В 10.20 Кестринг вновь по телефону сообщил советскому командованию: «Я получил сообщение из Берлина, что командование танковых советских войск отдало приказ наступать на Львов. Часть наших (немецких) войск находится во Львове. Главное командование германской армии просит командование советских войск и я прошу маршала отменить наступление танковых советских войск, так как это для нас невыгодно, ибо справа и слева от нас находятся еще польские части. Если нужно выслать делегатов для переговоров, то главное командование германских войск это сделает немедленно и пошлет на самолетах в любой пункт своих представителей по указанию советского командования. Прошу немедленно об этом довести до сведения маршала и срочно сообщить мне его решение».
В 11.20 Кестринг передал по телефону предложение германского командования взять город совместным штурмом с Красной армией, а затем передать его советской стороне. [695] Однако неуступчивость Москвы привела к тому, что германское руководство приказало «действовать совместно с русскими», и было решено, что «немецкие войска очистят Львов». Командование сухопутных войск вермахта восприняло это решение как «день позора немецкого политического руководства». [696] В 11.40 Кестринг по телефону сообщил, что «Гитлер отдал приказ о немедленном отводе немецкие войск на 10 км западнее Львова и передать Львов русским». В 12.45 Кестринг прибыл к Ворошилову и заверил его, что по личному приказу Гитлера вермахт будет отведен на 10 км западнее Львова. На замечание Ворошилова, «чем вызваны такие недоразумения, доходящие до отдельных стычек со стороны германских войск и в то время, как нашим войскам даны четкие и твердые указания о линии поведения при встрече с германскими войсками, Кестринг сказал, что это был, к сожалению, местный маленький «инцидент и что приняты все меры к неповторению подобных случаев в будущем. Как было договорено в присутствии Риббентропа, линия рр. Писса, Нарев, Висла, Сан никем оспариваться не будет.
Карта, которую показал начальник оперативного управления Варлимонт Белякову, имела линию границы не в соответствии с договоренностью советской и германской сторон, и она не может считаться линией границы, а только лишь линией, которую должны занять германские войска. На замечание Народного комиссара, что на карте Варлимонта, которую он показал Белякову, была линия границы, проведенная, от Варшавы по Висле и далее к востоку от Львова, Кестринг, явно смутившись и в шутливом тоне сказал, что Варлимонт не политик и, возможно, что он, как работник-нефтяник, соблазнился нефтью, но что из-за этого они не позволят себе нарушать достигнутое соглашение и что это был маленький инцидент. Кестрингу указано, что сегодня наши войска займут г. Гродно, Белосток, Львов, Тухловский перевал и что с этой линии немецкие войска должны быть сегодня же отведены, о чем просьба немедленно поставить в известность немецкое командование». [697]
Во время этого разговора Тимошенко по телефону из Проскурова доложил Ворошилову об инциденте под Львовом: «Еще в 4.00 19 сентября наши части бронетанковый полк и кавполк вошли в г. Львов. В это время немецких войск в городе не было (кавполк в город не входил, а остался укрытым). Посланные две наши бронемашины из Львова по другой дороге навстречу нашим войскам внезапно подверглись артиллерийскому обстрелу. Наши подумали, что это польские войска и огнем 45-мм пушек и пулеметов подбили две противотанковые пушки, убили, по словам немцев, одного офицера и четырех солдат. Затем прибыли немецкие представители из штаба 1-й горной немецкой дивизии и 137-го германского полка, где выяснилось, что огонь вели немецкие войска, т. к. не имели указаний от германского командования. Было решено Львов не занимать и ждать указаний командования обеих сторон. Наши две бронемашины с их славными экипажами дрались до последнего момента и сгорели (Кестринг слушал весь этот разговор по телефону)». [698]
Ворошилов «обратил внимание Кестринга на недопустимость повторения в будущем таких инцидентов, так как это выгодно только третьей стороне и из этого всякие корреспонденты могут раздуть большую шумиху». Кестринг «охотно согласился с этим и повторил, что уже сам фюрер вмешался в это дело и что будут приняты все меры к неповторению подобного». Германский военный атташе также «просил сегодня же наметить рубежи и сроки, которые должны быть оставлены германскими войсками. Тут же Кестринг достал из портфеля немецкую карту, где черным карандашом была проведена сплошная линия, занятая германскими войсками. На этой же карте по рекам Писса, Нарев, Висла, Сан синим карандашом проведена другая линия, точно соответствующая договоренности. Условились, что сегодня в 16 часов тов. Ворошилов примет Кестринга и прибывших офицеров для разработки рубежей и сроков отхода германской армии». [699]
20 сентября 1939 года в 16.20 начались переговоры Ворошилова и Шапошникова с представителями германского военного командования в лице генерала Кестринга, полковника Г. Ашенбреннера и подполковника Г. Кребса о порядке отвода германских войск и. продвижения советских войск на демаркационную линию. Первоначально предполагалось, что движение Красной армии на запад начнется с утра 23 сентября, войска должны будут двигаться с 25-км интервалом, и к вечеру 3 октября германские войска отойдут за окончательную демаркационную линию. [700] В ходе следующего раунда переговоров с 2 до 4 часов утра 21 сентября уточнялись сроки выхода на демаркационную линию и был подписан советско-германский протокол:
§ 1. Части Красной армии остаются на линии, достигнутой ими к 20 часам 20 сентября 1939 года, и продолжают вновь свое движение на запад с рассветом 23 сентября 1939 года.
§ 2. Части Германской армии, начиная с 22 сентября, отводятся с таким расчетом, чтобы, делая каждый день переход, примерно, в 20 километров, закончить свой отход на западный берег р. Вислы у Варшавы к вечеру 3 октября и у Демблина к вечеру 2 октября; на западный берег р. Писса к вечеру 27 сентября, р. Нарев, у Остроленка, к вечеру 29 сентября и у Пултуска к вечеру 1 октября; на западный берег р. Сан, у Перемышля, к вечеру 26 сентября и на западный берег р. Сан, у Санок и южнее, к вечеру 28 сентября.
§ 3. Движение войск обеих армий должно быть организованно с таким расчетом, чтобы имелась дистанция между передовыми частями колонн Красной армии и хвостом колонн Германской армии, в среднем до 25 километров.
Обе стороны организуют свое движение с таким расчетом, что части Красной армии выходят к вечеру 28 сентября на восточный берег р. Писса; к вечеру 30 сентября на восточный берег р. Нарев у Остроленка и к вечеру 2 октября у Пултуска; на восточный берег р. Висла у Варшавы к вечеру 4 октября и у Демблина к вечеру 3 октября; на восточный берег р. Сан у Перемышля к вечеру 27 сентября и на восточный берег р. Сан у Санок и южнее к вечеру 29 сентября.
§ 4. Все вопросы, могущие возникнуть при передаче Германской армией и приеме Красной армией районов, пунктов, городов и т. п., разрешаются представителями обеих сторон на месте, для чего на каждой основной магистрали движения обеих армий командованием выделяются специальные делегаты.
Во избежание возможных провокаций, диверсий от польских банд и т. п… Германское командование принимает необходимые меры в городах и местах, которые переходят к частям Красной армии, к их сохранности, и обращается особое внимание на то, чтобы города, местечки и важные военные оборонительные и хозяйственные сооружения (мосты, аэродромы, казармы, склады, железнодорожные узлы, вокзалы, телеграф, телефон, электростанции, подвижной железнодорожный состав и т. п.), как в них, так и по дороге к ним, были бы сохранены от порчи и уничтожения до передачи их представителям частей Красной армии.
