Аристотель верил, что только благодаря мудрости, включая и «практическую» мудрость добродетельных поступков, личность достигает особой формы счастья, именуемой эвдемонией — то есть чувством гармонии с самим собой и с другими, возникающей именно из добродетельной деятельности души. Те же, кто не мудр и не добродетелен — как бы умны они ни были, — не могут достигнуть этого состояния.
Это различие ярко иллюстрируется контрастом между Альбусом Дамблдором и Волан-де-Мортом. Оба умны, но, как мы видим, из них двоих только Дамблдор может чувствовать себя счастливым. Даже в худших обстоятельствах, когда он загнан в угол агентами министерства, которые хотят арестовать его и выслать в пустыню Азкабана, или же когда он встречает лицом к лицу Властителя Тьмы, поведение Дамблдора остается ровным и благожелательным. Он улыбается врагам так же, как друзьям, и, окруженный врагами, не проявляет ни ненависти, ни злобы, ни даже недовольства. Аристотель характеризует добродетельного как человека, имеющего хладнокровный и уравновешенный характер[85]. В отличие от него Волан-де-Морт, возможно, самый несчастный персонаж во всей серии книг. Обычно у него плохое настроение, а его радости скоропреходящи. Это оттого, что его радость зиждется не на исполнении хороших поступков, а на исполнении злых. Он живет только для того, чтобы причинять боль другим, но и сам постоянно находится в состоянии раздраженности и гнева. И это его неотъемлемое качество — он бы не очень походил на Властителя Тьмы, если бы ходил, улыбаясь всем встречным. И так же неотъемлемо счастье Дамблдора. С литературной точки зрения предполагается, что нам должен нравиться Дамблдор и не нравиться Волан-де-Морт, так как первый симпатичен, а второй — нет. Мы видим на этом примере, как моральные качества отражаются на образе жизни, но не вполне понятно, почему один притягивает нас, а второй отталкивает. Вполне вероятно, что такой персонаж, как Дамблдор, притягателен для нас потому, что он представляет собой одного из тех совершенных мудрецов, которых, к несчастью, так не хватает в современной жизни. По крайней мере одна из причин, по которой Волан-де-Морт столь ужасает нас, состоит в том, что мы видим в этом литературном персонаже худшее, что может встретиться в реальности — когда зло ставит разум и способности на службу своим целям.
Есть еще один пункт в учении Аристотеля о добродетелях. Аристотель утверждает, что любой жизненный выбор определяется эмоциональным контекстом. То, что мы чувствуем, оказывает влияние на наш выбор, и хороший выбор делается тогда, когда личность дает должную оценку своим эмоциям, не подавляя их совершенно, но и не давая им восторжествовать над доводами разума. Мыслящий человек разумно оценивает свои чувства и выбирает, как ему поступить, в соответствии с тем, что лучше отвечает его целям в данных обстоятельствах. Аристотель верил, что мудрый следует правилу золотой середины. Это означает, что добродетельный поступок есть, по существу, средний путь между чрезмерной реакцией на какое-то явление (когда человек поддается эмоциям) и недостаточной реакцией (когда человек совсем не учитывает его). И в случае чрезмерной и недостаточной реакции действия человека будут одинаково неправильными, не соответствующими возможностям и обстоятельствам, из-за неумения правильно распорядиться эмоциями.
И опять мы видим иллюстрацию этого в книгах. Если мы, думая о мотивах поведения Гарри, возьмем в расчет его чувства, то увидим, что его храбрость — это не отсутствие чувства страха. Скорее, это своего рода ответ этому чувству. Как мы видим, Гарри чувствует страх, когда он противостоит василиску Тома Риддла, или когда вступает в бой с дементорами, чтобы спасти своего крестного отца, или когда в первый раз лицом к лицу встречается с воскресшим Волан-де-Мортом. Но он не позволяет своему страху овладеть им. В то же время он и не игнорирует страх, не лезет напролом, не изображает из себя всемогущего волшебника, неуязвимого для любых нападений. Сознавая границы своих возможностей и разницу в силе между собой и врагами, он делает то, что должен делать, чтобы защитить себя и своих друзей. Короче говоря, он демонстрирует добродетель храбрости. Закончив с общим понятием достоинства, перейдем к к вопросу о том, каковы достоинства в Слизерине.
