Можно привести пример неэффективности расходования государственных средств.
За последние два года количество заключенных в России увеличилось на 60 тысяч, и, по данным на 1 мая 2000 года, в уголовно-исправительных учреждениях системы ГУИН Минюста РФ находились 1 миллион 58 тысяч человек, из них 273 тысячи — в СИЗО. По числу заключенных наша страна занимает первое место в мире: 810 человек на 100 тысяч населения (для сравнения, в США — 670, в Белоруссии и Казахстане до 500, в Чили 370, в странах Западной Европы от 40 до 100).
Как утверждают эксперты, для того чтобы, соблюдая все нормы российского законодательства, сохранить нынешнюю численность тюремного населения, необходимо, во-первых, реконструировать и капитально отремонтировать почти 90 % тюремных зданий и сооружений, во-вторых, построить новые тюрьмы, рассчитанные на 500 тысяч мест и, в-третьих, увеличить в два раза расходы федерального бюджета, чтобы зэки смогли просто выжить в чудовищных условиях (о международных стандартах речи вообще не идет). Для этого только системе ГУИН нужно 22 миллиарда долларов и еще 3 миллиарда требуется для тюремных изоляторов МВД, медицинских и реабилитационных служб. Ведь строительство одного уголовно-исправительного учреждения обходится государству примерно во столько же, что и строительство одного университета гуманитарного профиля. 25 миллиардов долларов — это 88 % годового федерального бюджета России.
Ясно, что для половины наших сидельцев, не виновных в насилии против личности, можно было бы найти другие способы наказания. Но тогда придется провести сокращение в ГУИНе, причем сокращать как раз те новые генеральские и полковничьи должности, которые появились при переходе его из МВД в Минюст. Вот и экономия.
Из непонимания проблем страны программа Грефа выводит совершенно неправильную налоговую концепцию:
— переход на минимальную плоскую ставку подоходного налога с физических лиц (12 %) с одновременным увеличением необлагаемого минимума и отменой большинства налоговых льгот;
— единовременная отмена налогов с оборота с компенсацией выпадающих доходов за счет введения местного налога на прибыль (который будет поэтапно снижаться по мере реализации реформы ЖКХ) и повышения акцизов на нефтепродукты;
— изменение порядка взимания акцизов на алкогольную продукцию и нефтепродукты с целью максимального переноса нормативного налогового бремени на сферу потребления…
Изложенная в программе идея повышения конкурентоспособности российской экономики, изменения ее структуры, повышения доли производства и экспорта продукции с высокой добавленной стоимостью не подкреплена необходимыми для этого мерами. Нельзя рассчитывать и на то, что западный капитал будет создавать конкурентов собственным производителям.
Поэтому России нужна ясная и долгосрочная промышленная и научно-техническая политика, концентрация финансовых ресурсов на приоритетных для страны направлениях. Однако во всем тексте документа нет ни слова о промышленной и научно-технической политике, о банке развития, о стимулировании (в том числе через экспортно-импортный банк) экспорта сложной высокотехнологической продукции. Как же будет происходить модернизация производства и структурная перестройка экономики? Сложное наукоемкое производство, продукция которого может пойти на экспорт (продукция ВПК, суда и самолеты, машиностроительная продукция и т. д.), нельзя запустить без кредитов.
Конечной целью денежно-кредитной политики, что неоднократно провозглашалось и на предшествующих этапах реформирования российской экономики (с хорошо известными последствиями), объявлено снижение инфляции, а затем и ее сохранение на низком уровне. При этом денежная масса рассматривается как нечто абстрактное, лишенное регулирующего воздействия на направления и каналы движения соответствующих ресурсов. Полностью исключается из анализа мировой опыт стимулирования роста через пополнение оборотных средств, формирование инвестиций, решение социальных задач.
Излагаемая в проекте концепция разукрупнения, и, в конечном счете, ликвидация естественных монополий («Газпром», РАО «ЕЭС России», МПС) не отличается какой-либо новизной и лишь воспроизводит рекомендации МВФ, хорошо известные еще с середины 1990-х годов.
Намечаемый на перспективу опережающий рост внутренних цен на продукцию и услуги естественных монополий станет самым главным тормозом в развитии отечественного производства.
Идея выравнивания цены на энергоресурсы и транспортные услуги с мировыми делают изначально продукцию российских предприятий неконкурентоспособными. Как это согласовать с декларируемым положением о занятии Россией достойного места в мировом разделении труда?
