Удивляться наглому поведению британцев нечего — они считали, что петровской России уже, собственно говоря, и нет. Шведы на подходе. В мае 1708 года британский посланник в России отправляет в Лондон депешу с максимально подробным описанием русского флота, более похожую на агентурное донесение: «Англичанин [посол Уитворт. — Н. С.] очень заинтересовался русским флотом и поспешил отправить в Англию “Список судов царского флота в мае 1708 г., стоявших на якоре в тридцати верстах от Петербурга между островом Ричарда (Ritzard) и Кроншлотом под начальством генерал-адмирала Апраксина и вице-адмирала Корнелия Крюйса”. Вот цифры, которые он дает: 12 линейных кораблей с 372 орудиями и 1540 человек экипажа; 8 галер с 64 орудиями и 4 тысячами человек экипажа; 6 брандеров и 2 бомбардирских корабля; мелких судов — около 305».[71]
Шведы решительно двигаются на Украину.[72] Однако план наших северных соседей был куда более изощренным, чем простое вторжение в окраинные области России. Практически одновременно удар планировалось нанести в Эстонии, из Финляндии по Петербургу и в благословенной Украине. Все вместе составляло показательную порку русских, и итогом ее должен был стать полный разгром России, а не простое «забирание назад» завоеванных Петром земель. И тут план начал давать сбои: Карл XII недооценил ту временную паузу, что он дал русской армии. Перед ним была уже совершенно другая сила: «Первым двинулся из Эстляндии отряд генерала Штромберга, но его два полка потерпели от Апраксина тяжкое поражение».[73]
В устье Невы шведы направили целый флот в составе 22 кораблей с 13 000 солдат на борту под командованием генерала Любекера. Задача — взять Петербург. Сил для разгрома шведов у нашей армии и флота в тот момент и в том месте не было. И тогда командующий граф Апраксин решил применить хитрость. В одной из стычек шведы захватили его переписку, в том числе письмо к начальнику этого небольшого русского отряда генералу Фризеру, где сообщалось, что Апраксин спешит на помощь с большой армией, которой на самом деле не было. Шведы поверили, испугались грядущего разгрома и поспешно начали грузиться на суда: «Наконец, когда у неприятеля осталось на берегу лишь около пяти батальонов, Апраксин напал на шведский лагерь и перебил 900, а в плен взял 209 человек. Последние часы посадки имели вид и характер панического бегства».[74]
Спасаясь, шведы перебили на берегу около 6000 лошадей, а их потери составили от 4000 до 5000 солдат. Эта история и стала точкой изменения отношения к происходящему в России со стороны ведущих держав мира. Пока робкого — ведь впереди еще было Полтавское сражение, которое в буквальном смысле за несколько часов вывело Россию в разряд сильнейших держав мира. Но до поражения шведской армии на Украине в Лондоне считают, что «все это может быть исправлено победой Карла XII и его нового неожиданного союзника — гетмана Мазепы».[75]
Однако череда поражений шведов продолжается: 28 сентября 1708 года состоялась битва при Лесной, где целый корпус генерала Левенгаупта был разгромлен, и Карл XII так и не дождался громадного обоза с припасами и амуницией. Между прочим, битва при Лесной при внимательном рассмотрении также «намекает» на некие особые обстоятельства измены Мазепы. Дело в том, что шведский король вышел из Саксонии через Гродно и Вильно на Смоленск. Но вместо того, чтобы там ожидать отряд генерала Левенгаупта, двигающегося из Риги, Карл XII решительно повернул на юг для соединения с гетманом Мазепой.[76] Итогом этого и стал разгром корпуса Левенгаупта — русским удалось разбить шведов по частям. Почему же опытный полководец Карл нарушил основополагающий принцип стратегии — не произвел концентрацию сил на главном участке? Видимо, потому, что присутствие на Украине он считал в любом случае более важным. По какой причине? Нам остается только догадываться.
И вот началась памятная Полтавская битва (27 июня (8 июля) 1709 года). Подробный ход сражения остается за рамками нашего интереса, отметим только, что разгром шведской армии был неожиданно быстрым. И полным — лишь небольшая группа шведов смогла спастись бегством вместе со своим раненым королем.[77] Вся остальная отступившая шведская армия сдалась русским преследователям у переправы.[78]
После разгрома шведов под Полтавой русская армия расквартировалась в Польше, готовая, если нужно, двинуться и дальше. Ставленник шведов — польский король Станислав Лещинский — пустился в бега, уехав из своей страны, а сам русский царь отправился в Европу, чтобы постараться решить задачи России дипломатическим путем. И вот уже 31 марта 1710 года Россия и Швеция подписали в Гааге обязательство не вести военных действий в шведских владениях в Германии. Настаивали на этом Англия и Голландия.[79] Петр согласился — и правильно сделал. Обязавшись не лезть дальше в Европу, он получил некое молчаливое согласие на присоединение прибалтийских владений Швеции и сделал первый шаг к потенциальным мирным переговорам.
