С высотой плотность атмосферы снижается, поэтому есть какая-то критическая высота, где воздушный шар повисает в совершенном равновесии. Если воздушный шар опускается ниже такой высоты, он поднимется. Если он окажется выше, он опустится. Когда выбрасываешь песок (или разжигаешь горелку), это делается затем, чтобы изменить “предпочитаемую высоту” шара, то есть высоту, где он пребывает в равновесии.
Приведу и другой пример: иногда воздухоплаватели применяют простое, но остроумное устройство, позволяющее автоматически регулировать высоту, однако действует оно только тогда, когда воздушный шар находится близко от поверхности земли. Достаточно спустить из корзины длинный канат – так называемый гайдроп. Канат, даже тонкий, довольно много весит. Когда шар летит низко, почти весь канат волочится по земле, поэтому его вес не входит в общий вес воздушного судна. Если шар поднимается, больше гайдропа оказывается над землей, и его вес слегка притягивает шар вниз. Таким образом, гайдроп автоматически регулирует высоту воздушного шара.
Казалось бы, простая веревка слишком легкая, чтобы на что-то влиять, однако это лишь показывает, насколько чувствительны аэростаты (а все летательные аппараты легче воздуха – это аэростаты). Гигантский дирижабль “Гинденбург” в тот роковой день в 1937 году, когда он взорвался в штате Нью-Джерси, незадолго до катастрофы спустился ниже положенного. На кадрах кинохроники видно, как команда лихорадочно пытается набрать высоту, сбрасывая водяной балласт, и складывается впечатление, что воды было не так уж много сравнительно с размерами самого дирижабля. Во время первого перелета на воздушном шаре через Ла-Манш, который осуществил Жан-Пьер Бланшар в 1785 году, они со спутником-американцем были вынуждены сбросить из своей изящной гондолы абсолютно все, включая собственную одежду.
РАЗДЕТЬСЯ ПОД СТРАХОМ СМЕРТИ
Полет Бланшара через Ла-Манш в 1785 году увенчался триумфом. Однако, когда шар стал опасно снижаться, сам Бланшар и его спутник были вынуждены сбросить за борт все свое снаряжение, включая одежду и рулевое весло.
Я уже упоминал моего старого наставника, сурового Весельчака Джона Прингла, и его исследования автоколебательного механизма полета у насекомых. Кроме всего прочего, профессор Прингл был великолепным пилотом планеров и кое-что знал о том, как держаться в воздухе. Таким же опытом обладал и сэр Алистер Харди, его блистательный предшественник в должности Линакровского профессора зоологии в Оксфорде, который в 1920-е годы был энтузиастом-воздухоплавателем. Харди написал чудесную книжку “Выходные с Уиллоусом” (Weekend with Willows), где описал весьма насыщенное и не на шутку опасное путешествие на воздушном шаре из Лондона в Оксфорд, которое предприняли четыре юных джентльмена. Управлял шаром – несколько безответственно – прославленный аэронавт и конструктор дирижаблей Эрнест Уиллоус, который позднее трагически погиб во время крушения воздушного шара. Их шар летал на каменноугольном газе, и Харди описывает, как им пришлось потрудиться, чтобы найти в Лондоне газовую станцию, где согласились бы накачать шар газом. Один из их компании, приятель Харди Нил Макинтош, обессмертил полет из Лондона в Оксфорд в эпической поэме объемом 426 строк. Приведу из нее всего семь двустиший, чтобы дать представление о его остроумии и о той жажде приключений, которая одолевала всех участников экспедиции, – думается, что-то подобное ощущается и в повести “Трое в лодке, не считая собаки” Джерома К. Джерома.
В какой-то момент между Лондоном и Оксфордом – Харди с друзьями понятия не имели, где именно, – аэронавты обнаружили, что во мгле их подстерегает грозная опасность.
Внезапная ловушка на пути
Могла легко в могилу нас свести.
Точней не выбрать слова, чем "могила”,
Чтоб описать, что нам открыла
В предсмертном озаренье тьма:
Стремящуюся к небесам с холма
Кладбищенскую церковь – миг,
И нас бы шпиль ее настиг.
Дрожа и чуя смертный час,
Мы быстро сбросили балласт —
И вместо наших бренных тел
Песок в могилы полетел.
Шар взвился ввысь, внизу остался шпиль,
А вымою смогли услышать быль.[11]
Как мы только что видели, главная беда воздушных шаров – неуправляемость. Никогда не знаешь, где они опустятся, поэтому (я убедился, когда летал на воздушном шаре в окрестностях Оксфорда) всегда нужно, чтобы за тобой ехал автомобиль, который заберет тебя откуда угодно. Мое возвращение на землю после того полета вышло довольно бурным из-за неожиданного порыва сильного ветра, который в последнюю минуту сдул нас вбок и протащил через живую изгородь и кочки по двум полям, пока мы наконец не вывалились из корзины. Я нечаянно приземлился на очаровательную спутницу, которая, впрочем, простила меня. Кроме того, с нами в корзине был гость из Японии, профессор, который не вполне владел английским. Пока мы поднимались на ноги и отряхивали пыль, к нам поспешил фермер, владелец поля.
– Откуда вы? – взволнованно спросил он.
Японский профессор уже слышал этот вопрос и знал ответ.
– Ха, из Японии! – тут же ответил он.
В те давние времена, когда летал Алистер Харди, воздушные шары не сопровождали автомобили и фургоны. Аэронавты высматривали внизу подходящую железнодорожную ветку и старались приземлиться неподалеку. Упаковав шар в холщовый мешок, они махали очередному поезду, и тот послушно останавливался подобрать их, несомненно, к изумлению пассажиров, задержанных в пути происшествием.
Как я уже заметил, по-видимому, помимо людей, никто из животных не овладел в ходе эволюции настоящим эквивалентом воздушного шара. Мелкие пауки и гусеницы иногда прибегают к чему-то подобному, иногда это называют полетами на воздушных змеях, и это более точное выражение, поскольку для этого не нужно быть легче воздуха. Паучок выпускает нить паутины, которую подхватывает ветер и поднимает его в воздух. Некоторые паучата пролетают так сотни километров, образуя воздушный планктон, к которому мы вернемся в II-й главе. Есть данные, что пауки, прибегающие к такому способу полета, набирают при взлете подъемную силу за счет электростатического поля Земли. Статическое электричество можно наблюдать в быту: потрите волосы чем-нибудь пластмассовым, вы заметите, что к пластмассе притягиваются мелкие предметы – скажем, клочки бумаги. Это не магнетизм, хотя на вид и похоже. Это статическое электричество. И именно статическое электрическое поле помогает некоторым маленьким паучатам взлетать в воздух.
Но как же настоящие полеты на воздушном шаре? Неужели нет таких животных, которые летают потому, что они легче воздуха? По-видимому, воздушный шар, возникший естественным образом в ходе эволюции, – нечто не совсем невероятное. Отдельные составляющие этого устройства знакомы многим представителям царства животных. Некоторые рукотворные воздушные шары сделаны из шелка, одновременно и прочного, и легкого. А шелк, само собой, изобрели пауки и – независимо – насекомые, среди которых стоит отметить гусениц-шелкопрядов. Личинки некоторых ручейников делают шелковые сети, чтобы ловить мелких ракообразных себе на корм, и в отличие от обычной паутины рисунок плетения этих сетей очень близок к воздушному шару. Таким образом, изготовление шелка – технология, доступная животным.
