Кто такой Якимишен? Мы узнали, что Якимишен долгое время был сотрудником Первого Главного управления КГБ (внешняя разведка), служил в Польше, а в 1996 году оказался замешан там в шпионском скандале, в ходе которого польского премьер-министра обвинили в шпионаже в пользу России и ему пришлось уйти в отставку. По данным польской прессы, сведения о сотрудничестве премьер-министра с российской разведкой исходили именно от Якимишена.
По закону офицеры спецслужб не имеют права входить в состав коллегий присяжных. При отборе присяжных по делу Сутягина всем кандидатам задавался вопрос об их роде занятий, и если выяснялось, кто-то из них когда-либо работал в правоохранительных органах или спецслужбах, этого человека отклоняли. Но это в том случае, если он открыто заявлял о своей работе. Григорий Якимишен, по словам адвоката Сутягина Анны Ставицкой, скрыл свое прошлое.
Один из авторов книги, Ирина Бороган, позвонила Якимишену домой, однако разговор получился очень коротким.
— Григорий Романович, мы готовим публикацию о процессе Сутягина. Скажите, это вы работали в посольстве России в Польше в 1994–1996 годах? — спросила Бороган.
— Я давал суду подписку о неразглашении тайны следствия, и в суде хранится копия моей трудовой книжки, — ответил Якимишен.
— Но вы можете сказать, вы работали в Польше или нет? — настаивала Бороган.
— Какой следующий вопрос? — последовал ответ.
— Как вы можете прокомментировать скандал, связанный с вашим именем, который подробно освещался польскими СМИ? — продолжала Бороган.
В конце концов Якимишен потерял терпение и заявил:
— Я не намерен отвечать. Больше мне не звоните.
Получается, что Сутягин был осужден за государственную измену коллегией присяжных, в состав которой входил офицер разведки, в прошлом замешанный в шпионском скандале.[67]
История с Сутягиным получила неожиданное продолжение летом 2010 года. 27 июня в США были арестованы 10 человек по обвинению в работе на Службу внешней разведки. Спустя несколько дней в Белом Доме было принято решение об обмене, и директору СВР Михаилу Фрадкову были названы имена тех, кого американцы хотели получить взамен нелегалов: бывший офицер разведки КГБ Геннадий Василенко, в 80-е годы работавший в США и в 2006-м осужденный за незаконное хранение оружия, офицер СВР Александр Запорожский (в 2003 году получил 18 лет за шпионаж в пользу США), бывший полковник ГРУ Сергей Скрипаль (осужден за шпионаж на Великобританию в 2006 году на 13 лет) и Игорь Сутягин. Все детали обмена были согласованы к 4 июля, и 9 июля в аэропорту Вены 10 обвиняемых из США обменяли на четверых граждан России. Перед обменом все четверо фигурантов скандала признали свою вину. Вечером того же дня стало известно, что Скрипаль и Сутягин приняли решение остаться в Великобритании, а Запорожский и Василенко вылетели в США.
То, что Сутягин не был выделен из общего ряда освобожденных шпионов, поставило всех, кто все эти годы его защищал, в сложное положение. Признание Сутягиным вины только ухудшило ситуацию. Арест Сутягина в конце 90-х совпал по времени с кампанией ФСБ против ученых-экологов, а многочисленные скандалы, сопровождавшие расследование и суд над ним, привели к тому, что его фигура была раздута до масштаба советских диссидентов. Amnesty International объявила Сутягина узником совести, а российские правозащитники — политзаключенным, при том что о политических взглядах Сутягина до ареста ничего не было известно, и свою общественную позицию он никак не проявлял. Из официального обвинения, предъявленного Сутягину в Мосгорсуде, следовало, что он виноват в передаче сведений, взятых из открытой печати, каковые после его анализа каким-то образом превратились в государственные секреты. Абсурдность обвинений усиливалась тем обстоятельством, что, будучи сотрудником Института США и Канады, Сутягин никогда не имел доступа к гостайне. Разоблачение Якимишена, внедренного в коллегию присяжных, еще раз подтверждало слабость позиции ФСБ.
При этом за рамками обсуждения либеральных СМИ осталась сомнительная консалтинговая фирма Alternative Futures, по контракту с которой работал Сутягин. Напомним, что, по версии ФСБ, Сутягин контактировал с двумя сотрудниками фирмы, Шоном Киддом и Надей Локк, которых ФСБ считала представителями военной разведки США. ФСБ представила адрес и телефоны офиса фирмы в Лондоне, но к моменту скандала офис уже был покинут, а телефоны отключены.
