Многолюдные митинги проходили в Москве и других городах Страны Советов. То были митинги дружбы с победившим народом и гордости за эту победу. И всюду были лозунги: «Мы поможем возродиться тебе, Вьетнам!» Проездом из Парижа в Ханой в Москве остановился член Политбюро ЦК партии, специальный советник вьетнамской делегации на четырехсторонних переговорах Ле Дык Тхо. Он встретился в Кремле с руководителями партии и правительства и получил глубокое заверение, что как в годы войны, так и в годы мира советские люди будут рядом с Вьетнамом.
Шумела, публикуя самые противоречивые мнения, мировая печать.
«Вы спрашиваете, что я чувствую? — ответил бывший солдат Джордж Кеннет. — Война была страшным кошмаром. Что думает человек, которого только что отпустил кошмар? Он думает: «Слава богу, что все это кончилось. Но я не побегу на улицу плясать и кричать аллилуйя. У меня вытравили из сердца радость. Может быть, оно когда-нибудь отойдет, станет мягче, но сейчас передо мной слишком ярки воспоминания о кошмарных днях в дельте Меконга», — еще раз повторил он, заправив под ремень пустой рукав куртки.
Лейтенант Джон Деккер: «Мы давным-давно знали, что для нас не будет дня победы во Вьетнаме. Каждый из нас, кто был там, знает, что мы не победим. Нас вышвырнули оттуда. И вот итог этой бесславной затеи: десятки тысяч убитых, сотни тысяч раненых, миллионы морально исковерканных судеб среди военных и гражданских американцев, расколотая на долгие годы Америка».
Машинист электровоза из Чикаго Рокуэлл Линч: «Мне, как и всем родителям, у которых погибли сыновья во Вьетнаме, тяжело и больно говорить. Но есть в позорной странице американской истории одно полезное: мы участвовали в войне настолько отвратительной, что, может быть, нам больше никогда не захочется еще одной такой».
Но были и другие голоса. Капитан Сэм Кэртер, бывший командир взвода «зеленых беретов», сказал: «Неважно, что там решается и подписывается, все придет к тому, что было раньше. Найдутся у Америки лидеры, которые не дадут расслабиться нашим мускулам. Кончился Вьетнам, появятся другие Вьетнамы, хотя, может быть, они будут расположены в Африке, в Латинской Америке или в Европе»: Пройдет не так много лет, и США вновь пустят в ход оружие агрессии. На Гренаде, в Ливане, Ливии. Но тогда, на пресс-конференции в Вашингтоне, выступил президент Никсон. Он сказал, что его администрация предпримет усилия для установления новых послевоенных отношений с Северным Вьетнамом и возьмет на себя обязательства по возмещению ущерба, нанесенного войной этой стране.
Однако почти сразу американские лидеры откажутся от своих слов, лишат Вьетнам обещанных трех с половиной миллиардов долларов на восстановление разрушенного и займут снова крайне враждебную позицию к стране, которую они терзали более двадцати лет.
Выступил с заявлением и министр обороны Лэйрд. «После вывода всех американских военнослужащих из Южного Вьетнама и освобождения военнопленных, — сказал он, — США сохранят значительные военно-морские и военно-воздушные силы в районе Юго-Восточной Азии. Штаб-квартира американских ВВС будет переведена из Сайгона в Таиланд».
«Большую дубинку» Пентагон решил держать поближе к тому месту, где он ожидал для себя новые неприятности.
Через два дня после подписания соглашения в Париже во всем Южном Вьетнаме, в том числе и в Сайгоне, широко распространялось обращение Центрального комитета Национального фронта освобождения и Временного революционного правительства Республики Южный Вьетнам.
«Мы одержали великую победу, — говорилось в нем. — Однако борьба нашего народа не перестает быть трудной и сложной.
Задача нашего народа — проникнуться духом национального согласия, объединиться, преисполниться решимости твердо поддерживать мир, подлинную независимость и суверенитет, осуществлять демократические свободы, улучшать жизненные условия, построить мирный независимый, демократический и процветающий Южный Вьетнам и приступить к мирному воссоединению отечества».
Временное революционное правительство выражало надежду, что администрация Сайгона поставит интересы отечества превыше всего, выполнит требования всех слоев народа, быстро создаст Национальный совет примирения и согласия, чтобы в ближайшее время провести подлинно свободные и демократические всеобщие выборы так, чтобы вьетнамцы могли определить свой политический строй.