Достоинство, почитаемое в Слизерине
Так для чего же Слизерин в Хогвартсе? Может быть, слизеринцы представляют качество, которое обычно не причисляют к добродетелям, но которое в высшей степени актуально для нашего времени? Вспомним слова из песни Распределяющей шляпы: «Этот хитрый народ использует любые средства для достижения своих целей». Это подразумевает, что слизеринцы амбициозны. Амбиция завершает квартет качеств, представленных колледжами Хогвартса. Предположение, что амбиция может быть добродетелью, поначалу шокирует как нечто сомнительное. Тем не менее легкое усилие мысли, сопряженное с той классификацией добродетелей, которую дает Аристотель, поможет понять, что амбиция является добродетелью как для волшебного мира Гарри Поттера, так и для нас. Я собираюсь проиллюстрировать положительные эффекты этого достоинства на примере поступков такого весьма выдающегося представителя Слизерина, как профессор Северус Снегг.
Уже из первой книги мы узнали, что профессор Снегг честолюбив. Первое, что мы слышим о нем, это то, что он жаждет получить пост профессора Защиты против Темных искусств. Позднее мы узнаём, что он завоевал доверие Дамблдора, прекрасно зарекомендовав себя в качестве двойного агента Пожирателей смерти, — и если бы не его наклонность пользоваться коварными способами достижения цели, можно было бы только догадываться, чем он мог бы стать! Постоянная борьба Снегга на протяжении всей книги за то, чтобы Слизерин выиграл кубок, приоткрывает нам амбициозную сторону его души. Чтобы действительно оценить Снегга во всей красе, мы не должны забывать и про другие его достоинства — например, его верность Дамблдору. Нам может не нравиться Снегг, но в финале Ордена Феникса мы чувствуем к этому неприятному персонажу если и не симпатию, то уважение, смешанное с сожалением. Этот урок очень важен — люди не всегда таковы, какими кажутся, иногда мы опрометчиво судим людей по их манере поведения, упуская сущность.
Но, кроме Снегга, в романах мы встречаем и других слизеринцев, к достижениям которых невольно чувствуем уважение. Гарри и сам чуть было не был записан в Слизеринский колледж, о чем Шляпа сказала: «он поможет тебе на пути к славе». В самом деле, Гарри тоже свойственно честолюбие. Он доказывает, что он чего-то стоит и что он достоин памяти своих родителей; эта черта — самая загадочная в его характере, и она является причиной многих ключевых событий книги.
Есть в книге и другие места, где бросается в глаза почтение к грандиозным замыслам. Так, во время первого визита в магазин Волшебной палочки на Диагональной аллее Олливандер, хозяин заведения, говорит Гарри, что Волан-де-Морт совершал великие деяния, «ужасные, но великие». Это невольное уважение к успехам Черного Лорда проявляет не кто иной, как Дамблдор, когда утверждает, что «Волан-де-Морт обладает большим знанием магии, чем любой живущий ныне волшебник». Это наводит на мысль о том, что мы можем ценить достижения человеческого знания, даже если думаем, что они не направлены к доброй цели. Мы уверены в этом. В конце концов, разве не Цезарь перешел Рубикон? Разве не Билл Гейтс основал империю Майкрософта? Нам не всегда нравятся амбициозные люди, но нельзя отрицать, что многие исторические события не произошли бы (или еще произойдут в будущем), если бы их не существовало. Стоит помнить, что даже святые воплощение нашего этического идеала — тоже не были лишены честолюбия. Разве не оно двигало Ганди, когда он задумал добиться освобождения Индии? И разве Кинг не был движим честолюбием, организовав борьбу за равенство рас в 60-х годах? Честолюбие часто проявляется в формах, которыми мы восхищаемся, но также часто в иных, которыми восхищаться невозможно.