В 2004 году авторы этой статьи получили информацию о третьем человеке, еще одном соучредителе Alternative Futures, британце Кристофере Мартине. Кроме того, мы узнали адрес дома в Лондоне, в котором Сутягин встречался с Надей Локк и Шоном Киддом. При проверке выяснилось, что дом принадлежит Кристоферу Мартину и он отвечает по домашнему телефону. В телефонном разговоре Мартин заявил нам, что в первый раз слышит о Сутягине, дом иногда сдает в аренду, и наотрез отказался встречаться. Благодаря помощи британских журналистов мы выяснили, что Мартин — бывший служащий Barklay’s Bank и в 2004 году работал в небольшом издательстве. Специализация издательства — выпуск военных мемуаров и мемуаров бывших разведчиков и дипломатов. Спустя месяц после нашего разговора с Мартином дом был выставлен на продажу. Об этом мы также писали в «Московских новостях», но никакой реакции на эту публикацию не последовало.
Передача Сутягина по инициативе США вместе в тремя шпионами и его признание меняют ситуацию. Случившееся позволяет предположить, что ФСБ не смогла или не пожелала передать в суд материалы о том, какого рода секретную информацию на самом деле Сутягин передавал Alternative Futures и где был источник утечки секретов (в кулуарах называли Обнинский центр переподготовки экипажей атомных подводных лодок, где Сутягин преподавал).
Вместо информатора-секретоносителя в суд были представлены несущественные обстоятельства, которые преступлением не являются. За эту мистификацию, представленную суду, Сутягин получил 15 лет колонии. Именно это остается основной претензией к ФСБ в деле: осужден Сутягин неправомерно.
Между тем признанием вины Сутягин поставил в сложное положение не только правозащитников, но и других ученых, которые продолжают находиться за решеткой по обвинению в шпионаже, например красноярского физика Данилова. Amnesty International, признавшая Сутягина узником совести, поместила его таким образом в один ряд с Владимиром Буковским и после обмена была вынуждена выкручиваться, заявляя, что Сутягин мог признать свою вину под давлением.
Ежегодно ФСБ рапортует о разоблачении десятков предателей и шпионов. В 2008 году, по данным спецслужб, было выявлено 149 иностранных шпионов. В декабре 2008 года директор ФСБ Александр Бортников сообщил журналистам: «Федеральная служба безопасности РФ пресекла в 2008 году деятельность 48 кадровых сотрудников, а также 101 агента спецслужб зарубежных государств».[68] При этом, несмотря на столь впечатляющую статистику, число реальных случаев судебного преследования и процессов по обвинению в шпионаже совсем не соответствует этим цифрам.
Например, «кадровыми сотрудниками» ФСБ называет тех иностранцев, чью деятельность сочли подозрительной и на этом основании им отказали в разрешении на въезд в Россию. Под «агентами» подразумеваются российские граждане, которых подозревают в намерении продать государственные секреты иностранным спецслужбам. «Агенты», фигурирующие в статистике ФСБ, никогда не называются по именам, поскольку большинство из них — так называемые «инициативники», то есть люди, которые пытались выйти на контакт с посольствами, но были задержаны до передачи информации. В большинстве случаев представители посольств никогда не слышали о них. И хотя ФСБ далеко не всегда удается доказать обвинения в шпионаже, это отнюдь не мешает стремительному карьерному росту следователей.
В 1997 году контрразведка Тихоокенского флота (ТОФ) возбудила уголовное дело против военного журналиста Григория Пасько из Владивостока. Пасько сотрудничал с японской телевизионной компанией и готовил для них репортажи о сбросе ядерных отходов в океан. Получение гонораров от иностранцев сделало Пасько легкой мишенью для российских спецслужб.
Дело курировал Герман Угрюмов, начальник управления ФСБ по ТОФ, и Пасько предъявили обвинение в шпионаже. В 1999 году Пасько был освобожден, однако в 2000-м Верховный суд направил его дело на новое рассмотрение. В декабре 2001-го Пасько был признан виновным и приговорен к четырем годам лишения свободы. На свободу он вышел в январе 2003 года.
Ну а Угрюмов был назначен заместителем директора ФСБ и переехал в Москву. Угрюмов прекрасно осознавал, какую важную роль в его карьере сыграло дело Пасько. В сентябре 2000 года он возглавлял штаб по освобождению заложников в Сочи. Через час после бескровного окончания спецоперации (террористы сдались), Угрюмов нашел время попенять одному из авторов книги, Андрею Солдатову, что газета «Известия», в которой мы тогда работали, неправильно, по его мнению, освещала процесс по делу Пасько.