Это была развернутая программа строительства нового общества. Но мрачно, почти траурно было в эти дни в коридорах сайгонской власти.
Президент Нгуен Ван Тхиеу не верил в прочность достигнутого, он и не хотел этого: «Соглашение вряд ли принесет длительный мир. Мы предупреждаем, что, если нашей свободе будет грозить опасность со стороны враждебных сил, нас не остановят никакие соглашения перед необходимостью предпринять боевые действия любого масштаба».
В начале февраля в Сайгон прибыли члены Международной комиссии по контролю и наблюдению за выполнением Парижского соглашения и сразу столкнулись с враждебным отношением сайгонских властей. Глава военной делегации ДРВ доложил комиссии, что командование сайгонской армии не выполняет соглашения, не прекращает огня и атакует районы, контролируемые Временным революционным правительством. Кроме того, сайгонские власти мешают членам военной миссии ДРВ выполнять свои функции. В городе Буонметхуоте, на Центральном плато, военная полиция пыталась захватить четырнадцать членов делегации, прибывших сюда в сопровождении американского и сайгонского офицеров. В Сайгоне полиция арестовала тридцать французских, японских, английских, итальянских корреспондентов только за то, что они хотели встретиться с делегациями ДРВ и Временного революционного правительства.
В Париже состоялась первая предварительная встреча делегаций двух правительств Южного Вьетнама для изучения перспектив в разработке соглашения о внутреннем статусе и характере будущих отношений. После нее министр иностранных дел Нгуен Тхи Бинь устроила пресс-конференцию.
— Я прошу вас, — обратилась она к иностранным журналистам, — расскажите в своих органах информации, что сайгонские власти уже с первых дней нарушают подписанное соглашение. Они накапливают войска на ближних подступах к освобожденным зонам, что не может не вызвать нежелательных столкновений. И я должна сказать вам, что такую же игру ведут и Соединенные Штаты. Пока американское командование отказывается демонтировать свои военные базы, хотя это должно идти параллельно с выводом войск и эвакуацией военного персонала. Мы усматриваем в этом расчет на усиление военного потенциала сайгонской армии и фактическую подготовку ее не к прекращению военных действий, а к их расширению.
В середине февраля в Пекин снова неожиданно нагрянул Генри Киссинджер, чтобы проинформировать лидеров Китая об итогах завершения переговоров в Париже. Его встретил на аэродроме министр иностранных дел Цзи Пэнфей.
— Как чувствует себя господин Чжоу? — спросил Киссинджер.
— Хорошо, — ответил министр, — хотя врачи рекомендуют ему отдохнуть. Он очень устал. Ваша встреча с ним будет сегодня вечером.
За время, прошедшее после визита Никсона в Пекин, премьер сильно изменился. Он похудел, серый френч а-ля Сунь Ятсен висел на нем мешковато. Левая рука почти совсем не поднималась. Лицо осунулось, пошло желтыми нездоровыми пятнами.
— И как президент Никсон смотрит теперь на перспективу развития обстановки в Южном Вьетнаме? — спросил Чжоу, выслушав Киссинджера.
— Мы будем продолжать военную и другую помощь генералу Тхиеу и приложим необходимые условия, чтобы защитить его от Вьетконга.
— Думаете, у вас найдутся для этого силы?
— Генерал Тхиеу рассчитывает к середине будущего года иметь более миллиона человек в своей армии. С тем вооружением, которое мы оставляем, его армия способна выдержать любой натиск.
— Вы опоздали, господин Киссинджер, опоздали и просчитались, — жестко, глухим голосом произнес Чжоу. — Год назад мы говорили об этом. Теперь вам во много раз труднее удержать свои позиции в Индокитае. Вы представляете, каков будет результат, если вы допустите всеобщие, как вы условились в соглашении, свободные и демократические выборы?
— До выборов еще дело может не дойти в ближайшие года два-три, а там возможны всякие перемены.
— Какие? На чем вы основываете ваши предположения?
— На укреплении режима генерала Тхиеу и действительном умиротворении Южного Вьетнама.
— Это иллюзия, господин Киссинджер. Как только вы уведете своих солдат, обстановка действительно может измениться, но в худшую сторону. Если вы не сможете помешать разгрому генерала Тхиеу, вы скоро увидите, какая опасность будет создана вашим планам в Юго-Восточной Азии.
