, по всем признакам, был тяжело болен. Сейчас многие, в том числе его личный врач, настаивают, что Рузвельт умирал от рака. В журнальной статье говорится: Уже в апреле 1944 г. врач Белого Дома — вице-адмирал Ross McIntire, начал методично лгать всем о состоянии Президента и, возможно, из-за того, что дела на войне шли успешно, пресса всерьез не оспаривала его8.
В 1979 г. д-р Harry S. Goldsmith, хирург из Dartmouth, изучавший историю болезни Рузвельта, заявил, что, по его мнению, Рузвельт страдал от рака и скрывал это, хотя умер он от удара — несмотря на сообщения о его хорошем самочувствии.
В своей книге «Дуглас МакАртур», писатель Frazier Hunt заявил, что причина, по которой врачи Рузвельта лгали Американскому народу о здоровье Президента, состояла в том, что у Рузвельта были серьезные основания еще пожить после окончания войны. Дело в том, что Рузвельту предложили пост президента в мировом правительстве — Объединенных Нациях, которые должны были быть созданы после окончания войны: Больной и ненадежный Рузвельт, чей разум был уже поврежден, загорелся грандиозными идеями Мирового Государства, которое он будет возглавлять…9.
Поэтому, когда Рузвельт встретился со Сталиным в Ялте, он предоставлял Сталину все, чего бы тот не пожелал, как жест Коммунистам, что он по-настоящему содействовал их планам оккупации этих стран. Так, в Ялте, он отдал Русским помимо Европейских стран: Порт Артур на Желтом море, порт Дайрен, Курильские острова, Внешнюю Монголию и южную часть острова Сахалин.
Большая часть этих территорий была ранее оккупирована другим Американским союзником во Второй мировой войне — Китаем.
Американский посол William C. Bullitt, узнав, что произошло в Ялте, сказал следующее: Ничего более излишнего, позорного и более недостойного, чем этот документ, никогда не подписывал Президент Соединенных Штатов10.
Кроме того, Рузвельт также отдал России три голоса в Генеральной Ассамблее Объединенных Наций по одному голосу — Белоруссии, Советскому Союзу и Украине, которую еще только предстояло создать, хотя любая другая страна, включая Соединенные Штаты, имела лишь один голос.
Когда Рузвельта спросили о трех голосах для России, он сказал: Я знаю, что мне не следовало делать это. Но я был таким усталым, когда они навалились на меня11.
Но не только Рузвельт обеспечивал Русским страны Европы. Согласно документам, преданным гласности в 1973 г., Уинстон Черчилль согласился … в 1944 г. на Советское господство в Польше в обмен на поддержку Иосифом Сталиным Британских интересов на Дальнем Востоке и в Средиземноморье12.
Прямо удивительно, что Черчилль, придумавший выражение «Железный Занавес» для обозначения стены, воздвигнутой вокруг Восточной Европы Коммунистами, тоже внес свою лепту в строительство этой стены. В своей книге Triumph and Tragedy Триумф и трагедия Черчилль сам подтвердил, что участвовал в строительстве этого самого Железного Занавеса. Он писал: Я сказал Сталину: "Давайте решим наши вопросы: Как насчет того, чтобы иметь 90%-ное преобладание в Румынии для вас, а для нас — те же 90% в Греции, и около 50% в Югославии? Я написал на половинке листочка:
Румыния: Россия 90%, прочие 10%.
Греция: Великобритания 90%, Россия 10%.
Югославия: 50%-50%.
Венгрия: 50%-50%.
Болгария: Россия 75%, прочие 25%.
Сталин взял карандаш, поставил на листочке большую галочку, и передал его мне. Все решение потребовало не больше времени, чем заполнение этого клочка бумаги.