В тексте программы уже на ближайшие два года (2001–2002) намечается снижение объема экспорта из России при увеличении импорта на 14 млрд. долл. При этом предполагается уже с 2001 года снижение импортных пошлин. Но это же опять меры против своих производителей, их проведение в жизнь еще более ухудшит внутреннюю ситуацию. Ясно, что при этом динамика экономических и социальных показателей будет принципиально иной, чем это изложено в разделе «Ожидаемые результаты».
«Реализация предлагаемой стратегии должна обеспечить темпы роста ВВП как минимум в 5–6 % в год в среднем на протяжении 10-летнего периода. В отдельные годы рост может ускоряться до 8–10 %. Это позволит увеличить к 2004 году объем ВВП примерно на 30 %, а к 2010 году — на 70 %».
Красивые планы, но прогнозируемый рост ВВП не имеет ресурсного обеспечения! В самой же этой программе, в разделе «Развитие топливно-энергетического комплекса» утверждается, что для увеличения в 2010 году объема ВВП в 1,87 раза относительно 1999 года вполне достаточно, чтобы внутреннее потребление топливно-энергетических ресурсов выросло за этот же период всего в 1,1 раза, то есть одновременно с ростом производства должна снижаться энергоемкость. Это мнение ничем не подкреплено. Мировой опыт не знает столь высоких темпов снижения энергоемкости ВВП. Даже так: подавляющее большинство стран мира развивает свою экономику на фоне растущей или в лучшем случае стабильной энергоемкости. А если где и снижается, то за период 1980–1990 годов средний для таких стран темп снижения энергоемкости составил всего 1,18 раза, а не в 1,7 раза, как в программе.
Отсюда можно сделать вывод, что при прогнозируемом росте топливно-энергетических ресурсов реальный рост ВВП будет всего 1–2 %.
За десять лет. Систематически будет возникать ситуация, когда дополнительный спрос реального сектора российской экономики на топливно-энергетические ресурсы будет сдерживаться ограниченным предложением. Внутренняя цена топливно-энергетических ресурсов в этой ситуации начнет расти, что вызовет рост издержек в отраслях — потребителях, и в итоге подавит дополнительный спрос на них, а значит, и импульс к экономическому росту. Напротив, следует ожидать спада.
Не надо быть великим экономистом, чтобы понять: в ближайшие десять лет невозможно существенно увеличить объемы добычи топливно-энергетических ресурсов (для этого нужны колоссальные инвестиции, а их нет), поэтому увеличение внутреннего потребления их возможно только за счет сокращения их экспорта. Причем большого сокращения, процентов на 20–40 %. Мы уже говорили, что реальная власть в стране в руках у люди из «богатой» части социума. А это и есть представители нефтяных, газовых, угольных и других создающих топливно-энергетические ресурсы компаний. Позволят ли они уменьшать свой доход? Программа никакой компенсации для них, никаких мер их убеждения не предусматривает. Кроме того, надо платить внешний долг. А уж кто-кто, а составители «липовой программы» знают, откуда реально будет черпаться валюта для погашения долга. Ведь при их «либерализме» валюту взять будет больше неоткуда, как от продажи сырья.
Но это еще не все. Помните, мы говорили про недостаток квалифицированных кадров для нормального подъема экономики. Так вот, в программе про их восстановлении нет ни слова, не говоря уже о ресурсах для решения этой задачи.
А как быть с массовым выбытием основного капитала из-за его физического износа в период до 2010 года? Речь идет о том, что основной капитал реального сектора экономики вследствие низкой инвестиционной активности воспроизводился точечно и в недостаточной мере в течение 1992–1999 годов. В результате произошло резкое старение основного капитала: по промышленности в целом до 70 %, по сельскому хозяйству до 75–80 %.
Вообще-то авторы программы знают об этой проблеме. Более того, они предлагают и определенные меры. В макроэкономическом аспекте они предусматривают заметно усилить поток инвестиций в основной капитал за счет сокращения масштабов вывоза капитала за границу. В частности, предполагается, что в период 2000–2004 годов среднегодовой темп прироста валового накопления основного капитала составит примерно 11 % против 4,7 % среднегодового темпа прироста ВВП за этот же период. В 2005–2010 годах, пишут они, валовое накопление основного капитала будет расти со скоростью 8 % в год, что также превышает скорость роста ВВП (5,2 % в год за период 2005–2010 годов).