Расстановка сил в Европе, а значит и в мире, действительно резко изменилась за один день. Победителей любят все, проигравшие никому не интересны. Это простое правило современная Россия прочувствовала на себе в полной мере. После того как Горбачев уничтожил СССР, а Россия стала демократией по западному образцу, уважение к нам со стороны ведущих держав мира и их прихлебателей не только не возросло, а, наоборот, резко снизилось. Сплошные претензии и обвинения. Так и будет, пока мы снова не станем сильными. А пример Великого Петра — еще одна наглядная иллюстрация этого тезиса. Лишь только шведская армия исчезла под Полтавой, как наши старые союзники вновь появились из небытия. Северный союз в составе России, Дании, Польши и Саксонии был немедленно восстановлен. Отправившись после Полтавы в Европу, русский царь добился возобновления симпатий своих бывших союзников, а в результате личного свидания с прусским королем Фридрихом I — и присоединения Пруссии к Северному союзу. Как гриб после дождя, буквально за несколько месяцев на севере Европы образовался новый мощный союз во главе с Россией, меняющий всю конфигурацию сил на континенте.
По возвращении из поездки русский царь устроил грандиозный парад победителей. Его провели в Москве. Как известно, Сталин прекрасно знал историю. Не этот ли парад петровских войск подсказал ему блестящую идею московского Парада Победы?
После Полтавы и Париж стал искать пути улучшения отношений с Россией. Французский король, дела которого в Войне за испанское наследство шли все хуже, начинает предпринимать попытки втянуть Петра в орбиту своей политики. В принципе Франции все равно, кто может стать соперником Великобритании и Голландии — шведский король Карл или заступивший на его место русский царь Петр. «Людовик решил соблазнить Петра, предложив ему торговый договор России с Францией и Испанией. Французскому послу повелевается обратить внимание царя на опасность в будущем, грозящую ему со стороны Англии и Голландии, “интересы которых уже не могут согласоваться с его [царскими. — Е. В. Тарле] интересами”. Зная, до какой степени царь поглощен мыслью о создании флота, французская дипломатия особенно обращает внимание Петра на следующее соображение: “Англия и Голландия только потому с ним обходились дружески, что они находились в войне с Францией и Испанией. Полагались на шведского короля, который стоял во главе многочисленной армии, и нельзя было предвидеть, что царь может в столь короткое время сделать такие значительные завоевания”».[80]
В то время война велась только в теплое время года — зимой войска отправлялись на зимние квартиры. Поэтому после разгрома шведов летом 1709 года боевые действия возобновились лишь весной 1710 года. Русская армия начала занимать с боем шведские владения в Прибалтике, получая стоянки для русского флота. 4 июля 1710 года сдалась крепость Рига, 13 июля — Выборг, 29 сентября капитулировал Ревель (Таллинн). Вопрос современным либералам: чьим владением была Рига (и большая часть Латвии), равно как и Таллинн (и большая часть Эстонии)? Шведским. Никаких латвийских и эстонских государств, которые можно было бы «оккупировать», никогда не существовало. Позднее по Ништадтскому миру 1721 года эти и другие территории официально войдут в состав Российской империи. А Россия под давлением Британии заплатит Швеции… контрибуцию. То есть фактически купит эти земли у шведов. Законность вхождения Прибалтики в состав России никто никогда не оспаривал, а вот правомерность их выхода из состава нашего государства в 1918 году вызывает большие сомнения. Русские так активно «рубили окно» в Европу в 1710 году, получая порты в Балтийском море, что в Европе не на шутку испугались «сыпавшихся щепок». Став геополитическим игроком, сухопутная Россия Петра Великого немедленно оказалась в перекрестии мировой политики. А активное строительство флота, которое вел русский царь, вообще приковало к нему особое внимание главной державы Моря. Следующие 200 лет прошли под тем же самым знаменем: наши геополитические «партнеры» постоянно старались переиграть историю по-своему. Способы были разными: войны, убийства, подкуп, попытки поставить во главе России своего монарха. Но все это не приносило нужных плодов.
